О чем молчат французы?

— Представляя свой фильм в Благовещенске, вы сказали, что эта картина не для жюри, а для зрителя. Вы кокетничали, наверное?

— Да нет! Я могу сказать очень важную для себя вещь: я понимаю, что сделана какая-то необычная работа. Мне важна обратная связь, мне не нужно мнение жюри, сейчас заказать 50 статей в разных изданиях не так дорого стоит. Это ничего не изменит. Меня интересует реальное мнение людей. Этим фильмом я хотел признаться женщинам в любви. Я считаю, что это лучшее, что есть в жизни. И не хочу ничего другого. Это не просто любовь. Наполеон же предал свою любовь и потерял дар, а потом в 1812 году напал на Россию, чтобы вернуть эту женщину и снова приобрести дар такой же, как у Тиллима. Вот об этом молчат французы.

— На «Амурской осени» вы сразу в двух амплуа: вы режиссер, которого судят, и судья, который судит режиссеров. Что для вас легче?

— Одинаково несложно и то и другое. Мне очень важен зрительский отклик, у меня есть финансовая ответственность. Что касается короткого метра, то это такое путешествие в чужие миры. Здесь у меня не такая сложная задача. Что делает жюри, если оно честное? Оно выбирает то, что ему понравилось больше.

— Вы тоже мастер короткого метра: вы много лет отдали работе в рекламе, снимали клипы для Татьяны Булановой. Короткий метр для вас — это как маленькие рассказы Чехова, где каждое слово не просто так, или в отсутствие денег возможность что-то снимать?

— Это просто другая площадка. То, что студентам дают мало денег, и они снимают маленькие фильмы — это естественно. Кто-то хочет снять анекдот — ну снимай!

— И где мы потом это можем увидеть? Не снимается ли это все для полки?

— Это вопросы к тому, как у нас организован доступ к культуре, к кино как одному виду искусства. Плохо!

— Об этом все говорят, на всех уровнях. Даже идея возникала ввести квоты на американское кино.  

— Да дело даже не в квотах. Надо вернуть режиссеров обратно из сценаристов. Все успешные творческие проекты были тогда, когда у проектов руководителем был творец, а администратор ему помогал. А не наоборот. Те, кто говорит, что индустрия есть, они сделали так, что ее нет.

— Вы готовите четырехсерийную телеверсию фильма. Значит ли это, что на прокат вы не рассчитываете?

— Почему нет? Я очень надеюсь, что картина попадет в прокат, а потом выйдет четырехсерийка. Ведь «Адмирал» тоже был четырехсерийным. Здесь то же самое, такая же конструкция.

«Я был адски известным»

— Сейчас вы режиссер, но не могу не спросить о вашей работе как актера. Из ваших интервью ясно, что вы не любите эту профессию…

— Да вообще!

— Это связано с ролью князя Никиты в «Гардемаринах» и последовавшей затем гиперпопулярностью?

— Да нет. Я к Никите и так уже был утомлен профессией. Мне нравилась работа, и мне нравилось, что я в этой работе очень хорошо и уютно себя чувствую, мне нравилась любовь [поклонников]. Но в какой-то момент, я стал очень известным, прям адски известным! И я понял, что мне вообще это не надо. Не хочу быть обезьяной, вывешенной в форточку.

— И все же у многих актеров есть яркие, но при этом нелюбимые роли. Роль Никиты стала для вас такой?

— В какой-то момент да, а сейчас мне все равно, безразлично. Раньше я любил на себя смотреть по телевизору или в кино. А сейчас мне это все равно, это уже другой человек — младше меня на 20 лет. Это не я. Да я отлично тогда выглядел! (Смеется).

— Ваша привлекательность вам мешала?

— Нет, а что в ней плохого?

— Мужчина-актер рискует стать заложником своей внешности. Например, стать вечным романтическим героем-любовником.

— Я как раз в отличие от многих обладателей [привлекательной] внешности играл разные роли. И я всегда к этому стремился, тем самым собственно и разрушал свою карьеру. Потому что значительно проще стать известным, сыграв одну роль в одной и той же палитре, играть все время одно и то же. Я понимал, что я как человек, как индивидуум привлекателен, просто потому что привлекателен. И что в этом такого? (Улыбается.)

— Вам не бывает обидно, что для актеров вашего поколения время расцвета карьеры пришелся на тяжелые для кинематографа 90-е годы, когда было мало хорошего кино и мало хороших ролей? 

— Нет, нам все досталось. Что обижаться, когда у меня в жизни все хорошо. Может быть, можно желать каких-то улучшений или увеличения объемов. Я много сделал — у меня  огромное количество экспериментов, у меня отличные сын и дочь, чудесная жена. У меня собака, кошка и три черепахи. Я живу в гармонии.

«Я остался одиночкой»

— Чем занимаются ваши дети?

— Сын Андрей только что окончил юрфак, наш, самый главный юрфак в стране — СПБГУ. Пошел в магистратуру. Дочка Саша учится в школе, рисует, танцует, играет на фоно, ездит на лошадях.

— То есть никто из ваших детей по вашему пути не собирается идти?

— Знаете, какая штука, я их туда не толкаю.

— Осознанно?

— Осознанно на подсознании. Я принял решение: если они захотят, я их туда как бы введу, но введу в профессию, а не в среду. Ведь я как был одиночка, так и остался им.

— Вам не нравится актерская среда?

— Нет. Зарабатывать творчеством очень трудно, единицы только это могут. Еще вдобавок, сидя в уездном городе Петербурге, занимать до получки. Поэтому если есть возможность проявить себя в чем-то другом, полюбить что-то другое, то это стоит сделать. Если дети скажут: я люблю кино, театр, хочу быть артистом, режиссером — приложу все усилия, чтобы научить их профессии.

— Вы говорите, что вы одиночка, но при этом стоило вам сделать лишь один звонок, и вам разрешали снимать сцены вашего фильма где угодно.

— Да, но это не только актерство. Это благодаря тому, кто я по жизни. Я никого не обманул, никого не кинул.

— Как это вам удалось остаться хорошим парнем? Какие у вас правила жизни? 

— Первое — все, что вокруг тебя происходит, ты создаешь сам, создаешь свой мир. Все, что вокруг тебя происходит,  — это ты, это отражение тебя самого, все люди вокруг тебя — и мужья, и жены, и собаки, и дети. Если ты пришел с работы и пропустил ребенка, если тебе звонит близкий родной человек, а ты не слышишь, что у него проблемы, — ты дурак.

Кошка Ромбик воспитала всю семью

— Как вы отдыхаете?

— Играю в футбол. Еще играл в хоккей, с удовольствием куда-нибудь выезжаю. Стараюсь это сделать с семьей, по крайней мере с женой. Чешу собаку и кошку…

— Каких пород ваши животные?

— Кошка тайская, а собака папильон — их бабочками еще называют. Только наша выросла больше, чем обыкновенная бабочка. Она очень красивая и очень необычная собака.

— А животные чьи: ваши или детей?

— Вообще жены, потому что они ее любят больше всех. Хотя кошка у нас, наверное, любит всех. Ее купил сын, когда ему было 7 лет, а сейчас ему уже 22 будет. Она его воспитала, он вырос очень внимательным к животным. Потом, когда родилась Саша, она воспитала и нашу Сашу. Кошка терпела от нее всякие ужасы. А потом, когда появилась собака, она воспитала собаку.

—У вас есть время, чтобы смотреть кино?

— Не время нужно, а желание. Время есть у всех.

— Есть желание?

— Сейчас есть. Из последнего посмотрел «Метаморфозис» здесь (закрытый показ фестиваля «Амурская осень»). Надо идти по дням… не помню, что еще смотрел…

— Тогда что потрясло больше всего?

— Ничего… Даже не знаю. Есть фильмы, которые я люблю, к которым возвращаюсь, которым хочу подражать. «Пятый элемент», например, «Бешенные псы», «Амели», «Фантомас» с Луи де Фюнесом, «Восемь с половиной» Филлини. Или «Амаркорт», например, — покажите сейчас его! Да они вот так же будут сидеть и говорить: «Чего они курили?» (этот вопрос Владимиру Шевелькову задал один из московских журналистов на пресс-конференции после показа «О чем молчат французы» в Благовещенске, — прим. АП).

— Вас все-таки задел этот вопрос?

— Да нет, мне плевать. Меня не то, что задело. Это вопрос не совсем такой, какой я хотел бы услышать. Этот вопрос не разжимает.

Первые серии «Теста на беременность — 2» правились в Благовещенске

— Вам нравится в Благовещенке?

— Я ничего тут не знаю, я смотрю на нашу страну большую и огромную. Вижу, что здесь ходят тоже люди, они так далеко живут, платят рублями в магазинах. Это впечатляет. Я очень рад, что восстановили арку.

— То есть вы успели что-то посмотреть?

— Но очень мало. Я так понимаю, что здесь все очень разбросано. Правительству городов надо очень много работать и стараться, чтобы все наши города большие и маленькие стали приобретать собственное лицо. Прямо хочется сказать за арку: «Ребята, вы крутые! Не останавливайтесь, идите дальше!» Мне некогда гулять. Я же пишу «Тест на беременность – 2».

— Вы останетесь во втором сезоне как режиссер?

— Скорее всего, да.

— Ваш проект один из немногих, который поднимает уровень отечественного сериального производства. Почему у нас и качественные сериалы так сложно снимать?  

— У нас же все по остаточному принципу. Мы живем в тот период, когда к власти пришли купцы. У нас у власти везде купцы. А они всегда такие — работают с личной выгодой, им вообще не интересно, что потом. Я, например, люблю Питер за то, что в Питере в отличие от большинства городов есть все, что нужно для людей. Питер — город, в который должны все россияне приезжать, смотреть и понимать, что это построено для нас для всех. Не потому что у нас лучше, а у вас хуже, просто прийти и сказать: «О! Вот так мы должны жить!»

— В чем, на ваш взгляд, популярность «Теста на беременность?»

— А там ничего особенного нет. Он держит, потому что там есть обманка. Вы смотрите мелодраму в лице триллера. Это же тоже сказка, идеальный мир. Но в моей жизни это так. Я вокруг себя создаю такой мир и живу в нем.

— В следующем сезоне сериала мы увидим все тех же героев?

— Будут еще три-четыре новых героя. Первые восемь серий получились такими очень плотными.

— Когда начнутся съемки?

— В течение месяца. Вчера до двух часов здесь я писал режиссерский сценарий первой серии. Сейчас с вами расстанусь, пойду отсматривать четырехсерийку «Французов» и делать поправки.

Все, чем я занимаюсь, я сделал сам. Это сознательно было. Вот кино «О чем говорят французы» с удовольствием смотрят бабушки. Им кайфово смотреть это кино. Они видят тот мир, в котором они привыкли жить. Они считывают позитив. Им не надо доказывать, что не надо брать деньги. Конечно, это тупняк, когда Тиллим нашел кучу денег и выбросил их. Да не в этом суть, чуваки! Зато когда он их выбросил, он как бы очистился и случайно нашел женщину, которая на самом деле сама его нашла.

Мы сами за все отвечаем. Мы не должны расслаблять людей, с которыми живем рядом. Мы не должны портить им жизнь, должны их поддерживать. Должны решать проблемы раньше, чем они распухнут и взорвутся, если нам нужен тот человек, с которым мы рядом. А не нужен — забыть и жить дальше, окружая себя тем, что тебе нравится. Есть, конечно, такая вещь, как карьера… Ну и ладно...

Возрастная категория материалов: 18+