Амурские шахтеры: мы как на подводной лодке — один за всех и все за одного

О том, что здесь еще недавно проходила автомобильная трасса Благовещенск — Гомелевка, свидетельствуют кое-где выглядывающие из-под земли куски асфальта. Там, где раньше ездили машины, сегодня простирается огромная котловина глубиной тридцать метров. Этот участок на одном из структурных подразделений АО «Амурский уголь» — разрезе «Северо-Восточный» — начал осваиваться в феврале текущего года. Сейчас в одном краю еще только подбираются к запасам угля, в другом — уже отгружают черное золото в вагоны. Чтобы добраться до заветных ископаемых, нужно снять пласт глубиной 53 метра, перелопатить тонны земной поверхности. Добыча угля открытым способом считается более экономичной и выгодной, чем шахтовый метод, но не более легкой.

С высоты огромного вала, появившегося на ровном месте, шагающий экскаватор высотой с трехэтажный панельный дом и весом 1200 тонн не кажется таким огромным. Бригада шахтеров, снующих возле махины, больше напоминает муравьев. Буквально под нашими ногами залегает около шести миллионов тонн угля. А всего в районе Райчихинска запасы достигают 10 миллионов тонн. Осваивать месторождение будут пять лет, но и на этом каменное топливо не иссякнет. Общие перспективные и разведанные запасы «Амурского угля» превышают 400 миллионов тонн. При средней добыче в 2 миллиона тонн в год этих объемов хватит на 200 лет. Работой будут обеспечены как минимум три поколения шахтеров. А от их слаженной работы зависит не только экономика России, но и уют в домах.

— Тут как на подводной лодке — один за всех, и все за одного, — говорит машинист экскаватора и бригадир Геннадий Ковтун. — Добыча угля на участках идет днем и ночью, зимой и летом.

— Не прекращается она и в лютые морозы, выходные и праздники. Разводим костры, отогреваем землю, откачиваем воду, освобождаем ковши от налипающей породы, — рассказал Геннадий Ковтун. — В жару тоже не сладко: кабина раскаляется, а кондиционера нет. Раздеваемся по максимуму, поливаем себя водой, но экскаватор не останавливаем ни на минуту. Здесь же и обедаем. Работа грязная, пыльная, домой приходишь — только одни зубы да глаза видать. В бригаде девять человек, почти все потомственные шахтеры, опытные ребята. Из молодых — только один. Не очень‑то стремятся современные парни в эту тяжелую профессию.

За тридцатилетнюю шахтерскую карьеру это третий участок Геннадия Ковтуна. Сам из династии угольщиков. Пришел обычным помощником машиниста в 1984 году, затем ему доверили рычаги. Так и дорос до бригадиров. Не раз награждался как стахановец. Через год потомственный шахтер выходит на пенсию, но работу оставлять не собирается.

Шахтерский стаж Юрия Захаренко более сорока лет. Он дважды награжден нагрудным знаком отличия «Шахтерская слава» I и II степени. На пенсии из экскаваторщиков переквалифицировался в механики. Шутит, что за всю свою жизнь он столько угля добыл, что вся Амурская область может топиться целый год. Теперь от его мастерства зависит исправность шагающих экскаваторов ЭШ-10-70 и ЭШ-15-90 с объемами ковша 10 и 15 кубов и длиной подъемной стрелы 70—90 метров. Представьте, что перед каждой сменой помощник машиниста в дождь, мороз и ветер лезет на головокружительную высоту и смазывает запчасти.

— Парк разреза — 10 шагающих экскаваторов, — рассказывает Юрий Иванович. — Машины старые, с 70‑х годов здесь пашут. Сами ветераны производства. Надо отдать должное нашим шахтерам: если бы не их бережное отношение и своевременный уход, давно бы развалились. Мы их ласково называем «эшки», «ласточки» и «кормильцы». Шахтерский труд всегда считался одним из самых тяжелых: что в забое, что в разрезе. Да вы на руки наши посмотрите. Вот видите бугры на ладонях. Нет, это не мозоли — это суставы выходят из‑за постоянной вибрации в кабине машиниста. Да и легкие слабые — вот наши профессиональные болезни.

Свое предприятие амурские шахтеры в шутку называют кочегаркой Дальнего Востока. Она обогревает несколько холодных регионов. Сегодня больше 70% топлива идет на Благовещенскую ТЭЦ и Райчихинскую ГРЭС, остальное закупает население Амурской области, Еврейской автономии, Хабаровского края. А в советское время, когда на старейшем предприятии добывали 12 миллионов тонн в год, снабжали котельные Хабаровска и Владивостока.

Всякое было за 83‑летнюю историю предприятия. Например, в самые сложные 90‑е годы здесь хоть и снизили темпы добычи, но сумели сохранить все пять значимых объектов. «Зарплату месяцами не платили, мы за хлеб работали, но тепло людям давали. Никто не замерз», — с гордостью заявляют на Северо-Восточном разрезе. — Как были, так и остаемся основным градообразующим предприятием».

Экскаваторы шагают назад, а амурские угольщики — только вперед 

200 метров в час — скорость шагающего экскаватора. Махина опирается на огромные железные башмаки и переваливает в сторону. Таким образом ходят по котловине или добираются с одного участка угольного разреза на другой. Шагает экскаватор только назад, но это особенность техники. Амурские же шахтеры с уверенностью движутся вперед. В сутки на Северо-Восточном разрезе добывают 2 500—3 200 тонн угля. А это 60—70 железнодорожных вагонов. Ежегодно дочернее предприятие крупнейшего в России угледобывающего холдинга демонстрирует рост производства. По итогам прошлого года он составил 11 %. Как заявил генеральный директор «Русского угля» Билан Ужахов, по итогам 2014 года АО «Амурский уголь» добыло 3,2 миллиона тонн угля, что на 4,3 % больше уровня 2013 года. Объем добычи за I квартал 2015 года составил 853,5 тысячи тонн, что на 4 % больше, чем за аналогичный период прошлого года. За первые три месяца предприятие произвело товарной продукции на 663,6 миллиона рублей, это на 143,1 миллиона больше по сравнению с аналогичным периодом 2014 года.