А какие сегодня «дуваны дуванят» (дела делают) казаки на амурской земле — рассказал гость «Амурской правды» атаман Олег Шипилов.

От Кубани до Африки

— Олег Александрович, вы атаман амурских казаков около года, но о вас не так много информации можно найти. Расскажите о себе, своих корнях.

— Атаманом я, действительно, стал не так давно — в феврале прошлого года, а в самом казачьем обществе Приамурья состою с 2006 года. Был начальником штаба, решал юридические вопросы. Корни у меня самые настоящие казачьи — я родом с Кубани, у меня отец был казаком. Родился на станции Линейная, сегодня это пригород станицы Ахтырская — очень большой, известной еще со времен позапрошлого века. Вообще в Советском Союзе не принято было говорить о казачьих корнях. Слово «казак» было нарицательно-ироническим… Окончил десятилетку в родном поселке, поступил в военное училище на Украине. После училища меня — молодого артиллериста, отправили служить в Прибалтику. Оттуда попал в Африку, потом был Афганистан, и последнее место службы — в Благовещенске. Довелось повидать разные миры — и восточный, и западный. Прочувствовал на себе особенности одного и второго. И поэтому научился ценить свое, родное. За границей можно очень хорошо жить (если есть за что), но ты там всегда будешь чужим.

 — Как оказался советский военный на другом континенте — в Африке?

— В то время в этом не было ничего удивительного. Мы поставляли в Ливию нашу военную технику, и советские офицеры обучали местных военных, как ею пользоваться. Я близко видел ливийского лидера  Муамара Каддафи и председателя Палестинской национальной администрации Ясера Арафата. Было это в сентябре 1981 года на параде в честь Дня освобождения ливийского народа, Каддафи и Арафат этот парад принимали. Вообще о той Ливии у меня остались хорошие воспоминания. Страна на тот момент была с очень высоким уровнем жизни. Когда советские люди приезжали в Ливию и попадали в местный супермаркет, некоторые наши впечатлительные гражданки не выдерживали и падали в обморок… от изобилия.

Ливийцы в своей стране занимали особое положение — почти все были начальниками, а весь обслуживающий персонал — иностранные граждане, чаще всего пакистанцы, филиппинцы, арабы других стран, румыны, болгары.

Военные в арабском мире всегда были особой (привилегированной) группой. Большое внимание уделялось и обучению военных. Ливийские офицеры частенько ездили в разные страны учиться. Государство эту учебу хорошо оплачивало. Как-то командир дивизиона Накыб Абделла перед стажировкой в СССР поинтересовался: «Меня посылают на стажировку в вашу страну, скажите, на два месяца мне 30 тысяч рублей командировочных хватит?» А в то время заработная плата в месяц в Советском Союзе была 200 рублей. Мы пошутили: смотря как эти деньги тратить. Кстати, несмотря на то что они технически были значительно хуже нас образованны и подготовлены, они не были великой, в том числе экономической, державой, у них кое-что было бы неплохо перенять. Например, при их скромных достижениях во многих областях (а они мировые войны не выигрывали, в космос первыми не летали) арабы исключительно уважительно относятся к своим предкам и к их даже незначительным успехам.

 После Африки вернулся на службу в Прибалтийский военный округ, потом попал в Афганистан. А уже после дали приказ ехать на Дальний Восток, в Благовещенск. Здесь познакомился и с супругой Галиной, которая работала в воинской части. 

Амурчане отзывчивы, но много ругаются

 — Олег Александрович, сколько казаков проживает в Приамурье?

— Сложно ответить на этот вопрос. Могу сказать, что членами казачьего общества являются 495 амурчан. Средний возраст амурских казаков — 40 лет, это опытные, умудренные люди. Молодые тоже приходят, но они больше озабочены другими проблемами — учебой, созданием семьи, покупкой квартиры, воспитанием детей. А чтобы работать в казачьем обществе, нужно иметь время.

 — Местные казаки отличаются от казаков из других регионов России?

— Я бы сказал, что отличаются все дальневосточники от жителей западных регионов. Самое главное отличие связано, наверное, с малочисленностью и незаселенностью Дальнего Востока. Казачьи станицы в Приамурье исторически располагались на большом расстоянии, взять как пример Албазино и Черняево. Даже сегодня на машине и по хорошей дороге добираться до них долго. На Кубани же пять километров прошел и попал уже в другую станицу. Амурчане более внимательны и отзывчивы, они интуитивно понимают, что без поддержки человек, находясь в дороге, может погибнуть.

А вот уровень образования и культуры, особенно в глухих амурских деревнях, когда я сюда приехал, отличался от западного, и не в лучшую сторону. О положении дел сейчас мне судить уже трудно, ибо я уже 20 лет здесь живу. Как изменились условия и нравы, в том числе и в европейской части страны, чему научилось новое поколение там или здесь, сравнивать мне не представляется возможным. А вот число амурчан, имеющих высшее образование, за последние 20 лет значительно выросло, это факт.

В то время меня очень удивило, что в селах, где я бывал, нередко даже близкие родственники при общении друг с другом злоупотребляли ненормативной лексикой. Иногда уши «заворачивались» от того, как разговаривали амурчане, в том числе и женщины. Мы все не без греха, но на Кубани или на Украине в семье так не было принято разговаривать. Не думаю, что в Приамурье так было всегда. Возможно, такое положение вещей стало следствием переселения сюда большого количества заключенных и ссыльных в 19-м веке, а также заключенных в более поздний период. Многие из них уже позже осели в Приамурье.

— Какими конкретными делами занимается казачество в Приамурье?

— Многими… Главное, реестровые казаки ставят целью найти свою нишу в сфере служения государству. Люди стремятся быть полезными не только своей семье, но и обществу, организации, сохранить свои обычаи и традиции. Я бы сказал, что казачество следует принципу разумного консерватизма. Такой консерватизм должен существовать в обществе. Не всегда я это понимал. Когда был молодым человеком, мне хотелось все сильно изменить в обществе, в жизни — как все молодые, был реформатором. Теперь, с возрастом, я понимаю, как важно в современном мире сохранять свои корни, культуру, язык, обычаи и традиции, в том числе и казачий уклад, память о наших предках, которыми мы, без сомнения, можем гордиться. Если мы не сохраним это, то никто за нас этого не сделает.

Мы обязаны сохранить свое государство со своими законами, не забывать о своих корнях, предках. Или мы перестанем быть народом. Не все народы на земле имеют свое государство, но большинство желают его иметь. Государство имеет важные функции, которые нельзя недооценивать. Многим русским, кто остался сейчас за пределами России, сегодня очень не хватает института, который бы защищал их интересы (в Прибалтике, например). А казаки  прочно связаны с историей России, российской государственностью и православием.

К реальным делам можно отнести организацию совместно с МЧС казачьих пожарных постов в Серышевском, Белогорском и Шимановском районах. Они располагаются в небольших населенных пунктах, там, где нет пожарных дружин и сотрудников МЧС. Амурские казаки охраняют границу совместно с пограничниками. В Хабаровске создано войсковое казачье охранное предприятие, деятельность которого будет распространяться и на Приамурье. Прорабатываем вопрос с полицией, наркоконтролем, лесоохраной о совместной деятельности. Но здесь все не так просто. Много моментов не урегулировано законодательно. Например, в Москве, когда казаки вышли на охрану улиц и стали проверять документы у прохожих, к ним обратились с вопросом — на каком основании они это делают? И правильно спросили. Подобные полномочия должны быть прописаны в законе. Но этого недостаточно. Должны быть социальные гарантии и от государства. Если с казаком что-то случится во время патрулирования, кто за это ответит, выплатит компенсацию семье? Давно назрел вопрос о создании как федерального, так и областного закона, где будут прописаны все нюансы.

В области создан первый и единственный на сегодняшний день на Дальнем Востоке казачий профессиональный лицей. Преподают науки и воспитывают ребят тоже члены нашего казачьего общества. И, на мой взгляд, у них это хорошо получается.

Казаки участвовали в противопаводковых мероприятиях летом этого года. Разгружали борта в аэропорту с грузами, с гуманитарной помощью, участвовали в строительстве дамб, совместно с московскими волонтерами сортировали помощь, занимались осушкой домов после ухода воды, осуществляли охрану подтопленных домов.

Старое кладбище

— Мы писали про старое казачье кладбище на улице Нагорной в Благовещенске, которое сейчас разрушается. Может, казаки возьмут погост под свою защиту?

— Если честно, то над этим вопросом мы пока не работали. Я не местный, поэтому с этой проблемой не сталкивался и не владею всей ситуацией. Но проблему буду изучать… Я не знаю, пытался ли решить ее мой предшественник Андрей Витальевич Стрельцов, но с 2006 года на собраниях вопрос о старом казачьем кладбище в Благовещенске (именно в этом месте) не поднимался. Кроме того, если верить средствам массовой информации, на сегодняшний день не установлено юридически, какому историческому периоду принадлежит это захоронение и кто там захоронен. Хотя с человеческой точки зрения любое кладбище должно охраняться государством и его гражданами.

Открытию памятника казакам-первопроходцам помешало наводнение

«Мы чтим историю, в том числе и казачью, на амурской земле. Несколько лет назад была образована творческая инициативная группа граждан, в которую вошли теперь уже бывший глава администрации Благовещенска Николай Неведомский (кстати, он же является автором проекта), начальник управления главного архитектора администрации города Владимир Крылов, архитектор Валерий Сикерин и другие. Было решено построить памятник казакам-первопроходцам — основателям нашего города. Мы посчитали своим долгом участвовать в таком важном и благородном мероприятии. Планировалось осенью возле поклонного креста у места захоронения 26 казаков установить монумент первопроходцам — основателям Усть-Зейского поста. Подсчитано, что все работы по его изготовлению и установке обойдутся более чем в восемь миллионов рублей. Для сбора средств открыли специальный счет. Деньги стали поступать, набрали половину суммы. Полагаю, что этой осенью памятник  уже бы установили, если бы не наводнение, — вздохнул Олег Александрович. — До ЧС сбор средств шел  успешно. В планах было оплатить заказ и установить мемориал к «Амурской осени». Но вмешалась стихия, и исполнить задуманное в установленные сроки не получилось. Для воплощения замысла в металле необходимо собрать еще 3,5 миллиона рублей. Но даже уже затраченная сумма позволила сделать многое. Появились бетонные ступени от поклонного креста до площадки к монументу, которую уже выложили камнем, и сделали постамент. Сам памятник будет изготовлен мастерами из каслинского художественного литья, фигуры казаков высотой  в 2,5 метра.

 От имени казаков хочу поблагодарить членов инициативной группы, городские власти, представителей правительства области, принявших самое активное участие в возможности реализации данного проекта. Также мы признательны хозяйственным обществам, предпринимателям, осуществившим перечисление денежных средств на расчетный счет или выполнившим за свой счет работы по возведению монумента.

 Те, кто не успел поучаствовать в этом важном деле, могут присоединиться к данному мероприятию и сделать свой вклад в монументальное увековечивание истории города, тем более что сам проект очень оригинален. Уверен, что он станет украшением нашего города».


РЕКВИЗИТЫ ДЛЯ ПЕРЕЧИСЛЕНИЯ СПОНСОРСКИХ ПОЖЕРТВОВАНИЙ

АМУРСКОЕ ОКРУЖНОЕ КАЗАЧЬЕ ОБЩЕСТВО

ИНН  2801154912,  КПП  280101001, ОГРН 1102800000930,   КПП  280101001,

БИК 040507871 СЧ № 40703810746730000033

 Дальневосточный филиал ОАО АКБ «РОСБАНК» г. Владивосток

к/сч.  №  30101810300000000871, БИК 040507871, ИНН 7730060164,  КПП 254002001

690091, г. Владивосток, ул. Уборевича, 11