Андрей Ильинский

Взлететь выше радуги

— Дмитрий, ваш дебют в  музыкальном фильме «Выше радуги» стал культовым для молодежи середины 80-х. Сам же киногерой Алик Радуга отличался от других персонажей отечественного кинематографа внутренней свободой, какой-то несоветской раскрепощенностью. На экранах появился неведомый доселе танец брейк-данс. На вас равнялись, вам подражали…

— И даже хотели морду набить. В то время в моду входил не только брейк-данс, но и «любера». Эти грозные ребята за мной гонялись, угрожали. Им не нравилось, что я пою таким тонким голосом. Один раз в метро они чуть было это свое желание не исполнили. Несмотря на огромную славу, которая свалилась после «Выше радуги», меня часто «кусали», мол, за меня говорит Дмитрий Харатьян, поет Володя Пресняков, а никому не известный мальчик Дима Марьянов только ходит и в камеру улыбается. Тоже мне, великая заслуга.

— Режиссер фильма Юнгвальд-Хилькевич нашел на эту роль необычного мальчика в театральной школе на Красной Пресне. Вы же не из театральной семьи,  как вы попали туда?

— Как раз родители меня туда и сослали. Я рос очень активным ребенком. Все было интересно. Занимался плаваньем четыре года. Потом мне надоела эта кафельная плитка — скучно. Я стал заниматься боксом, но быстро, пока все мозги не растерял, ушел в акробатику. Родители у меня замечательные, не препятствовали моим желаниям. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы по улицам не шаталось. Театральная школа как раз смогла осуществить все мои фантазии, плюс танцы, фехтование. А когда я там освоился, то вовсе оставили меня в покое.

—  Вы были трудным ребенком?

— Да не особо. Но хулиганил, не буду скрывать. Как же без этого. Все крыши в округе облазил. Тогда они еще не были закрыты на замок. Милиция гоняла.

Огонь, вода и медные трубы

— С крыш то и попали в «золотую молодежь 80-х». Слава свалилась на вас внезапно. Звездная болезнь не сломила?

— Слава богу, что сразу я славы своей как-то не заметил. Совсем мальчишкой был. Она мимо меня и проскочила. Потом, правда догнала, лет в 25 лет, и прихлопнула. Но не буду говорить, что я такой ангел, весь из себя. Прошел и медные трубы. Это тяжелое испытание. В эти самые трубы не трудно заскочить, самое главное — из них вовремя выскочить. Кажется, что ты знаменит и все вокруг тебя вертится. Так и должно быть всегда. Но проходит время, слава твоя притупляется, а корона на голове все еще держится.

— Тем не менее, вы не стали героем одной роли. После легкого, с налетом романтики фильма вы снимаетесь в тяжелой и серьезной драме «Дорогая Елена Сергеевна», да еще у самого Эльдара Рязанова. Помню, нас, студентов филологического факультета, водили на этот фильм, потом мы на лекциях  обсуждали нестандартную ситуацию. Как вообще работалось с Эльдаром Рязановым?

— Да, это было одним из первых откровений великого режиссера. Тогда такие пикантные  темы были закрыты. В СССР не было секса, мы размножались методом почкования. Что касается  Эльдара Рязанова, то нам с ним работалось очень хорошо, а вот ему с нами — не очень. Я вообще лет до 25 не считал съемки в кино работой. Я считал это дело каким-то приятным времяпровождением. Общение с хорошими, веселыми людьми, за которое еще и деньги платят. В кино я был сложным кадром. Мы развлекались, как могли. Постоянно с ребятами сбегали, прятались, гоняли мяч, катались на тележках, на которых ездили камеры. Нас искали, мы были потные, мокрые. Нас сушили, заново гримировали. В конце съемок Эльдар Саныч признался, что после «Невероятных приключений итальянцев в России» он зарекся снимать животных, а после «Дорогой Елены Сергеевны»  — детей.

— Кстати  о деньгах. Хорошо платили по советским меркам?

— Теми деньгами хорошо. Я зарабатывал больше, чем мама. А когда мне дали премию за «Выше радуги», то даже больше, чем папа. Но я все отдал родителям, только купил себе скейтборд в Талине и какую-то кофту-кенгурушку с капюшоном, модную по тем временам, чтобы брейк-дансом заниматься.

— Дмитрий, известность не мешала вам в армии?

— Нет, хотя и была кличка «артист». Никакими привилегиями я не пользовался, но и от дедовщины тоже не страдал. Я служил в ВВС в Вышнем Волочке дешифратором черных ящиков. Нас учили их расшифровывать. Еще я был завклубом, ставил спектакли, организовывал различные вечера. Кстати, в этой же части нес срочную и Михаил Ефремов. Сейчас она расформирована, там монастырь.

— После Щукинского уже состоявшегося артиста Марьянова забирают в Ленком. Казалось бы, карьера складывается прекрасно. Почему ушли?

—Я проработал там 12 лет. Даже папа мне говорил, что Ленком это театр, где надо ждать. В какой-то момент я понял, что своей главной роли так и не дождусь. У режиссера на меня планов нет, а время идет. Хотя на судьбу грех жаловаться — я по-прежнему играю на сцене и снимаюсь в кино. Я нашел себя, но еще и не исчерпал свои возможности. Сейчас я как раз работаю над своим фильмом. Вернее, ищу на него деньги.

Мужская дружба — это миф

— После спектакля «Друзья» ваши коллеги Андрей Мерзликин и Константин Юшкевич заявили, что вы характером похожи  на своего героя.

— Нет, я не такой мягкотелый, веревки из меня вить сложно. Хотя ситуация, обыгрываемая нами, вполне реальна: друзей теряешь. С каждым годом их находить все сложнее,  а теряются они очень неожиданно. Кто-то женился, кому-то запретили курить дома, кто-то занимается ребенком и не может поехать с нами на рыбалку или сходить в ресторан. Человек отходит от компании, замыкается в своем мире. То, что мужская дружба крепче женской, – это миф. Компромисс найти очень сложно и амбиций у нас не меньше, чем у дам.

— Дмитрий, у вас такое активное спортивное прошлое. Чем сейчас чем увлекаетесь?

— На последних съемках получил несколько травм. Поэтому сейчас занимаюсь восстановлением. Бегать нельзя, хожу в бассейн. Калечим мы себя за секунды, а восстанавливаемся годами. Я очень люблю рыбалку и мотоциклы. Недавно купил Харлей Дэвидсон. Пока езжу по Москве, но мечтаю о дальних путешествиях. Для этого нужно приделать второе сидение. Для жены.

— Вы так долго считались «завидным» женихом…

— Ну не такой уж я и завидный. Жена периодически говорит, что сдаст меня в аренду. А когда люди станут меня возвращать, то будет брать доплату. Выдержать меня очень сложно. Но моя жена психолог и как-то находит подход. Год уже выдержала. Зато ради  супруги я бросил курить и практически не употребляю спиртного.

— У вас в семье есть домашние питомцы?

— У нас живет декоративная свинья. Ее зовут Авося.

— Такой брутальный мужчина как Дмитрий Марьянов должен держать волкодава, как минимум.

—Вобще-то я кошатник. Жена — собачница. На семейном совете решили: ни мне, ни тебе и завели декоративного поросенка. Очень хорошее и неприхотливое домашнее животное.

Возрастная категория материалов: 18+