Как снимался фильм «Белый ягель», получивший приз зрительских симпатий на «Амурской осени»

Действие фильма «Белый ягель» разворачивается в заполярной тундре, где люди живут по законам суровой природы. Это древний народ с сильным характером и многовековыми устоями. Главный герой Алешка должен сделать выбор между своей юношеской любовью, которая уехала жить в город и не собирается в чум возвращаться, и памятью предков, которую нельзя предать. «Белый ягель» — фильм-открытие, откровение, потрясение. Он заставит зрителей задуматься о самом главном и, возможно, изменить свою жизнь. Этот фильм стоит посмотреть всем россиянам, и его не стыдно показать за пределами нашей страны. С создателем картины режиссером Владимиром Тумаевым встретилась корреспондент АП.

Или тундра или я

— Владимир Иванович, огромное вам спасибо за фильм «Белый ягель» — до сих пор нахожусь под его воздействием. Расскажите об известной ненецкой писательнице Анне Неркаги, по чьим произведениям снята эта картина.

— Это экранизация повестей Анны Неркаги «Анико из рода Ного» и «Белый ягель», рассказывающих о жизни коренных народов ямальского Севера, бережно сохраняющих традиции предков. Неркаги очень интересная женщина. Сейчас она занимается благотворительностью: создала для ребятишек тундры православную школу и церковь, ведет педагогическую и воспитательную работу.

 — Где и как снималась картина?

— Основная часть снималась в тундре, неподалеку от Салехарда, некоторые интерьеры — на Мосфильме. Я поставил перед собой задачу сделать все документально. Это было мое принципиальное решение — снимать на родине героев произведения,  а не в Подмосковье или Финляндии. Это не было бы так достоверно. Ведь только на Ямале растет белый ягель. Интересна действительная реальность, а не декорации. Из-за этого возникли разногласия с продюсерами, меня усиленно старались задвинуть. Я поставил условие: или меня отравляют в тундру, или я ухожу из проекта. Работать в условиях Крайнего Севера очень дорого и сложно. Деньги уходили моментально, тундра съедала все выделенные средства. Съемки проходили в тяжелейших условиях. Каждый день начинался с того, что трековые машины с большими колесами укатывали дорогу, расчищали снег. За ночь снова заметало. Стояли машины, которые обогревали людей.

— Действительно, ваша бригада испытала на себе все ямальские «прелести». Говорят, что в таких тяжелейших условиях российские фильмы еще не снимались. Где жили? Как камеры выдерживали мороз?

— Когда я ездил в экспедицию погружаться в материал, то жил с ненцами в чумах. Мы с ними каслали (кочевали с оленями). Это для того, чтобы почувствовать особенности той жизни. Съемочная группа селилась где придется. Там нет инфраструктуры, условия сложные. Но наши люди морально и физически все были готовы, поэтому все стойко перенесли. Мы отбирали по принципу «кто поедет в тундру?». Сомневающихся отбраковывали. Бригада была сформирована из немного сумасшедших, но адекватных людей. А снимали на две камеры, пока одна отогревалась, работали с другой. Техника оказалась надежной, хотя в характеристике было написано: можно снимать от ноля до плюс сорока. Мы снимали от минус 43. Зато постоянно меняли объективы.

Актеры — местные жители

— У вас были задействованы непрофессиональные актеры, местные жители. По какому принципу отбирали персонажей картины?

— К актерам я отношусь строго. Это основная величина в картине. Был объявлен кастинг. Стали набирать людей в Салехарде. Ненцы актерски подвижные, они смогли выполнять конкретные задания, спокойно относились к камере. Но на главные роли мы искали профессионалов. Съемочный день длился 12 часов, а с учетом условий, в которых мы работали, на съемку одной сцены оставался всего час, так что на репетиции времени не было. Роли исполнили артисты Саха Академического театра из Якутска. Главный герой Алешка — Евгений Сангаджиев из Москвы. Это один из любимчиков Кирилла Серебренникова, очень перспективный актер. Все действующие лица так же, как и съемочная группа, отбирались по принципу: не ныть, не жаловаться, а работать.

— Впечатляют панорамные съемки с вертолета, где бегут олени. Это выглядит так, словно речка бежит. А ведь эти дикие животные не поддаются никакой дрессировке. В какое время года шли съемки и сколько оленей было задействовано? 

— Снимали в тундре полтора месяца — с февраля до начала апреля. В Москве — чуть меньше месяца. Вся работа над фильмом заняла два года. Это с подготовкой и монтажом. Что касается оленей, то на Ямале самое большое в мире стадо оленей. 600 тысяч голов! На съемки к нам приехало стойбище из четырех чумов (значит, четырех семей), у этой родовой общины было свое стадо — 3000 голов. По нашей просьбе они постоянно перебрасывали животных с места на место. Это было очень сложно, олени хоть и дикие, но очень нежные животные. Они быстро уставали, и после каждого перехода им надо было по 2—3 часа лежать на снегу. Ничем их не сгонишь. Очень трудно добиться того, чтобы олени ходили куда надо, делали то, что надо. Поэтому большая часть времени уходила на съемку стада. Это не видно на экране, но, поверьте, труднее съемок я еще не видел. Очень помогали ненцы. Они понимают природу, умеют разговаривать с оленями и на них воздействовать. Хотя ненцы их никогда не бьют, команды дают тихим голосом.  К моему удивлению, олени слушаются их, как собаки.

— На экране всех сложностей, конечно, не видно. Наслаждаешься ослепительным сиянием Севера. Владимир Иванович, вы специально оставили ненецкий язык с закадровым переводом или это было сделано по заказу Ямало-Ненецкого округа? 

— Это я сам себе заказал, хотя все были против, так как закадровый голос несет дополнительные сложности. Такой колорит был оправдан, хотя озвучка была очень долгой и сложной. Сам язык очень сложный, но, убрав эту особенность, изменилась бы сама атмосфера. А так все традиции соблюдены. За пять дней до кинофестиваля «Амурская осень» фильм был показан в Ямало-Ненецком округе. После просмотра нас благодарили, люди были очень впечатлены этой историей. Значит, у нас все получилось.

 Детальный подход 

— Поражают детали, например жена, которую мать навязала Алеше, постоянно бегает со столом…

— И это не случайно. Стол в жизни ненецкой женщины имеет главное значение, он всегда с ней. С ним она приходит к жениху, с ним ее и хоронят, кладут вверх ножками. А кадр, где женщина моется, тоже взят из жизни. Гигиена и чистота у ненцев — прежде всего.

Нарты мужские, женские и детские тоже различаются. У женщин они более изящные и всегда накрываются красным покрывалом. Весь реквизит сознательно подобран. Когда нам в Москве предложили нарты, которые делали местные мастера, их даже смешно было сравнивать. Чистой воды подделка. У ненцев они легкие, воздушные, сделанные без единого гвоздя. У нас же все было сколочено квадратно-гнездовым способом. Кстати, в кадре, где отец строгает нарты для детей, которые должны к нему приехать из города, задействован реальный человек…

— Не могу не спросить про костюмы — они, действительно, настоящие?

— Не только настоящие, но и снятые с настоящих людей. Причем мы очень виноваты перед их хозяевами. Брали-то одежду на полтора месяца, а вернули через полтора года. И костюмы, и чумы — все реальное, живое. Хотя нас и упрекали, что мы устроили костюмированный бал, такого в жизни нет. Уверяю вас, все это есть. Так же едят, так же спят, укрываясь оленьими шкурами, так же звонят по мобильному телефону, забираясь на вышки. Ничего мы не придумали, все натуральное.

— Хотелось бы, чтобы этот фильм показали не только в Ямало-Ненецком округе, но и другим малым народам, например амурским эвенкам. Ведь проблемы, которые вы подняли, одинаковы для всех малочисленных этносов: отрыв от родителей, интернат, где ребенок становится грамотным, но теряет связь с предками, ассимиляция, губящий прогресс и многое другое… 

— Покажут, конечно. Но я думаю, что «Белый ягель» интересен не только для малых народов, но и для остальной части России. Мы или мало знаем, или ничего не знаем о тех, кто  живет среди нас. Мы не знаем о тех далеких краях. А они прекрасны. Мы должны уважать друг друга, а не травить анекдоты про чукчей, коряков или хантов… Не надо смеяться, там все очень серьезно.  Если бы мы оказались с ними в тундре, то они бы выжили, а мы — нет. Это особые, удивительные люди, которыми мы должны гордиться и о которых мы хотели рассказать всему миру. Мы приглашены на несколько международных кинофестивалей. Сейчас как раз и договариваемся о российском прокате. На фестивалях этот фильм занимает приз зрительских симпатий, значит, он интересен людям. А раз интересен, значит, его должны увидеть. Но, к сожалению, такого проката, как у блокбастера, наверное, не будет. Не рискуют у нас заниматься этнодрамами.

«Белый ягель» в Приамурье не покажут

2 октября фильм «Белый ягель» вышел в ограниченный прокат в России. По данным kinopoisk.ru, показ идет только в пяти московских кинотеатрах. Как выясняла АП, в Амурской области показывать этот фильм не планируют. «До конца октября расписание утверждено, у нас нет возможности показать все картины, которые мы хотели бы, поэтому демонстрировать фильм, который не принесет прибыли, не планируется. Тем более на этот период выпадают школьные каникулы, — рассказал менеджер компании «Мир кино» Андрей Пономаренко. — Конечно, если есть возможность, мы организуем прокат так называемого «кино не для всех», но это при возможности — если есть окна в расписании, которые нечем заполнить. Так у нас шла картина «Трудно быть богом». Однако мы коммерческая организация, в приоритете остается вопрос прибыли, тем более ситуация действительно непростая и мы едва покрываем свои расходы». 

Возрастная категория материалов: 18+