Абдул Нияз: «С уходом русских война не закончилась».Абдул Нияз: «С уходом русских война не закончилась».

Пагман в огне

Его офис — двухэтажное здание в самом центре Кабула. Внутри пошарпанный евроремонт с намеками на былую роскошь и мягкими креслами в кабинетах. По местным меркам — рабочее место просто завидное. Абдул Нияз выглядит степенно, в общении сдержан и подчеркнуто вежлив. Если бы не покореженный шрамами глаз — по виду обычный клерк и, кажется, давно не держал в руках оружие. Однако вся его работа тесно связана с его применением. 

Наш собеседник — менеджер охранного предприятия. В современном Афганистане для этого мало иметь лишь хороший костюм и светлую голову. Стреляют часто, и профессия охранника — одна из самых опасных и самых востребованных на местном рынке труда. Абдул Нияз с ранних лет хорошо знает запах армейского пороха. Он рассказывает о своем пропитанном войной детстве как о чем-то обыденном. Его поколение выросло под грохот снарядов и стрекот автоматных очередей. 

— Я родился и вырос в Пагмане, а когда пришли русские, нам пришлось бежать в Пакистан. Там же закончил медресе, — медленно, с четкой расстановкой слов, словно пытается донести какую-то истину, проговаривает Абдул Нияз. Он не выражает никаких видимых эмоций. И этот визит участников Амурского отделения ветеранов «Боевое братство» изначально воспринимает как нечто закономерное. А ведь кто-то из этих гостей вполне мог оказаться на мушке его любимого калашникова. Сам он тоже бывал мишенью для шурави. Но на лице моджахеда ни волнения, ни радости, ни злобы. Пьем чай, продолжаем беседу.

— Изначально у меня не было никакого желания с кем-либо воевать. В той войне очень трудно было разобраться, кто прав, а кто виноват. Но однажды в Пагмане разгорелся тяжелый бой. Моджахеды отстреливались, русские наступали. Все соседи успели уйти из города заранее, а наша семья почему-то осталась. Я маленький еще был и, честно говоря, сам не понимаю, как выжил, — продолжает Абдул Нияз. — Помню, как высунулся в окно, и вижу — наши дома расстреливаются из гранатометов и танков. Потом в небе самолеты появились, бомбежка началась. С утра до вечера это продолжалось. Мы в яму какую-то забились и молились все время — меня, кажется, Бог сберег.

Когда все стихло, прибежали люди из соседнего кишлака. Они собирались хоронить убитых и очень удивились, найдя нас живыми. После этого я шесть лет провел в Пакистане, но когда вернулся, то понял, что война не закончилась. Перед самым уходом русских из Афганистана в Пагмане новый бой разгорелся, он непрерывно шел три дня. В нем я уже участвовал — стрелял по русским.

Трое против шурави

Стать моджахедом у мальчишек его поколения считалось предметом особой гордости. Абдуле Ниязу Низами в этом плане «повезло» особенно. Его дядя командовал вооруженным крупным отрядом широко известной группировки «Гульбетдин Хекматияр». Совсем еще молодой парнишка с готовностью ухватился за предложение бороться с вероломными оккупантами.

— Однажды после боя возвращались по ущелью домой. Нас трое было, все молодые, почти мальчишки. Обстановка опасная, кругом русские блокпосты и засады. Ночь непроглядная, и вдруг видим — в кустах человек лежит. Думали мертвый, а он вдруг зашевелился — оказалось, русский, да еще с оружием. Не знаю, может, спал он, а может, сознание потерял, но выглядел болезненно, — говорит о своих предположениях моджахед. — У нас лица замотаны были, и русский солдат стал спрашивать: кто мы, откуда? Застрелить его не было возможности, его друзья могут все услышать. Пришлось сказать, что мы друзья. 

Помогли ему подняться, пошли вместе, даже вещмешок его несли. Через некоторое время он стал о чем-то догадываться, остановился внезапно и бросился на моего товарища, подмял его под себя, душить начал. Солдат этот здоровый, тяжелый и сильный, даже оттащить его не получилось. Тогда мой друг вытащил нож и воткнул в бок русскому. Тот сначала захрипел — и вдруг громко закричал. Нам пришлось бежать. Я не думаю, что ваш солдат погиб, ножик маленький был, рана, скорее всего, небольшая. Был ли у нас выбор? Нет! Пожалей мы его, погибли бы все трое. 

Абдул Нияз часто вспоминает об этом случае и, по собственному признанию, пытается представить судьбу того русского солдата. Жалеть не жалеет, ведь от советских пуль погибло много знакомых и близких. Еще тогда, держа в руках оружие, этот юный моджахед нисколько не сомневался в правоте своего священного джихада. Вместе со всеми ликовал и праздновал вывод советских войск из Афганистана. Казалось, вот она — долгожданная победа! 

«НАТО хочет завоевать Россию»

С уходом последнего советского солдата моджахеды взялись за Доктора Наджибуллу (просоветский руководитель Афганистана). Но он даже без прямой военной поддержки со стороны СССР продержался целых три года. Теперь это уже была война между соотечественниками, дальше пришли талибы, кровь продолжала литься рекой. Мира не получилось — и на этой земле вновь иностранные войска. 

— Мы думали, что победили русских, но с каждым днем все хуже и хуже. Почему вновь не воюем? Потому что натовцы воспользовались лазейками в виде мандатов ООН. Они хотят через нас завоевать Иран, Китай и даже вашу Россию. Отсюда очень удобно влиять на обстановку во многих регионах. Афганистан как таковой им не нужен в принципе. У нас до сих пор есть обида на Россию за ее вероломное нападение, но при ней беспредела не было. И строительства одноразового не было. Американцы строят только временное жилье, там даже септиков нет, вся канализация в реку сливается. Вода очень плохая. А российские дома до сих пор стоят — прочные, теплые. 

Нам нужно возрождать монолитное строительство, энергетику, например, такую, как советская ГЭС в Наглу (возведена советскими специалистами в 60-х годах прошлого века. Гидроэлектростанция в Наглу по сей день обеспечивает электроэнергией Кабул и значительную часть страны). Если честно, то мы помним и плохое и хорошее. Смотря куда голову повернем. Когда война — русские вспоминаются, на стройку посмотришь — и там память о русских. 

Под конец разговора Абдул Нияз Низами заметно оживляется. Пропала степенная холодность, ушла официальная сдержанность. Нет, он не жестикулирует руками и не повышает голоса, но явно дает понять — он искренне рад если не нам, то нашему общению. 

— Я в следующий раз своих моджахедов приведу, им тоже есть что сказать, — говорит на прощание человек с изрытым шрамами лицом. 

Он садится за свой рабочий стол, пишет какие-то адреса, телефоны. Протягивает нам — пишите, звоните, приезжайте…

Американский джинн в афганской бутылке  

Вячеслав Некрасов, специалист по Афганистану, в 80-е годы — советский советник в этой стране:

— Большой вопрос, почему при таком скоплении иностранных военных в Афганистане до сих пор не наведен порядок. Кого здесь только нет, даже два батальона Грузии, которые потеряли семерых своих солдат, и только ради вхождения своей страны в НАТО. На сегодняшний день общая численность только военных зарубежных формирований достигает 130 тысяч человек, плюс около 50 тысяч так называемых контрактников. Это те же бывшие военнослужащие западных армий, что выполняют функции по охране особо важных объектов. По сути, они являются точно такими же отмобилизованными армейскими подразделениями. 

В свое время советский ограниченный контингент насчитывал всего 120 тысяч человек, и у нас было больше влияния, контроля и, что немаловажно, доверия со стороны определенной части афганского населения. 

НАТО не хочет стабильности в Афганистане, и этому масса подтверждений. Движение джихад моджахедов, что воевали против Советской армии, создано на деньги Саудовской Аравии, при их прямом содействии США. То же касается движения талибан и Усамы бен Ладена. Не удивляйтесь, но это детище США. Им давно пора задуматься, рассмотреть, кого они взращивают. Этот джинн рано или поздно вылетает из бутылки и рано или поздно обращает свой меч против создателя. 

Если бы та же Саудовская Аравия не давала столь мощной поддержки моджахедам, а позволила Советской армии довести свое дело до конца, Афганистан был бы совсем другим. Сейчас американские солдаты пожинают ошибки своих предшественников. 

Материал подготовлен при поддержке группы компаний «Петропавловск».

Возрастная категория материалов: 18+