Семья на развалинах дружбы

Для кого-то она кафирка, то есть неверная, но для Хусейна более преданной женщины не существует. Их советско-афганская семья рождалась на развалинах советско-афганской дружбы. Галина Маргоева и Хусейн Хаджи — русская женщина и коренной афганец — живут в Кабуле более четверти века. Прилетели в 1989-м и прямо на взлетной полосе встретили шурави. Советские солдаты улетали в Союз, а семейная жизнь Галины и Хусейна только начиналась.

— Мы были счастливы друг другом и не задумывались о будущем. Казалось, что Советский Союз будет вечен и Афганистан останется братской республикой. А потом в один день не осталось никого. Я совсем одна в Афганистане, рядом только дети и мой Хусейн, — вспоминает Галина. — В 1992-м стояла на балконе и видела, как эвакуируется российское посольство. В Кабуле уже шли бои, моджахеды на улицах. За россиянами прилетело три самолета, все загрузились — и вдруг начался обстрел. Один из бортов подбили, его хвост потом еще лет десять возле взлетной полосы валялся. Дальше начались кошмары. Вы не представляете, какое счастье ходить без паранджи. Я ее подарила знакомым при первой же возможности.

Она в непривычных для кабульской действительности джинсах, с открытой светлой головой, волосы подобраны на макушке по-русски озорно. Он рядом ерзает на диване: «Подождите, не фотографируйте. Я тоже переоденусь, а то подумают, что бабай какой-то». В разговоре с россиянами Хусейн на чистейшем русском стесняется своих традиционных шаровар, в котором ходит весь современный Афганистан. Убегает переодеваться, возвращается в джинсах и джемпере. Еще несколько лет назад за подобный прикид обоих могли казнить на центральном стадионе и показать это в прямом телеэфире. В назидание другим.

Казнь в прямом эфире

Галина училась в институте искусств теплого, еще вполне советского Душанбе. Летом в стройотряде познакомилась с будущим строителем из Афганистана. Хусейн вместе с другими афганскими студентами получал образование в советском вузе. Темноволосый бача и русская девчонка нашли друг друга. Интернационализм на южных рубежах СССР цвел пестрыми межнациональными тонами верности и добрососедства. Родилась дочь, Хусейна призвали в армию. Она его верно ждала. Сразу после демобилизации он вернулся за молодой женой. Вопрос о переезде в Афганистан не стоял — он был решен изначально и безоговорочно. Жена должна жить с мужем — и Галина поехала, не раздумывая.

— Советское образование считалось престижным, и Хусейн почти сразу стал госслужащим. Дали благоустроенную квартиру в советском микрорайоне. Специалисты из СССР построили в Кабуле более 400 типовых многоэтажек. Помимо его зарплаты, мы получали паек в виде крупы, сахара, консервов. Дальше начались проблемы. Сначала перестало хватать продовольствия, потом моджахеды устроили террор, — с грустью делится Галина. — Аэропорт постоянно обстреливали, а мы жили рядом. Приходилось в подвале с соседями отсиживаться. Без платка выходить на улицу опасно — могли жестоко наказать. При талибах еще хуже. У каждого резиновая палка в руках, в ход шла при первой возможности. Про босоножки пришлось забыть — женщину без носков избивали до полусмерти. Все должно быть закрыто. Я не то что в город — на балконе боялась показываться. На улицу выходила только в случае острой необходимости и обязательно в парандже.  Помню по телевизору шел прямой эфир с городского стадиона: женщину, одетую не по шариату, расстреляли. И такие казни стали обычным явлением. Очень боялась, что дети проговорятся, случайно выскажутся по-русски.

Ребятишек в семье четверо. Все как на подбор в мать — светловолосые, голубоглазые. Даже дома родители разговаривали с ними только на афганском, старались отучить от полуродного русского. Он стал забываться, но каждодневные насмешки и притеснения в школе продолжались. По словам Галины, дети не могли выйти во двор поиграть со сверстниками.

Доставалось всем. Талибы уводили выходцев из Панджшерского ущелья, где им противостоял Ахмад-Шах Масуд. Редко кто возвращался домой. Все знали, что Россия помогает Масуду оружием, а значит, семье Галины тоже было чего опасаться.

— Дома попрятала всю советскую литературу, но самой большой ценностью считались российские паспорта. Я для них тайник специальный оборудовала за холодильником. Талибы неоднократно приходили с обыском, но, к счастью, ничего не нашли. Помню, решились Новый год отметить, так все окна завешали плотной тканью, — очередное откровение Галины. — При талибане всем вменили в обязанность пятиразовый ежедневный намаз. Муж к этому отнесся несерьезно — сказалось советское воспитание. Однажды в пять утра стук в дверь, мы думали, что по работе — Хусейн трудился заместителем директора фабрики. Он без опаски пошел открывать дверь, ввалились талибы, тут же избили его до полусмерти за отсутствие на молитве. Лупили палками по рукам, там живого места не осталось, только синева распухшая. Боялись, что ампутировать придется. Мы в своем доме не чувствовали себя в безопасности.

Духовка для узников

«Боялись, боялись, боялись...» Они произносят это слово очень часто и, кажется, специально делают упор на прошедшее время.

Наиболее страшным испытанием для семьи стал неожиданный арест Хусейна. Средь бела дня за ним пришли двое талибов. Галина не стала бить тревогу — руководителем фабрики был сторонник талибана. Она видела в окно, как муж в сопровождении вооруженных людей уходит в сторону работы. К обеду он не вернулся. Чуть позже прибежал обеспокоенный сосед. Он поливал грядки с овощами, когда услышал стон из металлического контейнера неподалеку. Под потолком контейнера есть небольшое окошечко, в котором удалось разглядеть лицо умирающего Хусейна. Одна из страшных казней того периода заключалась в том, что арестованного оставляли в металлической коробке под палящим солнцем. Человек жарился заживо, как в духовке газовой плиты.

— Меня прямо из дома отвели на допрос. Ни на какую фабрику я не попал, — рассказывает подробности несостоявшейся гибели Хусейн.

— В Советском Союзе учился? — первый вопрос, который мне задали.

— Да...

— Жена русская?

— Да...

Он снова ерзает на диване, в глазах появляется тоска, которая тут же сменяется теплотой. Хусейн с благодарностью смотрит на свою русскую жену, трогательно обнимает ее за плечи.

— Такой смелой женщины больше не найти. Оставалась со мной, даже когда гибель грозила. Я тоже думал: будь что будет, но Галя — моя жена. Я талибам так и сказал, — переходит на решительный тон Хусейн. — Мы уже устали всего бояться. Думали, пусть убивают, но мы не расстанемся.

От мучительной смерти в контейнере его спасло только вмешательство соседей. Афганцы, с которыми эта семья годами жила в одном доме, внезапно проявили решительную сплоченность. Не побоялись собраться и пойти к местному военачальнику. И женщины, и мужчины эмоционально доказывали, что знают Галину давно, Хусейна все уважают, никаких грехов за ними не водится, и вообще — это хорошие, добрые люди. Под таким напором военачальник не устоял и потребовал отпустить Хусейна к семье. Его притащили домой едва живого — умирать. Однако он выжил, ведь рядом была Галина.

Сегодня у него свой строительный бизнес. Благодаря его бригаде в Кабуле выстроено посольство РФ. Сейчас Хусейн возводит здания в дипломатическом квартале Таджикистана. Дети выросли, учатся в РУДН, а вся семья связывает свое будущее только с Россией.   

— Строительство помогло скопить денег, небольшую квартиру в России купили, теперь есть куда переехать, — на прощание улыбается Галина.

Красивая русская женщина, даже на чужбине сумевшая и коня на скаку остановить, и в горящую избу войти, и сделать еще очень много более героического, остаться матерью и женой. Она мусульманка, хотя когда-то была атеисткой. Ислам приняла ради мужа. Он гордится ею, но ценит не только за это. У Галины есть своя страничка в «Одноклассниках». На главной фотографии она рядом с мужем. Местом жительства обозначена Москва…

Материал подготовлен при поддержке амурского отделения Союза ветеранов Афганистана и общественной организации «Боевое братство».