Вопрос «Что делать, если парашют не раскроется?» интересовал меня больше всего.Вопрос «Что делать, если парашют не раскроется?» интересовал меня больше всего.

Вообще, для того чтобы на две минуты почувствовать себя свободной птицей, сначала нужно было пройти трехчасовую подготовку на земле в аэроклубе ДОСААФ.

В мою группу прыгунов-энтузиастов собралось примерно 20 человек — четверть из них молодые девушки. Сначала нам рассказывали теорию. Потом раз за разом мы тренировались на моделях, как будем выпрыгивать из самолета, открывать парашют и разрешать внештатные ситуации. Страха еще не было, но наутро я проснулась, крепко держа руку там, где должно быть кольцо от парашюта.

Первый испуг я почувствовала, когда на аэродроме, недалеко от Тамбовки, выкрикнули мою фамилию. Это значило — скоро буду прыгать. Половина ребят из нашей группы уже отпрыгали и весело пытались успокаивать «непосвященных». Когда на меня надевали парашют, улыбающиеся люди казались мне пришельцами. Сама я улыбаться могла с трудом.

— В первый раз всегда страшно — это нормально, — сказал начальник аэроклуба ДОСААФ Евгений Песков. — Так страшно будет, пока минимум 10 прыжков не отпрыгаешь. Но и потом, если сделать долгий перерыв, опять станет страшно.

Весь нехитрый скарб парашютиста состоит из основного и запасного парашюта и каски. Кроме того, всем, кто не имеет подходящей обуви, предлагают на месте переобуться в берцы, чтобы не повредить голеностопные суставы. Спортсмены-парашютисты помогают отрегулировать парашюты, и три человека по очереди осматривают, все ли с ними в порядке, и заново объясняют, что делать, чтобы его открыть. Но нас, «перворазников», наоборот, больше волнует, что предпринять, если он не откроется.

— Он откроется, все будет нормально,— улыбаясь, успокаивает меня инструктор. — Если что-нибудь произойдет с кольцом, сработает автоматическая система, если и с ней что-то не так — выдерните кольцо запасного парашюта.

Будь я психологом, прописывала бы такие прыжки всем, склонным к депрессиям и жалобам на жизнь. Уже только поднимаясь на высоту 800 метров и видя под собой лишь поля и леса, с едва различимыми линиями дорог, понимаешь, что очень хочешь вернуться на землю и просто жить. Потом открывается дверь самолета, и люди начинают по одному выпадать... Пока очередь не дошла до меня, я еще могла думать. Когда же сама стала перед открытой дверью — впала в ступор. На традиционный вопрос инструктора: «Готова?» — я ответила «нет» и еще что-то, что уже не могла вспомнить на земле.

Распространенное мнение о том, что инструктор выпинывает из самолета испуганных парашютистов, — миф. В такой ситуации хватает легкого толчка в плечо, и ты уже полетел. Находиться между самолетом и землей, на высоте 800 метров, пока парашют еще не раскрылся, удовольствие довольно специфическое, но все-таки удовольствие.

Отсчитала три секунды, как учил инструктор, дернула за кольцо, и — ничего не произошло. Через пару секунд, за которые я поседела, меня рвануло в сторону, и тут же открылся купол. С этой минуты мир вокруг стал прекрасен. Тишина, небо голубое, земля зеленая, я — живая. Весь спуск, который по-настоящему занял две минуты, показался мне бесконечным.

За триста метров до земли нужно начать готовиться к встрече с ней — попытаться, управляя парашютом с помощью строп, уйти от препятствий, развернуться спиной к ветру и напрячь ноги. Скорость падения человека с парашютом около пяти метров в секунду, такую же можно развить, прыгая с полутораметровой высоты. После приземления парашютист должен немедленно вскочить и погасить купол, иначе его начнет таскать по земле. Именно это я сделать не успела, поэтому метров двадцать проехала на животе: вроде под парусом, но без яхты. Если бы ко мне не пришла помощь извне, ждать бы вам этого материала до следующего четверга. С тех пор как мой «воздушный корабль» остановили и до приезда домой я все время улыбалась. Да я и сейчас улыбаюсь, и это не последствия встречи с твердой землей.

Прыгучее семейство

Екатерина Шепетова — одна из спортсменок-парашютисток аэроклуба ДОСААФ, начала прыгать с парашютом, когда ей было 14 лет. Сейчас девушке 20, и за ее плечами 468 прыжков. Прыгают в ее семье все: у мамы около двухсот прыжков, у отца — несколько тысяч и даже у шестидесятилетней бабушки их уже три, причем в небо она впервые поднялась в 55 лет.

Мнение

Евгений Песков, начальник амурского аэроклуба ДОСААФ: — Парашютный спорт — наиболее экстремальный из всех существующих, он дает настоящее чувство полета. Страхи начинающих, которые еще не знают строения парашюта, связаны больше не с высотой, а именно с тем, откроется купол или нет. Когда он открывается, они расслабляются, и здесь их ждут главные опасности. Они забывают предпринимать действия по уходу от препятствий, расслабляют ноги при ударе о землю — отсюда травмы. Поэтому самый главный совет для начинающих — четко выполнять все требования инструктора.