Бомж в помощь

Вернуть за 6 месяцев

Первые обитатели государственного учреждения, подведомственного министерству социальной защиты, появились здесь еще в середине июня, и с тех пор одни поступают сюда по два-три человека в день, другие — выбывают. Сегодня реабилитацию в двухэтажном здании бывшей больницы для железнодорожников в поселке Ушумун проходят 54 человека. Среди них 7 женщин. К зиме, по прогнозам специалистов, Центр-бомж заработает на полную мощность. Проходить полугодовую реабилитацию здесь будут 80 человек, еще двадцать коек предназначены для ночлежки. Пока это единственное место в области, где люди, попавшие в тяжелую жизненную ситуацию, могут получить всю необходимую помощь.

— Вновь поступивших мы сначала кормим, на свободе они систематически недоедают, — рассказывает директор ГАУ АО «Центр социальной помощи для лиц без определенного места жительства и занятий» Владимир Воробьев. — Потом проводим дезинфекцию, стрижем и бреем новоселов, а после этого помещаем на десять дней в изолятор до выяснения всех обстоятельств. Как правило, у этих людей нет документов и справок о состоянии здоровья. Для полного обследования отвозим в районную больницу, где они делают флюорографию, сдают кровь. Половина прибывших — инвалиды. Чаще всего у них ампутированы из-за обморожения конечности. Сегодня у нас 16 лежачих. В целом средний возраст наших подопечных от 20 до 60 лет. Мы оказываем не только бытовые, но и правовые, а также медицинские услуги. Из 53 специалистов социального учреждения 15 — медики.

На калориях не экономят

Порции в столовой реабилитационного центра просто огромные, за раз даже голодным журналистам не съесть. В этом лично убедились корреспонденты АП, которых по прибытии накормили вкусным обедом. Зато виновники торжества не могут наесться, частенько обращаются за добавкой. В калориях сверх нормы здесь людей не ограничивают.

Средний заработок персонала — ниже прожиточного минимума. «На руки получаем 4600 рублей. Поэтому сами немногим отличаемся от своих клиентов», — шутят заботливые сотрудники. Но этот факт нисколько не отражается на тех, кто получил здесь временную прописку. Отношение к ним, даже несмотря на былые «заслуги», уважительное. Здесь никто никогда не называет подопечных бомжами, только по имени-отчеству. А обидное слово встречается разве что в качестве печати на постельном белье.

Задача сотрудников — за полгода вернуть этих людей к нормальной жизни. Восстановить документы, помочь, если нужно, с протезированием, найти родных. Сделать это непросто. Большая удача, если у кого-то оказывается паспорт или координаты родственников.

Кирпичный завод и ни грамма алкоголя

На первом этаже, помимо санпропускника, столовой и изолятора, располагается ночлежка на 20 коек. Здесь предусмотрено только ночное пребывание с одноразовым питанием. Те, кто устраивается сюда на полугодовое МЖ, живут на втором этаже.

Никакого алкоголя — жизненное кредо Центра. Выпил — оказался за воротами. За несколько месяцев приютившие пенаты раньше срока покинули 14 человек. Одних выгнали за пьянку, другие сами ушли. Истосковалась душа по вольной жизни. У тех, кто действительно хочет порвать с прошлым, есть возможность не только жить, но и работать. Сегодня в штат зачислено четверо бывших бездомных: уборщица, сварщик, плотник и разнорабочий. В планах министерства соцзащиты области перевести это учреждение на автономное обеспечение. Дополнительные средства на свое развитие в перспективе Центр-бомж должен зарабатывать самостоятельно.

В котельной оборудован мини-завод по производству тротуарной плитки. Для ее производства есть все необходимое. Не хватает лишь нужной формы. На днях она будет заказана. А пока все новоселы, кто может передвигаться, чистят и благоустраивают дворовую территорию. По общемировой статистике, только десять процентов бомжей возвращаются к нормальной жизни. В Ушумуне считают, что если удается хотя бы поднять одного человека со дна и вывести в люди — это уже прогресс.

«Президент» каптерки Дмитрий Медведев

 На одной из палат висит табличка с надписью «Д. А. Медведев». 32-летнего жильца реабилитационного центра Дмитрия Медведева отличает от Президента РФ не только отчество, по паспорту он Александрович, но и совсем не блестящая судьба. Амурскому Димке Медведеву не повезло с самого детства. Отпечатки отеческой любви до сих пор украшают лицо этого молодого, но ставшего уже инвалидом человека.

Когда Диме было два года, его отец совершил страшное преступление против своей пятилетней дочери. Малышка чудом осталась жива, и после длительного лечения ее усыновила другая семья. Вскоре мать снова вышла замуж. Отчим невзлюбил мальчонку. Как напьется, так сразу за «воспитание». Однако в ход шел не ремень, а нож и топор. Каждый раз ребенок ускользал от грозного родителя, а в 9 лет и вовсе сбежал из дома.

— Когда он мне попытался отрубить руки, я вырвался и убежал к соседям, — вспоминает Дмитрий Медведев.— Скитался. Как только родители прекращали пить — возвращался. Какая там учеба?! В 14 лет пошел на работу в колхоз, затем в армию. Когда отслужил, сельсовет села Верхнебелого Ромненского района выделил мне жилье в сгоревшем доме. Я его отремонтировал, потом поехал на месяц в гости к сестре, она меня сама нашла. Вернулся, а мою халупу отдали под магазин. Пошел в родной дом и через некоторое время подрался с отчимом. Отсидел за его сломанные руки и пару ребер три года.

После колонии Медведев домой не вернулся, отправился в Белогорск, где устроился на работу. Брался за любое дело, лишь бы койка была. Два года назад во время работы на крыше пятиэтажного дома у него отнялась правая нога. В больнице парню сказали —  это межпозвоночная грыжа. Лечиться Дмитрий не мог: не было ни прописки, ни полиса. Выполнять монтажные работы — тоже. Последнее место службы — сторож на оптовой базе. За свои услуги он не получал ни копейки, зато ему разрешали бесплатно ночевать в каптерке.

Сейчас обитатель Центра ждет, когда восстановят его трудовую книжку и военный билет.

— Здоровье уже не вернешь, — считает Дмитрий Медведев. — Да и операцию делать поздно. Надеюсь, что хотя бы дадут инвалидность. Через полгода срок моего пребывания в приюте закончится. Идти некуда. В дом престарелых и инвалидов я пока не собираюсь. Руки есть, а ноги хоть и плохо, но еще передвигаются. Хочу получить работу, завести семью, жить в доме на земле, где я мог бы управляться по хозяйству.

Здесь, в Центре, не принято заглядывать в будущее и строить грандиозные планы. Им бы зиму пережить, немного отъесться, подлечиться и отогреться. А там видно будет. Так что пока тезка Президента РФ вяжет теплые носки с варежками и снабжает готовой продукцией друзей по несчастью.

Бывшая самоубийца ждет лучшей жизни

37-летняя Ольга Кочергина уже месяц работает уборщицей в учреждении, где проживает. Она моет коридор, наводит порядок, гоняет своих проштрафившихся коллег по цеху. Она жизнерадостна и уравновешенна. А ведь еще недавно молодая женщина от безысходности пыталась свести счеты со своей безнадежной жизнью. «Я столько лет была никому не нужна — ни матери, ни близким людям. А здесь я наконец-то почувствовала себя человеком. Это действительно звучит гордо!»

— Я — инвалид детства. Малышкой переболела менингитом, — вспоминает Ольга Кочергина. — Мой отец ушел из семьи и не захотел принимать участие в судьбе ребенка-инвалида. Мы с матерью и отчимом жили в его доме. Когда мне было 11 лет, отчим меня изнасиловал и пригрозил, что убьет, если я все расскажу. Издевательства не было сил терпеть, и когда мне исполнилось 16, я все рассказала маме. Она встала на сторону мужа и выгнала меня из дома. Я лишилась не только родного очага, но и прописки.

Потом женщина пыталась пристроить блудную дочь в дом инвалидов. Но ей ответили: при живых родителях не положено. Тем не менее девушка освоила профессию швеи-мотористки. Она мастерица на все руки: шьет, вяжет, вышивает. Но, к сожалению, работу согласно образованию в родном Свободном Ольга найти не могла. Не нашлось для обездоленного инвалида-бомжа и отдельного жилья. Кочергина пристроилась торговать семечками на рынке, сняла комнату. Однако крошечной пенсии и мизерной зарплаты едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Без прописки ей не оформляли страховой полис, так что о плановом лечении приходилось только мечтать.

— Иногда по три месяца голодная ходила, — продолжает Кочергина. — Получу копеечку — забегу в закусочную, куплю булочку и стакан чая. Когда не стало работы, принялась скитаться по знакомым. Вы бы видели, какие это блатхаты, настоящее дно. Как только деньги заканчивались, друзья меня прогоняли. Зимой ночевала в подвалах многоэтажек и канализационных люках, летом — на улице и старых гаражах. От такой жизни принялась пить, искала сожителей, у кого можно было в холодное время перекантоваться. Хотя я грязной и вонючей никогда не была. Летом мылась в реке и колонках. Зимой просилась к незнакомым людям помыться и отогреться. Доставалось мне и от правоохранительных органов, отношение было хуже, чем к собаке.

В мае этого года очередной муж обвинил Олю в краже сотового телефона, хотя сам накануне продал мобильный за литр самогона. Протрезвев, он жестоко избил женщину. Вырвавшись из его лап, Кочергина, убегая, попала под машину. С черепно-мозговой травмой она слегла в больницу. После длительного лечения Ольга побоялась возвращаться в опасное место за своими вещами и документами. «Может, вторая половина моей жизни будет лучше? — смотрит мне с надеждой в глазах эта обитательница приюта».

Любви все статусы покорны

В социальном центре для людей без определенного места жительства живет пара влюбленных. Сначала сюда попал 42-летний Константин Юхнович. Обжившись, он попросил руководство, чтобы к нему привезли 27-летнюю подружку Алену Киселеву из Белогорска. Познакомились они на вокзале. Костю ограбили в поезде, а потом высадили, а мать Алены пропила свою четырехкомнатную благоустроенную квартиру, оставив молодую женщину с ребенком без жилья. Правда, Киселева совершенно не занималась сыном, частенько оставляла его у друзей, а сама гуляла на вокзале. Сейчас ее ребенок находится в детском доме Благовещенска.

Костя мечтает обрести нормальный человеческий статус, жениться на Алене, забрать ее сына из детдома. Как рассказал директор Центра социальной помощи Владимир Воробьев, в данный момент Константин находится в больнице.

— Парню крупно повезло, — уточняет Владимир Николаевич. — У него серьезная травма позвоночника, а операция стоит миллион рублей. Врач нам сказал, что если бы у Юхновича был бы паспорт, его бы включили в федеральную программу и до конца года сделали бы все бесплатно. Наши соцработники обратились в миграционную службу. Специалисты этого ведомства пошли навстречу и сделали паспорт в быстрые сроки. Мы успели, и Костю будут лечить за счет государства. Врачи обещали, что он станет вполне здоровым человеком.

Возрастная категория материалов: 18+