Торты не обеспечивались «ценными бумагами». Они были бесценны.Торты не обеспечивались «ценными бумагами». Они были бесценны.

Проще отстоять, чем верить

— «Вставай, вставай… Ничего не рано. Забыл, наверное, что выборы сегодня, а колбасу сам знаешь — по палке в руки дают». В этом разговоре только на первый взгляд полное отсутствие логики. У меня даже права голоса еще нет, но мы с родителями спешим на избирательный участок. Рано утром, еще затемно… занимать очередь. А заодно проголосовать. За кого? А бог его знает — это уже не столь важно, — воспоминания благовещенца Алексея Романова, как под копирку, тиражируют настроение последнего поколения советских школьников.

С виду обычные дворовые парни и девчонки, воспитанные «Переменами» Цоя. В душе пока еще комсомольцы, по жизни — дети перестройки. Знающие вкус талонного сахара и цену фарцовым джинсам. Порой и для них поход в школу становился праздником. Но только если объявлены выборы, а школа — избирательный участок.

Алексей — предприниматель среднего уровня. Тортами и пирожными торгует. Пойти в кондитеры жизнь заставила да детская любовь к сладкому. А начиналось все на волне первых политических преобразований.

Конец 80-х — начало 90-х. Рубеж, за которым страна перестала быть многонациональной и экономически стабильной. От избытка гласности, демократии и хозрасчета голова кругом шла. Чего-чего, а этого «добра» было много, особенно в государственном вещательном эфире. На страницах газет обещаний тоже хватало. Чего не скажешь о еде, одежде и вере в завтрашний день.

В подобных условиях проходили выборные кампании. Но кто пойдет на избирательный участок, когда в универмаге «комбинашки» выбросили, а после обеда в гастрономе начнут мясо по талонам давать? Веры в политические лозунги становилось все меньше, а очереди превращались в привычное и обыденное явление.

Отстоять в них было гораздо проще, чем доверить кому-то свой голос. Политика может подождать, а кушать хочется всегда. И особенно сегодня. Так думала большая часть населения.

Свое возьмут

Кто-то наверху очень быстро сообразил, как сыграть на настроениях и нуждах избирателя. В итоге удалось совместить приятное с полезным. Политический интерес пробуждался приятными запахами и доступными ценами. Люди стремились к урнам для голосования нескончаемым потоком. Правда, народ шел на избирательные участки не столько выбирать, сколько урвать. По случаю.

А в той очереди уже все соседи. И родственники. И ближние, и дальние.

— Подержи мое место, я проголосовать сбегаю. Хоть узнаю, кого выбираем…

— А ты мне скажи, что там хоть дают? Ты ближе к прилавку…

Таков типичный диалог на избирательном участке. Одному в принципе все равно, за кого голосовать. Другому так же параллельно на предлагаемый продовольственный ассортимент. Оба свое возьмут. Что бы там ни предлагали. И придут домой с гордо поднятой головой и чувством исполненного гражданского и семейного долга.

— Колбасы нам не досталось, но мне хорошо запомнились коробки с тортами «Птичье молоко», которые мы несли домой с избирательного участка. Неслыханная роскошь, но их давали по два в руки, а нас — мама, папа, я и брат — всего четыре человека, — продолжает Алексей Романов. — Первый съели сразу по приходе домой, остальные семь на балконе сложили. Мы понимали, что они быстрее испортятся, чем мы съедим. Но и отказаться от подобной удачи нельзя — нас просто не поймут. За дураков могут посчитать.

Угощение признано состоявшимся

По воспоминаниям амурчан, кондитерские изделия не избежали участи попасть в число дефицитных продуктов. Скудный ассортимент пока еще советских кондитерских прилавков, некогда обширный и богатый, к 90-м как-то резко сократился до пары невзрачных «картошек» и «корзиночек». Пропали ароматно-терпкие «ромовые бабы» и кексы. Торт «Птичье молоко» и вовсе как самый непревзойденный деликатес казался чем-то безвозвратно потерянным и очень символичным.

— Самое интересное, что колбасу еще можно было купить хотя бы по талонам. А торты не обеспечивались вообще никакими «ценными бумагами». Их несколько лет просто не было в продаже. И вдруг такое счастье, да на нашу голову, — продолжает Алексей. — Вечером после выборов позвонили бабушке. Пригласили в гости, хотели сюрприз сделать да лакомством угостить. Она пришла довольная, как будто догадывалась. Прямо с порога: «Ну, что застыли, чайник ставьте бегом. Ни за что не догадаетесь, какой гостинец я принесла. Вот, урвала по случаю». Ее руки оттягивали две коробки любимой «птички».

Но даже это не самое смешное. Через полчаса еще один звонок в дверь. На пороге соседи: «Мы вас тут угостить хотели»…Утром по большому радиоприемнику на кухне главное сообщение — выборы признаны состоявшимися...

Голосование шпротами и дружба за конфеты

Комментарии читателей с сайта «Амурской правды» (www.ampravda.ru)

Катерина

— Я, малолетка, завидовала своей соседке, у которой папа работал водителем в райпо, только потому, что у них дома на столе всегда стояла блатная сгущенка в баночках бело-синих. Мой отец был инженером, а мама учителем, и мы только по праздникам могли купить разливное сгущенное молоко отвратного вкуса. Мои родители получали нормальные зарплаты, все было у нас, как во всех советских семьях. Но кругом такой блат! Мебель покупали по блату, линолеум — по блату, конфеты в коробках — по блату, «птичье молоко» — по очень большому блату. Даже стирательную резинку — ластик, такой цветной, каких нынче полно в любом магазине, по великому знакомству доставался. И не поверите, даже «Докторскую» колбасу, стоившую 2 с лихом рубля, о которой все так любят рассказывать, мы покупали через родственников и знакомых. Зато «Краковская» по 11 рублей (непомерная цена по тем временам) всегда лежала на прилавке. Бывали и шпроты на нашем столе. За ними родители ходили на выборы. Еще там продавали зефир. Чтобы больше досталось, меня брали с собой в очередь. И я все детство мечтала работать в универмаге, потому что по блату там можно все купить.

Наталья Фадеева

— Наш избирательный участок был в общежитии напротив. Во время выборов там продавали всякие вкусняшки: пирожки, тортики, пирожные, колбасу. А иногда даже одежду какую-нибудь выбрасывали. Однажды давали дефицитное женское нижнее белье, так 100 процентов дам не только проголосовали, но и прикупили то, что нужно. А мы, малышня, у прилавков с пирожками тусили. Господи, как они пахли!!!

Анна Зайцева

В 80-е наряду со словом «отовариться» было другое «говорящее слово» — урвать. И если кто-то приходил с покупкой, например, с обеденного перерыва, все заинтересованно спрашивали: «Чего урвала?» Это сейчас выбор, а тогда если что «выбрасывали» (еще один термин оттуда), то быстренько урывали, кто что успел.

Радуга

— А я, стыдно признаться, один раз даже с мальчиком дружила только потому, что у него мама работала на кондитерской фабрике, и у них в холодильнике «птичье молоко» не переводилось. Тогда это было в страшном дефиците. Вот когда я конфеток-то поела! Но с этим ухажером у нас абсолютно ничего не было, так, погуляли несколько раз и все.

Дорогие читатели!

Вспомните, а чего вам не хватало в те советские годы? С какими силами, нервами и даже здоровьем вы доставали порой обычный, а порой заветный продукт или предмет. Мы уверены: в каждой семье есть своя «дефицитная» история, о которой мы предлагаем вспомнить вам на страницах «Амурской правды»! За самую интересную историю — приз!

Пишите: 675025, Благовещенск, ул. Калинина, 126, тел. 35-10-70, avarion@inbox.ru