Не закрывай за жизнью дверь!

— Не помню, кто сказал, что дети — это лакмусовая бумажка общества, но все больше убеждаюсь в истинности этих слов. То, что в последние годы стало рождаться больше инвалидов, увеличиваются число курящих, спивающихся и подсаженных на наркоту малолеток, еще как-то можно пережить. Но то, что наша страна вышла в лидеры по количеству самоубийств среди детей и подростков, в голове никак не укладывается. Зачем? Когда ты молод и полон сил, а впереди столько всего нового, неизведанного, интересного!

Знатоки душ — психологи и психиатры — утверждают, что взрослые люди чаще всего сводят с четы с жизнью из-за материальной несостоятельности и одиночества, а дети начинают думать о смерти, сталкиваясь с непониманием родителей, сверстников и несчастной любовью. Она самая — неразделенная любовь, довела до петли тринадцатилетнюю свободненскую девочку. «Все случилось так неожиданно — и училась хорошо, и спортом занималась…» — недоумевают соседи. Да разве такое можно ожидать?! Просто вечером, когда все были дома, вышла и навсегда закрыла за жизнью дверь…

И дети, подростки, когда думают о самоубийстве, мысленно представляют, как родители, учителя, друзья и обидчики, виноватые в их гибели, несут в слезах на могилу цветы.

Установлено, что из 100 подростков, которые говорили о самоубийстве или даже пытались это сделать, лишь 10 истинно желали убить себя. В остальных 90 % случаев это был крик о помощи. Крик, который мы, взрослые, не всегда слышим. В таком возрасте дети часто отбиваются от рук, одно неверное слово, одно неосторожное действие — и это может обернуться трагедией.

Помню, как в 12 лет я влюбилась в мальчика из нашего дома. Это была не любовь, а какая-то болезнь — с бессонными ночами, слежкой и караулами под его подъездом, где в темноте выцарапывала на стенах «Юра, я тебя люблю», с неимоверными страданиями и нежеланием жить дальше из-за неразделенного чувства. Тогда оно мне казалось глубоким и бесконечным, как Вселенная. Когда узнала, что Юра предпочел мне девочку из соседнего класса и начал с ней встречаться, я в горестном порыве выбежала на балкон и хотела выброситься с четвертого этажа.

В глубокой юности восприятие смерти еще не столь серьезное. И дети, подростки, когда думают о самоубийстве, мысленно представляют, как родители, учителя, друзья и обидчики, виноватые в их гибели, несут в слезах на могилу цветы. Представляют, как все эти люди всю оставшуюся жизнь потом будут корить себя и плакать… А вот то, что самих их уже не будет на свете, дети в силу своей незрелости забывают представить. Примерно такие же картинки, как на киноленте, мелькали и в моей 12-летней голове: «Вот все плачут, так им надо»! Я встала на ящик и уже готова была уйти в последний полет. И тут кто-то настойчиво стал звонить в дверь…

Странное смешение чувств — раздираемой душу любви и вместе с тем разочарования, горя, обиды на всех и вся, холодное ощущение ненужности никому в этом мире, охватившее меня тогда, я помнила потом еще долгие годы. Иногда задавала себе вопрос: а если бы этот подростковый импульс осуществился? Сколько бы я всего не увидела, не испытала, не прочувствовала. А главное — не родились бы мои доченьки, которых бесконечно люблю.

Специалисты утверждают: ни один суицид, даже выполненный очень быстро, не происходит внезапно — человек, хоть взрослый, хоть подросток, приходит к нему постепенно. С того момента, как возникает мысль о самоубийстве до непосредственного воплощения задуманного, должно пройти какое-то время. Иногда несколько часов или дней, а иногда несколько месяцев или лет. И важно, чтобы хоть кто-то из близких, соседей, друзей уловил эти тревожные симптомы — предвестники большой беды.

«Не хочу идти домой. Опять эти крики: ты тупая, ты дура, ты плохо учишься… Ненавижу! Ненавижу всех! А больше всех ее, мать. Я так хочу умереть…»

Я старалась не забывать этого и как мама, особенно когда мои девочки вошли в подростковый период, и как учитель — среди моих подопечных было много ребят из трудных семей. Трудных — вовсе не означает бедных. Помню, одна ученица из 5 «Б», который мне достался в нагрузку после увольнения среди учебного года другого учителя русского языка и литературы, сразу привлекала мое внимание. Она была постоянно задумчива, неразговорчива, порой в ее взгляде читалась какая-то отрешенность. Однажды она не пришла в школу. Мама позвонила и сообщила, что Алеся заболела. Она не посещала занятия больше месяца. А потом я узнала, что у девочки была попытка суицида.

Шило в мешке не утаишь, по микрорайону на окраине Благовещенска, где почти все друг друга знали, поползли слухи. Кумушки-сплетницы недоумевали: «Отчим на престижной работе, мать — в бизнесе, дом — полная чаша. Разодета всегда эта Алеська, как кукла. Что еще девчонке надо?!» А ей надо было не так уж и много — ласкового слова от отца или отчима, теплой улыбки мамы, ее понимающего проникновенного взгляда, который творит чудеса.

Иногда родители уверены, что ребенок знает, что они его любят — это как само собой разумеющийся факт. «Мы заняты, но вот тебе Барби, модный японский плейер, красивое платье, а летом поедешь на два месяца в "Василек" — мы уже путевку оплатили. Там чистый воздух, сосны… А сейчас делай уроки и быстренько иди спать. У нас дела, надо уехать. Вернемся поздно». И так изо дня в день — работа, бизнес… Но бывают моменты, когда ребенку важно чувствовать не просто любовь, существующую где-то в атмосфере дома, а реальную. Вот мама прилегла рядышком на кровать, погладила нежно руку, расспросила о чем-то девичьем… Если вечно занятые и раздраженные жизненными проблемами родители выстроили вокруг себя стены, ребенок впитывает такую же модель поведения. И когда случаются неудачи, сын или дочь тоже закрывается, уходит в себя, вместо того, чтобы поделиться своими сомнениями или проблемами с близкими.

Алеся после уроков не спешила домой, иногда мы сидели с ней часами молча друг напротив друга в пустом классе — я проверяла ученические тетради, а она делала уроки или что-то писала в своей тайной тетрадке. Однажды в класс заглянула ее мама: «Здравствуйте, я за Алесей, мы ее потеряли. Дочь, ты что забыла? Мы же сегодня едем в гости. Быстро домой, переодеваться!» Наспех собрав портфель, девочка убежала. На парте так и остался лежать дневник. Может, она специально оставила его открытым?

«Не хочу идти домой. Опять эти крики: ты тупая, ты дура, ты плохо учишься… Обидно! Хочется зарыться в одеяло и никого не видеть. Мама всегда чем-то недовольна. Постоянно злится на отчима. Ну почему, почему нельзя жить просто, без всех этих криков? Ну что я делаю не так? Надоело сидеть дома одной с собакой. Ненавижу! Ненавижу всех! А больше всех ее, мать. Я так хочу умереть…»

За два последующих года я сделала многое, чтобы этого не произошло. Конечно, беседовала и с мамой, а для самой Алеси стала кем-то вроде тайного исповедника. Она делилась со мной всеми сокровенными мыслями, семейными секретами, я ей подсказывала, как поступить. Может, моя толика есть в том, что между двумя самыми родными на свете людьми — мамой и дочкой — постепенно вырос мостик взаимопонимания.

Лет через десять я случайно встретила Алесю в одном из салонов красоты. Взрослая, красивая. Сели в сторонке, поговорили по душам. «Вчера опять сильно поругались с мамой. Вот, начала писать ей сообщение. Помните, как вы меня учили?» — виновато улыбнувшись, бывшая ученица протянула сотовый. Читаю: «Мамочка, прости меня, ради бога!» Через несколько минут приходит ответное СМС от мамы: «Доченька, и ты меня прости». Все хорошо, и можно жить дальше.

Возрастная категория материалов: 18+