«Джезабель»: живые мертвецы, слабоумие и вуду

kinopoisk.ru

Уголька в топку, впрочем, в данном случае активно подбрасывают сами зрители — практически каждый «ужастик», приведенный в качественный вид максимум за 10—15 миллионов долларов, собирает в несколько раз больше. Понятно, что при таком раскладе не каждый захочет вкладывать в работу душу и силы. Собственно, весь базис современного хоррора лежит в границах пары десятков классических картин разных лет, успехи которых постоянно пытаются повторить студии. В случае с «Джезабель» мы имеем добротный триллер 2005 года «Ключ от всех дверей» в качестве основного мотива, «Звонок» на бэк-вокале и неуклюжую подтанцовку в исполнении ряда недавних релизов, в том числе ремейков японских фильмов ужасов.

Монтажер и пару раз даже режиссер цикла «Пила» Кевин Гротерт берет с места в карьер: через две минуты после начала картины происходит автокатастрофа (вероятно, единственная удачная сцена в полуторачасовом триллере), через пять из главной героини достают осколки черепа ее погибшего в этом ДТП возлюбленного и извещают о гибели неродившегося ребенка, а через 15 минут наша Джесси уже катится в инвалидном кресле по мрачным комнатам отчего дома. Никаких загадок: несчастная не может сбежать из недружелюбного и порядком захламленного особняка на отшибе штата Луизиана, папаша ее, очевидно, спятил лет так двадцать тому назад, но вкус к виски не утратил, а ужасное прошлое готово явиться ровно в полночь. И является без опозданий.

Если начало картины еще способно держать зрителя в каком-то напряжении, то с первым же призраком оно бесследно исчезает, не оставляя надежд на второе дыхание. Собственно, самое страшное в фильме «Джезабель» — это полоумная мама главной героини, вещающая с древних видеокассет с картами Таро в руках. Все остальное — это какой-то абсолютный бардак из кусков уже знакомого материала, который режиссер со сценаристом с неадекватным упорством пытаются собрать в полноценный и неожиданный холст. Наблюдать за этими действиями не менее смешно, чем за поведением персонажей. И нестареющий папа героини, и сама Джесси, недалекая от природы, и ее бывший, который первый парень на селе, даже местный служитель закона поступают исключительно по-идиотски.

Главная героиня, у которой, очевидно, в большом городе не было ни единого знакомого, кроме погибшего парня, не предпринимает никаких попыток покинуть дом, по которому расхаживает неадекватный отец в компании призраков, а вещи имеют свойство самоуничтожаться. Она не может даже позвонить по телефону в силу своей инвалидности: аппарат находится на втором этаже, а сотовая связь в Луизиане представлена в виде двух мобильников, причем оба принадлежат ее бывшему другу сердца Престону. Отец семейства, хранящий страшную тайну, устраивает самосожжение, в котором вроде бы виноват призрак, но выглядит это как заявка на премию Дарвина. Престон лезет в воду в ботинках и одежде, объясняя это тем, что он «много раз был на реке» — река вытекает из озера, на котором стоит отчий дом Джесси.

Дальше больше. Шерифу, которого решительно не заинтересовала жуткая смерть отца семейства (не менее равнодушно он будет наблюдать за тем, как девушка на инвалидной коляске несется по пирсу и сбрасывается в воду), предъявляют останки младенца, выкопанные при идиотских обстоятельствах главными героями где-то в лесу. Слуга закона хватается за скелет с невиданным энтузиазмом, начинает проводить анализы ДНК и исследовать разрушенные позвонки, причем, по всей видимости, большую часть этой сложной работы проделывает самостоятельно. При этом надежд на раскрытие хотя бы одной насильственной смерти в этих краях нет — обо всем приходится догадываться скрипящей мозгами покалеченной героине.

Время от времени из леса выходят чернокожие адепты вудуизма и без вопросов бьют совершенно посторонних европеоидов прикладом по голове. Это понятно, ведь местный представитель власти слишком занят исследованием хромосом. По деревцам развешано какое-то макраме, призванное усилить размах и разгул африканской магии в американском городке и его окрестностях. Старая негритянка знает все, но предпочитает пугать собеседников выпученными глазами и речитативом на никому не понятном языке. Страшная полуразложившаяся (на самом деле просто очень испачканная) брюнетка, природа которой вообще не ясна до самого конца, лезет к главной героине в ванну, а к Престону — в машину и в штаны, орет и, что обычно не свойственно лишенным плоти фантомам, норовит заехать оппоненту в морду. И так здесь все.

К финальным титрам режиссер и сценарист создают обещанную «неожиданную развязку», которая, впрочем, таковой является исключительно для главной героини по причине выдающейся заторможенности. Собственно, зрителю остается только гадать, стала Джесси жертвой массового психоза или вудуизм и дальше будет возмутительным образом распространяться по стране свободы подобно творчеству Джастина Бибера. Впрочем, черная магия такого характера не так уж и опасна — ни один местный житель, не замешанный в этой дурацкой истории, не пострадал, не считая жены Престона, у которой самым наглым образом увели из дома мужика. Две утопленные инвалидные коляски за полтора часа призваны, видимо, символизировать отказ от современной медицины — и правильно, ведь вместо обещанной трехмесячной терапии хваленые дипломированные врачи прислали к героине в Луизиану неуклюжую мексиканку, которую через пять минут навсегда прогнали из сценария.

Зритель, которому понравился фильм «Ключ от всех дверей», не раз вспомнит его с тоской во время просмотра «Джезабель». Как образец продуманного и действительно жуткого триллера, он не смог наставить на путь истинный никого из съемочной группы. Картина не блещет ни монтажом, ни даже видами на просторы штата. Всё как-то скомкано, ужато до пределов одной улицы и уж точно лишено пугающего эффекта. Сара Снук, играющая главную героиню, не стала даже пользоваться козырем, которым является беспомощность инвалида — кажется, что девица попросту валяет дурака. Концовка слегка намекает на «Джезабель-2», что окончательно портит настроение: пугать нас, похоже, окончательно разучились, пора пересматривать классику жанра.