Эвенк без оленя — не эвенк

 Корабли тундры

Эвенк без оленя — не эвенк, говорят в этих таежных местах. Благодаря отрезанности от внешнего мира (четыре месяца в году Усть-Нюкжу и ближайшую железнодорожную станцию Юктали разъединяет река) это эвенкийское село сохранило свою самобытность, родной язык и традиционный жизненный уклад. Они так живут изо дня в день, а не только по праздникам. И вся их жизнь связана с оленем — он как воздух, без которого нельзя. И сегодня корабль тайги и тундры остается для этих людей главным источником дохода и единственным средством передвижения. Олень — кормилец, он же лекарь и лучший друг местного населения. Из его шкуры шьют одежду, обувь, коврики и последнее время — спальные мешки на молнии.

К главному событию года здесь тщательно готовятся. Рано утром вблизи поселка на замерзшей реке Олекме представители родовых общин начали устанавливать палатки-чумы, в которых живут на стойбище оленеводы, и сцену. Тамара и ее маленький братик Валера пришли пораньше, чтобы посмотреть на оленей. И это, действительно, незабываемый момент, когда со всех сторон из села и тайги на реку начали стекаться оленьи упряжки, подгоняемые каюрами. Мерный звук колокольчика (кангилана), который вешается на шею оленя-вожака, летит над рекой. Особо выделяются крупные белые олени — гордость родовых общин, священный тотем. Их так и зовут — «сэвэк», то есть божество.

Каюры держат равновесие

В Усть-Нюкже сосредоточено самое большое стадо в Амурской области. На праздник пригнали порядка ста оленей.

— Какой же ты красавец! — пожилой мужчина похлопывает оленя, на его глазах слезы. Старейшему оленеводу Владимиру Андрееву 84 года. Когда‑то он сам занимал призовые места и в гонках на упряжке, и верховых заездах. И не только по своему району, но и в Якутии.

— Лучшим погонщиком оленей был в 50‑е, 60‑е и 70‑е годы, — рассказывает почетный оленевод. — Усть-нюкжинские каюры всегда были сильными. Сам‑то уже лет двадцать не езжу — только смотреть хожу. Скучаю без оленей. Всегда с ними жил. А сейчас прошусь на стойбище, да дети и внуки не берут.

Праздник начинается с обряда очищения — улгани. Под звуки бубна гости должны пройти через дымокуры, повязать разноцветные ленточки желаний на шаманское дерево, потереть маслом и тем самым задобрить священный столб (сэргэ). После награждения лучших оленеводов, охотников и людей, внесших свой вклад в развитие эвенкийской культуры, начинается самый зрелищный и азартный этап — гонки на оленьих упряжках и верхом. Эвенки — единственный северный народ, который владеет навыками верховой езды. И этому мастерству здесь учат с детства. «Рождается ребенок, кочует вместе с нами в люльке. Как научился сидеть, ставим на оленя специальное седло. Ну а с пяти лет он уже может сам управлять животным», — делится жительница якутского поселка Иенгра Алена Кириллова. Мать четверых детей (самому младшему Валентину — полтора года) приехала на праздник, да и у родственников погостить.

В мужских и женских заездах принимают участие два десятка упряжек. В Усть-Нюкже девять родовых общин, и каждая выставляет свои команды. Олени — на старте, каюры ждут отмашки. Счет идет на секунды. Звучит команда: вперед! Нарты, запряженные двумя оленями, срываются с места и сворачивают с круга. Какая досада! В заездах на полтора километра победу уже не одержать. Вторая упряжка тоже несется в сторону, и только третья быстроходная пара бежит прямо.

— Тут главное — не упасть, удержать равновесие, — замечает победительница общего женского заезда Елена Мальчакитова. — Правда, я два раза падала. Не думаешь, больно не больно, главное догнать, заскочить в несущиеся нарты и продолжать состязание. Конечно, есть конкуренция, поэтому победа так важна — это ж твое мастерство! Если какая‑то родовая община больше призов возьмет, значит, она в этом году отличилась, хорошо поработала.

Елена — оленевод, ее семья держит 20 голов. Вместе с мужем и четырехлетней дочерью Лейлой живут на стойбище. Сразу после родов она отправилась в тайгу помогать супругу. «Да разве там тяжело? — улыбается женщина. — Наоборот: свежий воздух, детки не болеют, хотя бегают по палатке босиком. Их из тайги не вытащишь. С такими большими щеками в село приезжают». 

Тест на выносливость

«Едут!» — кричат зрители. Вдали показываются упряжки победителей. Первым к финишу приходит тот самый внук старейшего оленевода Владимира Андреева — Дмитрий. Олени, словно гончие собаки, часто дышат, высунув языки, пуская пар. Отдышавшись, ложатся на землю.

— Чтобы победить, не только умение нужно, но и сильные олени, — заявляет Дмитрий Андреев. — Для этого я из всего стада выбрал самых крупных, обученных. На охоту и за дровами на них не ездил — берег.

Вот и лучший результат. Награда — бензопила. Другой каюр, Эдуард Абрамов, бережно прижимает выигранный термос. Подарок не велик, а дорог. Третье место в гонках — тоже хороший результат для отца пятерых детей. Самому младшему — два с половиной года. «В тайгу возьму. Уже завтра ухожу, надо 120 километров проехать. Сюда два дня добирался, а с грузом из поселка идти дольше, — добавляет Эдуард Абрамов. — На стойбище остались жена и пятеро детей, за стадом следят. Хозяйство большое — не бросишь».

Сразу после праздника все олени уходят из села. Их отводят в таборы, которые расположены в десяти километрах от Усть-Нюкжи. Уже на следующий день хозяева, навьючив нарты (эвенкийские сани могут выдержать порядка 200 кило, олени — до 100) продуктами, канистрами с ГСМ и, конечно, книгами (без них нет жизни в чуме), отправляются в далекий путь.

Эвенкийские разносолы от хозяек чума

А в теплых палатках в это время ломились столы от национальных яств. Чтобы отличиться на конкурсе «Хозяйка чума», местные женщины всю ночь не спали: стряпали лепешки, жарили рыбу, варили холодец.

— Вот кровяная колбаска (буюрун), вот язык и сердце оленя, — нахваливает свое угощение глава родовой общины «Атахтак» (Большая медведица) и по совместительству депутат сельского совета Галина Абрамова. — Очень вкусные печеночка, хариус и налим. В чистых реках водится, на чистых пастбищах пасется еда наша. Да вы уман попробуйте — это сырой олений костный мозг. Мы так не только в праздники питаемся. Главная еда — олень. Коров и свиней здесь не держат. Своих оленей не бьем, только в крайних случаях, когда совсем есть нечего. Добываем диких. Мясо делим по всем родственникам. Рыбы тоже отлавливаем столько, чтоб не протухла.

Эвенки бережно относятся к природе. Когда ягеля на стойбище становится мало, угоняют стадо в другое место, чтоб кормовая база восстановилась. Как правило, в это место через много лет возвращаются их потомки. В поисках лучшей земли приходится им кочевать по бескрайней тайге, которая в последнее время в связи с промышленным освоением земель все больше сжимается. Стойбища амурских эвенков раскиданы на тысячу километров по амурскому северу, Якутии и Забайкальскому краю.

Галина Андреевна родилась в тайге в семье потомственных оленеводов. Сейчас в ее общине порядка 70 человек. «Да я не только за весь свой род отвечаю, за всю деревню, — шутит почетная жительница Тындинского района. — Почему у нас все председатели родовых общин женщины?! Нет у нас матриархата! Просто все мужики в тайге. Вот и приходится все самой делать: рынки сбыта пушнины искать, патроны и ГСМ закупать, кучу отчетов сдавать. Тут такие проблемы бывают, что хоть вешайся. Только женщине под силу это поднять».

Возрастная категория материалов: 18+