Наши кинематографисты под руководством секретаря Союза кинематографистов России Сергея Новожилова привезли разножанровое современное кино, фильмы шли с субтитрами на португальском языке. В основном зритель был русскоговорящий — эмигранты еще харбинской ветки, народ, приехавший после распада Советского Союза, география — от Сухуми до Находки. Студенты, которые учат русский язык, — им тоже интересно.
Открытие фестиваля началось с концерта. Режиссер Игорь Черницкий, который возил свой фильм «Поручик Ромашов» (кстати, его показывали и на «Амурской осени»), и Николай Романов, который снимался в этом фильме, выучили песню на португальском языке, любимую в Бразилии. Трогательно ее исполнили, и зритель реагировал очень горячо и эмоционально.
Дмитрий Ривейро, сын актрисы Любови Полехиной, которая снималась у Герасимова, и колумбийского режиссера Марио Ривейро, прекрасно поет на португальском и испанском языках. Сейчас поет в венской опере и снимается в российском кино. Когда он исполнял номера, бразильские донны плакали.
Мы побывали на знаменитой киностудии «Глобо», самой крупной бразильской «мыловарне», где снимаются новеллы, сериалы, такие как «Рабыня Изаура», любимая поколениями телезрителей нашей страны. «Глобо» — это киноконвейер с жесточайшей дисциплиной. Сценарии пишутся буквально на глазах, и тут же идут съемки.
Нас поразила эта фабрика грез. Это огромная территория, которую пешком не обойдешь, там ездят на электрокарах. Впечатлили огромные декорации. Например, для сериала о госпитале там построили современный бутафорский госпиталь, все аппараты для исследований такие, что хочется сделать УЗИ. Тут же интерьеры самых роскошных гостиных в богатых фазендах и убогих лачуг, полицейских участков и тюрем, городские пейзажи и дебри Амазонки. Сериалы популярны, их смотрят миллионы, они собирают огромный приток рекламы, поэтому на трех стульях здесь не снимают, как говорится.
На этой фабрике грез строжайшая дисциплина, съемки начинаются в час дня и идут до 9 вечера, ни минутой дольше. Наши артисты удивились, потому что у нас съемки могут и до 12 ночи затянуться. В Бразилии профсоюзы стоят на страже. Если съемки затягиваются, это чревато большими переплатами.
Костюмерные и склады реквизита поражают воображение. Хранилища для кинолент, где все хранится в определенном климатическом режиме. На компьютере можно заказать фильм, робот едет по хранилищу и за считанные секунды находит банку с кинолентой и доставляет нам. Не знаю, как у нас, но подозреваю, что в Госфильмофонде до сих пор в ходу бумажные картотеки.
Экономика страны заточена на карнавалы, нам говорили, что бюджет карнавала — 6 миллиардов долларов. Мы побывали на фабрике карнавала, где шьют костюмы, делают светящийся и крутящийся инвентарь. Это целая индустрия, в 40‑градусную жару темнокожее население сидит и, обливаясь потом, шьет костюмы, перья, боа, маски.
Были и незабываемые встречи. Вдова бывшего генерального секретаря компартии Бразилии донна Мария Престес, которая сносно говорит по‑русски, пришла на открытие фестиваля. У нее девять детей, в 1960—70‑е семья жила в Москве на улице Горького в элитной квартире, дети учились в московских вузах, один из них, Луис, даже окончил ВГИК. Он великолепный переводчик, переводит президенту Бразилии на официальных встречах с руководством нашей страны. Он нам очень помог. У донны Марии я побывал дома. Заходишь в квартиру в Рио на другом конце Земли, тут тебе собор Василия Блаженного вышит на подушке, портрет Пушкина, русский дух и Русью пахнет. Это удивительно. Одного из ее сыновей зовут Юрий. В 1961 году Гагарин прилетал в Рио, его встречали как бога, а донна Мария в то время ждала ребенка и пообещала Гагарину назвать сына в его честь. У нее есть дочка Зоя — в честь Зои Космодемьянской. И так случилось, что дети с русскими именами так или иначе оказались связаны с Россией.
Честно скажу, Бразилия — не моя страна, и второй раз туда бы не поехал. Там большая преступность, каждый день нам рассказывали разные ужасы. Как только нас встретили в аэропорту Рио и привезли в гостиницу, российский вице-консул тоже строго предупредил: после 8 вечера никуда не ходить, все висячее и блестящее с себя снять. И рассказал, что с шеи его жены буквально две недели назад сняли ангелочка. Стоил он недорого, но это был памятный сувенир. Подбежал мальчишка, поздоровался, заулыбался, жена вице-консула улыбнулась в ответ, а он сдернул ангелочка с ее шеи и умчался. Такая страна.
Любимое слово в Бразилии — «маньяна». Означает: завтра, потом, успеем. Прошу горничную поменять полотенце, местная Женуария говорит: «Маньяна», забирает полотенце и уходит. И свежее приносит только завтра.
Что еще сказать о Рио‑де-Жанейро? Классики придумали, что это мечта Остапа Бендера, как символ чего‑то далекого и недостижимого — побывать в городе белых штанов. Белых штанов, кстати, там я совсем и не видел, все ходят в шортах, майках и сланцах. Это основная форма одежды. Увидеть кого‑то в деловом костюме — большая редкость. Это понятно — жара стоит тропическая. Ливень льет не как из ведра, а будто ванну опрокинули. А часа через полтора вся эта ванна поднимается обратно в небо, испарения, влажность огромные.
Второй миф, что Бразилия — страна диких обезьян, оказался правдой. Маленькие бразильские обезьянки живут даже в Рио. Они сидят на деревьях, кричат как дети, очень потешные, протянешь банан — они слезают с дерева и хватают угощение, не боятся людей. Это страна экзотической природы, я даже не подозревал, что в мире существуют такие расцветки птичьего оперенья.
Благовещенский сквер «Бабочка» стал финалистом международной премии для архитекторов и дизайнеров
Добавить комментарий
Комментарии