Рабочий момент на перевале Саланг. Маджид помогает в съемках фильма для ТК «Россия-1».Рабочий момент на перевале Саланг. Маджид помогает в съемках фильма для ТК «Россия-1».

Сладкий мед русской речи

— Гарантия безопасности у меня одна — я с вами. Если вы попадете, то и я попаду!

После этой фразы с Маджидом хочется ехать куда угодно и как угодно. Его регулярная работа с россиянами началась лет двенадцать назад. Маджид таксовал в Кабульском аэропорту, когда в пассажиры напросился ответственный секретарь по сотрудничеству российского Совета Федераций и Национальной ассамблеи Афганистана Вячеслав Некрасов. Слово за слово, разговорились, на всякий случай обменялись телефонами. С тех пор этот афганец незаменимый человек для россиян в Кабуле.

— Русская речь для меня, как сладкий мед, — переходя на сугубо восточный стиль, резюмирует Маджид. — У вас там колбаса «Докторская» еще продается? Ее с яичницей жарить очень вкусно.

Он обожает русские пельмени, а четверо его детей раз в неделю требуют борща. Он варит его сам, научился в молодости, будучи студентом Московского государственного строительного университета.

Его прадед амир, дед — вождь племени джаджи и депутат местных органов власти. Отец Маджида человек светский, работал в сельском хозяйстве, активно поддерживал коммунистическую партию, но имел и собственное политическое мнение. Маджид его почти не помнит. Наш переводчик был пятилетним ребенком, когда отца арестовали. Причиной стало неосторожно сказанное слово против власти. В Кабуле царил режим Амина, когда отец исчез из тюрьмы. Говорят, его выбросили из вертолета.

— Помню, очень любил смотреть сказку про маленьких коммунистов в кабульском Доме советской культуры. Сам тоже носил красный галстук и занимался классической борьбой. В Москву попал благодаря квоте на учебу иностранных студентов, — делится Маджид Альюби.

Заложник Москвы

В столице Советского Союза Маджид жил в одной комнате с российскими студентами. У них учился языку, вместе гуляли по ВДНХ, по молодежной привычке дурачились и шалили.

— В автобус, бывало, зайдем впятером, а едем по одному билету. Контролер на нас кричит: «Неруси черномазые» — мы хохочем. Все студенты так делали, даже русские, но почему-то именно в мою сторону все претензии, — беззлобно смеется Маджид. — Но это все ерунда. Самые злые люди в России — милиционеры. Иду как-то по рынку, меня милиционер останавливает, требует паспорт. Я достаю, а он мне говорит: «Засунь его себе…». А мне ехать некуда. Дома после ухода ваших гражданская война началась, потом талибы пришли. От семьи никаких вестей, я думал, что уже потерял всех, один остался.

В начале 90-х годов наш сегодняшний друг оказался в Москве в положении заложника. Возвращаться в Кабул было опасно, а за его обучение уже никто не платил. Афганские специалисты стали обузой для развалившегося «старшего брата». Жить приходилось впроголодь. После лекций Маджид ехал на товарную станцию разгружать фуры.

— Нет, мне не было обидно. Ваша страна со своими гражданами еще хуже поступила. Вместе со мной грузчиками работали ветераны-афганцы. У многих медали, ордена, а им жить не на что. Вот у кого обида должна быть, но они еще и меня поддерживали, — делится наш кабульский переводчик. — Мы вместе в перерывах картошку жарили, чай пили, разговаривали много.

Получив диплом, Маджид надумал вернуться на родину. Жить на положении нелегала в России было унизительно. На разгрузке вагонов подкопил деньжат, рванул в Пакистан, оттуда пешком через границу — в родовое село, где-то в окрестностях Гардеза. Маджид, еще будучи ребенком, проводил в племени джаджи каникулы, а его племенные корни вождя до сих пор не забыты. Соплеменники рассказали, что мама жива, но болеет, родственникам тоже несладко. На свой страх и риск поехал в Кабул.

— Пытался заняться строительством. Спроектировал и возвел две школы. Хотел приспособиться, не вникая в политические тонкости нового порядка. Мне талибы даже молоко приносили, пока я работой занимался. Они, кстати, не так страшны, как те, кто за ними стоит, — вспоминает обладатель советского строительного диплома. — Из племени джаджи ко мне часто люди обращались. Все сильно голодали, а я хоть и родился в Кабуле, но остаюсь потомком вождей и должен заботиться о соплеменниках. Договорился о работе в Дубае. Сотни людей туда отправлял на заработки. Если не можешь накормить свое племя, значит, дай ему возможность заработать. У нас только так.

Больные люди

— Андриян, скажи, война будет? — резко переходит на другую тему Маджид. Этот вопрос отчетливо витает в афганском обществе. В будущем году иностранного военного контингента в стране уже не будет, народ боится новой гражданской междоусобицы и возвращения шариатских судов талибана.

— Раньше думал, что буду жить как все — если потребуется, то возьму в руки оружие. Сейчас у меня дети, я Бога молю, чтобы они ни в чем не нуждались, — грустно рассуждает наш переводчик. — Домой вечером придешь, младшие спят, а старший сидит ждет, к порогу бежит. В другой раз дети хором: «Папа, русского борща хотим, а мама сготовить не успела». Я им: «Сейчас все будет». С женой по очереди варим. Москву часто вспоминаю, но если она продолжает жить в 90-х, то не поеду. Это хуже, чем война. Маджид в курсе всех событий в России. Один из его любимых телеканалов «Россия-24», транслируемый на Кабул. Также в лидерах предпочтений телеканал «Звезда» и развлекательные передачи.

— У нас по воскресеньям показывают вашего армянина из «Кривого зеркала», и КВН тоже обожаю. Я люблю русский юмор, и самое главное — понимаю его! — с гордостью отмечает человек, который раньше россиян узнает содержание многих новостных репортажей из Кабула. — Ваши операторы и репортеры самые больные люди. Им все интересно и все надо. Лезут, куда нормальный человек побоится. И бронежилетов не носят, в отличие от других иностранцев. Но зато с вами очень просто и интересно. Амурскую область тоже знаю. Ваш Валера Вощевоз часто звонит и без подарков не приезжает. Вы по характеру очень похожи на афганцев, мы говорим с вами на одном языке.

Переводчиков много, Маджид один

Вячеслав Некрасов, ответственный секретарь по сотрудничеству парламентов России и Афганистана: 

— Не скажу, что у нас сразу сложились теплые отношения. Восток — дело тонкое, и афганцы очень гордый народ. Несколько лет назад мы с Маджидом ехали по провинции Бамиан. В машине пробило колесо — оказалось, запаски нет. Кое-как все наладили. Через несколько километров сломалась рулевая тяга — инструменты в машине отсутствуют. Благодаря местным дальнобойщикам починили. Понятное дело, что я выдал переводчику по первое число и сказал, что на его грязной машине дальше не поеду. Маджид обиделся и, пока мыл кузов, плюхнул на пассажирское сиденье полведра воды. Я, ничего не ведая, сел, но сумел не подать виду.

Маджид молчит, я тоже. Беру его куртку с заднего сиденья и подкладываю на эту мокроту, сам, естественно, сверху. Вижу, что он напрягся, хочет что-то сказать, с трудом сдерживается, но молчит. Сейчас у нас подобных проблем не возникает, и мы вспоминаем тот случай с долей доброго юмора. Это очень надежный человек, который ценит работу с россиянами, а мы ценим его. Мы понимаем друг друга с полуслова. Людей, говорящих по-русски, в Афганистане много, но Маджид только один.

 Между двумя Родинами

Андрей Анохин, спецкор АП:

— Закончилась вторая командировка в Афганистан. Первое ощущение на родной земле: словно что-то забыл, очень знакомое и дорогое, родом из детства. Не случайно Афганистан называли 16-й республикой Советского Союза. В самолете «Кабул — Москва» мы не чувствовали себя чужими среди десятков афганцев. Оказалось, что многие бегло говорят по-русски и даже имеют российский паспорт. Эти люди стали нашими гражданскими соотечественниками еще в годы советской власти. Сегодня уже их дети летают тем же маршрутом, разрываясь между двумя родинами. Их беспокоит один вопрос — почему мы перестали быть вместе?

Все самое хорошее, что сегодня есть в воюющем государстве, — наследие нашего общего прошлого. Это дома, заводы и, конечно же, люди. Кафедра русского языка в Кабульском госуниверситете испытывает настоящий бум популярности, но влачит жалкое бытовое существование. Русские женщины держатся за своих афганских мужей и отказываются покидать их даже в минуты смертельной опасности.

В ходе нынешней командировки мне удалось работать бок о бок со съемочной группой телеканала «Россия-1». Коллеги готовят документальный фильм, который выйдет в эфир в феврале и приурочен к 25-летию вывода советских войск из Афганистана. Среди главных героев — человек, штурмовавший дворец Амина, участник мирных переговоров с Ахмад Шахом Масудом, а также батяня — комбат с перевала Саланг. «Амурская правда» будет вести печатную версию тех событий. Истории опаленных войной судеб каждый четверг в рубрике «Афганистан». Организатор поездки — амурское отделение «Союза ветеранов Афганистана» совместно с общественной организацией «Боевое братство».

В феврале 2014 года отмечается 25-летие вывода советских войск из Афганистана. Эту страну называли 16-й республикой СССР. Андрей Анохин и Валерий Вощевоз вновь прошли дорогами шурави. А сегодня, 14 ноября, спецкор АП откроет свою фотовыставку в ТРЦ «Острова». Фотоочерк «Афган. 16-я республика»  можно увидеть на втором этаже центра.