В халатах не хоронят

«Здравствуй, внучек! Мне пенсию добавили. Было 14 тысяч, теперь на 1 400 больше стало. Так что помирать я теперь не хочу, рано еще. Иначе жаль будет, если такие деньги пропадут…» — столь категорично начался мой очередной разговор с родной бабушкой.

Все же старики — народ прагматичный, и не важно, о чем идет речь. Будь то цена на крупу или собственные похороны. Всё рассматривают с точки зрения житейской, я бы даже сказал бытовой выгоды. Пишу об этом легко, потому что моя бабушка сама так воспринимает собственные жизненные перспективы. Мало денег — так и смысла задерживаться на этом свете вроде бы нет, а коли пенсию добавили — так еще поживем.

Знаю, родная, ради кого стараешься. Правнуки летом понаедут, каждому по тысяче рублей дашь на подарок, а потом еще на мороженое подкинешь. Как бы невзначай мне «десятку» в карман положишь. Я, конечно, буду отнекиваться и краснеть: вроде на жизнь не привык жаловаться и на ногах твердо стою, в семье все сыты и одеты. Но ты останешься непреклонна: «Бери, бери, на мой век уже много. На похороны давно отложила, а пока на молоко для каши хватает».

Можно строить апокалиптические прогнозы, следить за курсом нефти и доллара, уверять себя в том, что завтра будет хуже чем, вчера.

Откуда в ней это? Оттуда, из голодной сиротской жизни. Она у нас дитя войны. Родители рано померли, поэтому начинала с нянек у чужих детей. В 15 лет пошла в Иркутское железнодорожное депо работать, промывала в солярке какие-то механизмы для колесных пар. Дед помощником машиниста работал, знаменитые сибирские дивизии под Москву перебрасывал, продовольствие и боеприпасы к линии фронта доставлял. Вернулся как-то из очередного рейса, первым делом в депо — соскучился по своей Аннушке. Между делом «накатил» для бодрости и сразу к мастеру — отпусти, мол, невесту мою со смены. Тот в позу — война, дескать, все для фронта, все для победы.

Дед, будучи «под парами», мастеру тому кулаком да по морде. Как бы между делом, не раздумывая. Тут же бабушку под руку и домой, возвращение отмечать. Плакал по нему ГУЛАГ за саботаж, но мастер железнодорожный смилостивился. Ради этого пришлось его неделю самогоном поить. Бабушку, правда, все равно уволили, она в стрелочницы перешла. Дни напролет на жаре и холоде. Дед еще в 1984-м от нас всех ушел, с тех пор его Аннушка на кладбище и собирается: «Заждался там меня дед. Пора мне уже».

Отправил ей к Новому году байковый халат в крупный яркий цветок. Простенький такой, стариковский. Она любит вещи с признаком совковой добротности, с молодости привычные. Носить не стала. Отложила в комод: «На похороны оставлю». Переубеждать бесполезно, аргументы из серии «В халатах не хоронят» не работают. И вот очередной сеанс связи по скайпу: пенсию в очередной раз добавили, а сама в этом самом халате. Значит, действительно помирать передумала, смысл в жизни опять появился. Будет сейчас откладывать в кубышку свои накопления. Каждому помочь чтобы и никого не обидеть. Они так приучены с детства, которого не было. Весь признак стариковской состоятельности — это возможность помочь близким.

Сегодня можно строить разные апокалиптические прогнозы, следить за курсом нефти и доллара, уверять себя и окружающих в том, что завтра будет хуже чем, вчера. Многочисленная молодежь рисует апокалиптические картины ближайшего будущего и опускает руки. Сытые и здоровые люди говорят о тоске и безысходности, в то время как пожилые и немощные рассуждают о необходимости жить дальше. Ради кого им это делать? Ради нас, молодых и сильных.

По мне, так именно они главные мерила уверенности в завтрашнем дне. Если уж старики жить хотят, то нам сам Бог велел брать все в свои руки, самим свое будущее строить. Не надеяться на государство и не требовать от него беззаботной жизни. Прежде чем что-то получить, нужно что-то отдать. Так же, как предки это делали. Тогда и государство поможет, но только потом. На пенсии. Ее тоже заслужить надо. Еще говорят, что деньги в старости уже не нужны будут. Это вы потом своим правнукам расскажете…

Возрастная категория материалов: 18+