Андрей Пономаренко: «Российский кинематограф грешит отсутствием идей»

В топе популярности ужасы, фантастика и комедии с пошловатым юмором. Фото: Андрей Оглезнев

Вместе с тем, несмотря на настороженное отношение амурской публики к картинам российского производства, в четверг на киноэкраны Благовещенска вышло штучное кино — легендарная картина «Трудно быть богом» Алексея Германа, снимавшаяся в течение 13 лет. Чем руководствуются прокатчики, выбирая репертуар, о пиве и чипсах в кинозале и о том, как бороться с «комплексом вахтера» у бабушек, выгоняющих зрителей на мороз, рассказал в интервью АП Андрей Пономаренко.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ «ТИТАНИКА»

— Андрей, можно сказать, что российский кинопрокат сейчас в расцвете?

— Расцвет давно завершился. Он был в пору «Титаника» — этот фильм возродил кинопрокат в стране. Потом был трехлетний период становления. До «Титаника» была система советского кинопроката. Тогда все ходили в кино — это был один из немногих видов досуга. Я, например, смотрел «Вия» раз 20, потому что в киножурнале перед фильмом показывали «Ну, погоди!». Были постоянные очереди в кинотеатры. Сейчас таких давно нет, но это связано именно с тем, что кинотеатров стало много, народ рассредоточился. Сейчас каждый час в городе начинается блокбастер. Кассовые фильмы мы специально рассредоточиваем по разным сеансам и разным кинотеатрам — это одна из тактик.

А если говорить о кинопрокате, то «Титаник» — это было начало. Он дал надежду, что люди рано или поздно пойдут в кино. Тогда проката почти не было, а сейчас он в нормальном состоянии. Но эту сферу сейчас пытается регулировать государство, которое ведет себя, как слон в посудной лавке.

— Вы говорите о введении возрастного ценза?

— И не только. Конечно, должно быть нравственное воспитание молодежи, ограничения, но у нас это доведено до абсурда. Возрастное ограничение для фильма устанавливает Минкультуры РФ. Его прописывают в прокатном удостоверении, которое фильм получает за несколько дней до выхода на большой экран. При этом рекламную продукцию (ролики, плакаты), где уже должно стоять это ограничение, выпускают за 2—3 месяца до выхода. В результате в роликах и на плакатах ограничение ставится наугад — для подстраховки. В итоге мы остаемся крайними и становимся объектом недовольства зрителей. Так было с недавней премьерой «300 спартанцев: расцвет империи». Мы показывали рекламный ролик, там было ограничение 12+, за три дня до старта пришло прокатное удостоверение, где написано 16+. Нам пришлось отказывать 14‑летним подросткам, которые хотели посмотреть это кино. А категория 12+ по закону означает, что на фильм могут прийти и дети в возрасте до 12 лет, но в сопровождении родителей. То есть при таком ограничении родители могут привести на фильм хоть трехлетнего ребенка.

— Ожидаются какие‑то еще нововведения на государственном уровне?

— Еще один законопроект, который уже три года продвигает Минкультуры, — квотирование российских фильмов. Они предлагают установить процент отечественных фильмов, которые должны демонстрироваться в определенное время. Например, до 30 процентов российских фильмов в месяц, и они должны занимать до 30 процентов эфирного времени в день. Но как мы можем заставить людей ходить на те фильмы, которые им не интересны?

«ОСКАРОНОСЦЫ НАМ НЕ ИНТЕРЕСНЫ»

— Какова сейчас доля российских фильмов в прокате? Вы считаете, что публика не пойдет на российское кино в таком объеме?

— Сейчас отечественные фильмы занимают от 5, а бывает, что и до 70 процентов эфирного времени — равномерного распределения нет. На праздники всегда выпускают много фильмов, например Новый год — самое кассовое время. Но в приказном порядке никто не пойдет. Так нельзя помочь российскому кинематографу — только качественный продукт может заставить людей пойти в кино. Главная претензия к русским фильмам — они не соответствуют ожиданиям. У них всегда претензия на блокбастерность, и люди видят в рекламе одно, а в кино — совершенно другое. Так было с историческим фильмом «Ярослав», с картиной «1812. Смутное время». Люди ожидают одного, а видят фильм-пустышку. Сейчас вообще кризис жанра — посмотрите, сколько старых фильмов, вроде «Робокопа», сейчас переснимают американцы. Но российский кинематограф особенно грешит отсутствием идей — наши либо переснимают старые советские ленты, либо используют сюжеты известных американских фильмов. Это уже становится неинтересно.

— Какие жанры сейчас в топе популярности? И каков портрет среднестатистического амурского зрителя?

— Если говорить о жанрах, то это — ужасы, фантастика и комедии с пошловатым юмором. Они занимают наибольший удельный вес в репертуаре и на них ходят больше всего. Кроме того, публика идет в кино на известных актеров, режиссеров, бренды типа Диснея. Классические боевики и мелодрамы сейчас не в почете, поэтому если мы показываем мелодраму, то называем ее романтической историей. Возраст среднестатистического зрителя — около 20 лет. В кино ходят одни и те же люди.

— А на каких российских актеров охотно идет зритель?

— Это в основном актеры комедийного плана. Да, пока Светлаков является гарантом кассы. Но нужно сказать, что российским режиссерам не обязательно ориентироваться на американский кинематограф, чтобы зритель шел на их фильмы. У нас же свой менталитет. Есть масса западных фильмов, которые успешно прошли в Америке, но не идут у нас. Фильмы, которые завоевывают «Оскары», не интересны для нашего зрителя, если только это не «Оскары» за спецэффекты. Отечественные режиссеры, например, не очень мастерски снимают фильмы со спецэффектами. Зато у нас есть добрые комедии — те же «Елки». Такое кино не обязательно связано со сложными спецэффектами, но оно по духу близко зрителю, оно легкое, веселое, доброе.

— Недавно в кинотеатрах города показали «Нимфоманку» Триера, сейчас начался показ «Трудно быть богом» — это кино, рассчитанное на узкую аудиторию. Как оно попало на широкий экран Благовещенска? Чем вы руководствуетесь при составлении кинорепертуара?

— Что касается «Нимфоманки», то мы бы не стали брать этот фильм, если бы это не было одним из условий сотрудничества с крупной кинокомпанией. У каждой есть большое кино и среднее, рассчитанное на более узкую аудиторию. Политика сотрудничества такова: хочешь показывать большое кино, продвигай и кино поменьше. Плюс это или минус? Для зрителя в любом случае плюс, потому что это дает более широкий выбор. А для нас такое кино заведомо убыточное — мы могли бы вместо него поставить более кассовый фильм и заработать больше. Например, вторую часть «Нимфоманки» мы снимаем с проката досрочно — у нее очень плохие сборы, хорошо, если на показ сходило в общей сложности 100 человек. Что касается выбора репертуара, то 99 процентов того, что выпускается, мы показываем. Но мы меньше берем фильмы у независимых компаний, предлагающих авторский продукт. Это кино для интеллектуальной публики — ее хватает в городах-миллионниках. Мы попробовали запустить артхаус в ОКЦ — три месяца работы показали, что у нас очень мало таких зрителей — хорошо, если за неделю набиралось 50 человек. Привезти «Трудно быть богом» — это наше решение. Мы бы хотели показывать публике более умное кино. Но для этого нужно воспитать аудиторию, найти в наших условиях возможность хорошо показывать такое кино. Сейчас нет большого количества коммерческих фильмов, и мы смогли это сделать.

— Какой у вас любимый фильм?

— Я до сих пор очень люблю фильм «Самолетом, поездом, автомобилем». Я вырос на американских фильмах 80‑х, смотрел их на видеокассетах — у меня до сих пор хранится коллекция из 300 кассет. Мы с моей маленькой дочерью смотрим старые диснеевские мультики на кассетах. Я люблю эти фильмы именно в тех старых переводах Гаврилова и Михалева.

— Какие планы по развитию у вашей компании на ближайшее время?

— Увеличивать число площадок в Благовещенске уже нет смысла. Мы бы хотели в этом году отремонтировать наш самый большой зал в киноцентре «Благовещенск». Планируем его на несколько зон, поставить более современные кресла, диванчики. Рассматриваем возможность поставить туда более современное звуковое оборудование.

«ЛЮДИ ГОЛОДАЮТ, ЧТОБЫ ПОЕСТЬ В КИНО»

 — От чего зависит посещаемость кинотеатров?

— Только от хорошего кино. Например, обычно в мае у нас плохой сезон — все готовятся к экзаменам. Но когда в мае показывали «Кунг-фу Панда» и «Пиратов Карибского моря», залы были полные, по барабану учеба. Вместе с тем, если летом дождливая погода — это кассовое время для нас. Мы рады дождю.

— Изменилась ли культура просмотра кино за последние годы? На вечерние сеансы зрители сейчас не приходят без пива и чипсов.

— Это очень большая проблема. Связана она с тем, что сфера фуд-корта стала неотъемлемой частью кинопросмотра. За все эти годы люди привыкли: покупаешь билет в кино — тут же газировку, чипсы, попкорн. Как в Америке. Но как от этого избавиться? Я тоже хожу в кино с попкорном и чипсами, но для того чтобы открыть пачку, жду громкого спецэффекта, чтобы никому не причинить неудобства. Это зависит от личного воспитания. Не знаю, стало ли таких зрителей больше, но меньше точно нет. Такое впечатление, что люди специально дома голодают, чтобы прийти в кино и поесть вредной еды.

— А изменился ли сервис кинопоказа? Раньше бабушки-вахтеры после вечерних сеансов буквально выпроваживали зрителей на мороз или включали в зале свет еще до окончания фильма.

— Это случается и сейчас. И за это я прошу прощения у зрителей. Это человеческий фактор — люди пожилые, они работают допоздна и хотят пораньше уйти домой. Работает еще так называемый «комплекс вахтера», благодаря которому каждый чувствует себя начальником. В таком случае я советую зрителям пользоваться своим законным правом и оставлять замечание в книге жалоб, которая есть на каждой кассе. Мы периодически их просматриваем и реагируем.

Возрастная категория материалов: 18+