«Сейчас в моде не ордена, а деньги»

Фото: Сергей Лазовский

Провожать вышел весь Благовещенск  

До войны Михаил жил в Кивде, а после ее начала в феврале 1942 года его отправили учиться в Благовещенск в противотанковое училище, которое располагалось на базе нынешнего ДВВКУ. Через восемь месяцев молодые парни стали гвардии старшими лейтенантами.

— Это был первый выпуск училища,— любит вспоминать ветеран.— Помню, после завершения учебы нас всех построили, и мы такие красивые, молодые двадцатилетние мальчики под звуки «Славянки» пошли строем по центральным улицам города до железнодорожного вокзала. Тогда весь Благовещенск вышел посмотреть на нас.

Служить молодому командиру пулеметного звена предстояло в 581-м стрелковом полку 278-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта. И первой проверкой на прочность стал Сталинград. Бои за город были жестокими и тяжелыми, но, по словам ветерана, ему повезло — во время сражений не получил ни одного ранения, ни даже контузии. После наступил переломный период в ходе войны, советские войска пошли в наступление. За отличное участие в Сталинградской битве дивизии присвоили звание гвардейской и переименовали в 60-ю стрелковую Павлоградскую краснознаменную. В составе этой дивизии Михаил Шунин  воевал на западном направлении, форсировал Днепр. Именно в 43-м году командир пулеметной роты за свои умелые действия в районе села Хортицы  получил орден Красной Звезды.  Однако продолжить бить врага ему не удалось — в конце 1943 года получил серьезное ранение.

Нет ничего страшнее, чем вручать похоронки

— У него есть документы о ранении, но вы ничего не разберете там, наверное,— вступает в разговор жена ветерана Елизавета Ефимовна.— Бумагам ведь уже почти 70 лет! Выкидывать я не стала — Миша сказал, что они ему дороги как память.

Читаю: «Пулевое ранение в правую руку с переломом кости и в правую голень с задеванием берцовой кости. Ранение связано с пребыванием на фронте». После молодой офицер долго пролежал в госпитале в Баку. Ему поставили «ограничение годности к службе» и дали 15 суток на отдых. Он приехал домой, да так тут и остался — Михаила Шунина приняли на службу в Райчихинский военкомат начальником второго отдела. Отсюда он и демобилизовался в 1946 году.

— Работа была несложной, но в ней был один большой минус,— вспоминает ветеран.— Именно мне приходилось вручать похоронки матерям. Это было настолько тяжело и страшно, что я постоянно думал, что лучше ходить в атаку, чем видеть слезы женщин по своим сыновьям. 

Победу ветеран встретил со своей будущей женой в Кивде.

— Помню, как утром весь поселок собрался на главной площади,— подхватывает разговор Елизавета Ефимовна.— А радио тогда были на столбах, и вот нам объявили голосом Левитана, что война закончилась. Все ликовали! Кстати, в народе ходил такой слух, что немцы мечтали пленить Левитана, чтобы его повесить! Вот так они боялись его силы голоса.

После окончания войны Михаил Шунин устроился машинистом экскаватора на угольный разрез, где и проработал до пенсии. Однако первые несколько лет трудиться было нелегко —  раны, полученные на войне, гноились и постоянно болели.

Самая вкусная еда — картошка в мундирах

Воспоминания бередят душу не только Михаила Васильевича, но и его жены, которой пришлось с начала войны учиться и работать на полях, чтобы обеспечить солдат едой и теплой одеждой.

— В начале войны мне было 14 лет, и в июне 1941 года я отдыхала в пионерском лагере в районе реки Буреи, — делится воспоминаниями Елизавета Ефимовна.— Утром просыпаемся, а нам говорят «война началась». Помню, как через деревню шли строем солдаты…

Всю войну Лиза училась  в школе, а во время летних каникул девчонки из класса отправлялись в колхоз на прополку полей. Все работали добровольно и бесплатно. На условия не жаловались: жили в сараях, ели хлеб, молоко и колосья пшеницы, которую приходилось долго варить. Работы в полях было много, поэтому школьницы объехали весь Бурейский район.

 — Работали мы вручную на обмолоте зерна — комбайнов-то тогда не было,— рассказывает женщина.— Мужики  бросают снопы, другие подставляют мешки под молотилки, а мы, девчата, отгребаем солому вилами — одна с одной стороны, другая с другой. Я когда мужу рассказала про это, он ответил, что это мужская работа. Нам было очень тяжело: помню, придешь домой грязная, сильно уставшая, ляжешь спать, а ночью нас будят на сортировку зерна. Сортировочная машина была похожа на мясорубку — надо было ручку крутить. Кто из девчат покрупнее — крутят рукой, а мне так пришлось всем телом ее вертеть…

Когда все мужчины ушли на фронт, в деревнях остались только дети и женщины, а в Кивде были еще и мужчины-шахтеры. Женщины им помогали грузить уголь, таскали большие бревна для строительства шахт, дети работали на полях, а самые младшие собирали грибы и ягоды. У каждой семьи был огород, на котором обязательно высаживали  фасоль, картофель, кукурузу, капусту, помидоры…

— Тяжело было во время войны нам. Когда отец ушел на фронт, нас осталось трое у мамы, — делится воспоминаниями труженица тыла.— Сами копали огород, сажали картошку на поле, которое было в пяти километрах от дома! И таскали ее на посадку мы, дети. Хлеба во время войны было мало, ели картофель в мундирах.  Помню, весной мать брала тяпку и ходила на поля собирать мороженую картошку. Насобирает, а потом оладьи напечет. Какой же был у них неприятный запах….А вот самая вкусная еда — это картофель в мундирах, который приготовили, когда моего отца провожали на фронт… Я до сих пор помню его вкус.

Подвиги своего деда не забывают его внуки, которых он с женой вырастил после смерти дочери. Они нашли в электронном архиве Министерства обороны РФ документы о своем герое, о своем дедушке — наградной лист, строку в наградном списке и приказ о награждении. Теперь можно быть уверенным, что его подвиги не забудут.