Имя на карте: Козловка

Козловка — отдаленное село отдаленного Мазановского района. Затерянное среди тайги. Село основано в месте слияния двух рек — Селемджи и Гирбички — в 1902 году. До посещения села в его названии я нисколько не сомневалась. Козловка — от козлов. Величают так, потому что здесь много диких козлов водилось. А вот и неправда. Первый прохожий, кого мы встретили в морозной и заснеженной на первый взгляд пустой деревушке, посмотрел на нас удивленно и немного обиженно. «Какие козлы?! Не козлы, а пани. Первыми на эту землю ступили польские переселенцы Козловские. Здесь даже костел имеется. Год назад в возрасте 95 лет умерла старейшая жительница Козловки, баба Вера. Она бы вам много про эту католическую церковь рассказала. А сейчас мало что известно, в селе людей-то почти не осталось. Всего человек тридцать живет».

Основатели села поляки Козловские, Корчинские, Каминские, Тарнавские. Их потомки до сих пор живут в Мазановском районе. Первый пан прибыл сюда еще в 1898 году. Возможно, приплыл по Селемдже. Сошел на берег, дикое местечко ему приглянулось, вот и решил здесь создать польскую колонию. Возможно, что и не особо понравилось, а куда было деваться безземельным шляхтичам в составе Российской империи, все остальные более южные районы Приамурья к тому моменту были уже разобраны.

Заселялись довольно оперативно — через десять лет, в 1912 году, здесь уже было 88 дворов, проживало 338 человек. Для сравнения: сегодня — 38. Первым делом начали возводить костел, хотя сами еще жили в землянках. Нашли самое высокое место, вырубили деревья, установили каменный фундамент. Вокруг бугра посадили уже достаточно высокие ели. Причем деревья сажали близко друг к другу, чтобы тянулись ввысь к свету. Сегодня им более 120 лет. До сих пор они хранят память о первых панах и панночках. В 1972 году, когда мощное наводнение размыло почти весь поселок, до церкви вода не дошла.

Украденный орган

Гигантские ели — единственное украшение села. Своими мохнатыми лапами они надежно укрывают от посторонних глаз костел, сложенный из вековых бревен. От здания остался всего один этаж. Второй с куполом и крестами был разрушен. Но даже советское варварство и глумление над верой не убили католическое величие. Гуляя в намоленном месте, чувствуешь умиротворение. Рождественские деревья качает ветром, будто орган звучит. Кстати, орган здесь тоже был. Играли в основном Баха. Четверть века назад наша коллега, журналист районной газеты «Знамя труда» Татьяна Земскова, встречалась с козловскими старожилами. Те рассказали, что костел был построен еще до 1910 года. Ходоки послали своего человека в Польшу, чтобы он привез строителя. Денег собрали сколько могли. Да еще родина злотых подкинула. Построили согласно всем католическим канонам. Когда красили, в краску добавляли много яиц, для прочности. Стоит отметить, что местами цвет сохранился и сейчас. Внутри костел тоже поражал своим убранством. По правую сторону от паперти возвышался орган. На стенах иконы русские и польские. Молились здесь и православные, каждый на своем языке. Ксендза привезли с Украины. Через два года он уехал, и священником стал местный житель Иван Тарнавский. Органист тоже был свой. Многие специально приезжали в костел издалека, чтобы послушать классику. Звонарем была Анелия Редванская. Костел был культурным центром, объединявшим Козловку.

После революции костел не тронули, вера‑то чужая, не наша. После о нем забыли до 1946 года. Наследие сохраняли как могли Тарнавский и Редванская. Здесь молились о победе. После войны в село приехал бравый танкист Бабчук. Он‑то и решил из церкви сделать клуб. Священник и звонарь долго не отдавали ключи. Их арестовали на три года. Тарнавский так и умер в ссылке. Бабушка Анелия вернулась домой, но прожила недолго. Коммунисты сняли второй этаж с крестом — ну не вписывался бог в общий пейзаж советской деревни. Разграблен алтарь, растащены богатства, собранные по крохам первыми переселенцами. А вот куда пропал орган, никто не знает. Рассказывают, что его многочисленные трубы валялись по всей деревне.

По словам главы Богословского сельского совета, в который входит Козловка, Аркадия Асаулко, клуб просуществовал до средины 90‑х годов. Затем отапливать большое здание стало дорого, и центр досуга переместился в освободившийся жилой дом.

Бурлаки на Селемдже

Еще одно историческое здание, которое нам показали козловцы, — постоялый двор. Его также построили в 1910 году. «В этих местах золотой путь пролегал, — рассказывает Аркадий Асаулко, — уже первая драга на Харге работала. Летом золото на пароходах и баржах по Селемдже везли. Зимой по льду на верблюдах. Другой дороги жизни с севера на юг не было. Кругом непролазная тайга. Старатели продвигались и пешком, несли в карманах золотой песок. Было много китайцев. На окраине находился китайский квартал. Старателей грабили и убивали разбойники. Говорят, после революции кто‑то из китайцев спрятал у себя в колодце бутылку, наполненную золотым песком. Я эту историю еще в детстве слышал. Десять лет назад сюда в поисках клада начали приезжать люди. Постоянно летом здесь что‑то ищут, но пока тщетно».

Сто лет назад жизнь здесь кипела и бурлила. Где золото, там и разный люд: кабаки, девицы легкого поведения и так далее. Баржи ходили туда-сюда на север с продуктами и товарами, на юг с золотом. Купцы были как русские, так и китайские. Рассказывали, что местные сильные мужики бурлаками были, баржи к пристани тянули.

Несмотря на солидный возраст, чудом уцелевший постоялый двор выглядит по‑молодецки. Аккуратный дворик, дым из трубы, кружевные наличники, березовые венички на лавочке. Велосипеды вдоль забора. За калиткой перевернутые вверх дном лодки. Для полной картины не хватает лошадей. После революции здесь начальная школа была. Даже парты с откидным верхом сохранились. В 90‑х годах школу закрыли. Теперь малыши ездят в Богословку. Ну а в бывшей гостинице живет баба Катя Веприк.

— Прежний мой дом уже совсем завалился, хотя он гораздо позже построен, чем этот, — делится баба Катя. — А этот еще ничего. Хотя, скорее всего, капитальный ремонт в нем ни разу не проводился. Во как раньше строили. Дом глухой, я в него захожу и шума с улицы не слышу. А в старом своем жилище все слышала. И теплый он, топлю его меньше, чем прежний. Бревнышки подогнаны одно к одному.

Внутри дома теряешься — две огромные комнаты, высокие потолки. Здесь будто застыло время: на окнах цветные занавески, в красном углу иконка, возле печи койка с грудой аккуратно уложенных подушек. «Я здесь последний год зимую. К детям переезжаю, — сокрушается пожилая женщина. — Нет здесь рядом никого соседей. Что случится, хоть волком вой, никто не услышит. Поговорить не с кем, только с телевизором. Но огород и баню не брошу. Летом буду приезжать».

Малыши и латыши

Есть здесь не только исторические, но и уникальные природные места, где любят селиться краснокнижные журавли и аисты. Глубоко в тайге обитают белые и черные лебеди. Грибы-ягоды. Опять же Селемджа-кормилица. Круглый год сюда на рыбалку приезжают со всей области. Также заглядывают и туристы, которые сплавляются по реке.

— Благодаря дарам тайги и выжили, — вспоминает Иван Асаулко. — Нас в семье девять детей было, последний в 1940 году родился. Кушали драники, тошнотики. Одни обутки на двоих. Брат утром в них в школу идет, я с обеда. В теплый период — босиком. Пацанами лето ждали, чтоб ягодой полакомиться. С 12 лет работал в колхозе «Заря коммунизма». Пас коней, дрова и сено возил. Коноплю заготавливал, веревки из нее делал. А какая бечевка толстая да крепкая была… Да никакого дурмана от этой травы не было, хотя мы с голодухи семечки жевали. Они такими вкусными казались. Трудовой день длился 12 часов, а заработок — одна палочка — трудодень. К концу года зерно, муку, гречку давали. А деньги начали в 60‑х годах платить. Свинокомплекс здесь большой был, на 5 тысяч голов. До 93‑го года поля сеяли, а потом все развалилось.

Кроме поляков, с 1940 года жили здесь ссыльные латыши. «Семей десять приехало, их называли пособниками фашизма, — продолжает Иван Асаулко. — Мы их не обижали, даже с некоторыми ребятами дружили. В школу вместе ходили. Они сначала по‑русски не разговаривали, потом научились. Через десять лет почти все латыши вернулись на родину». 

В Козловке нарядили елку

Сегодня из 38 козловцев 11 — дети. Никто из деревни — символа года без праздника не останется. Как стало известно, вчера глава поселения Аркадий Асаулко из тайги принес двухметровую пушистую красавицу. Ель наряжали всем миром. Так что у местной детворы будет и утренник, и дед Мороз со Снегурочкой. Местные мужики уже на Селемдже залили горку, почистили место под каток. Не останутся в стороне и взрослые. Для них в клубе также будет организована дискотека.

А вот коз мы в Козловке так и не нашли. Были, говорят, летом, но всех на мясо порубили. Хорошо, что дикие козлы в округе пока не переводятся.

Возрастная категория материалов: 18+