Лесные переписчики идут по следу: в Зейском заповеднике завершается зимняя перепись диких животных

Лыжи по спецзаказу

— Медведи иногда встречаются. Но здесь, в тайге, как ни странно, гораздо опаснее собственные недочеты в выборе маршрута, одежды и снаряжения, — говорит московский ученый Сергей Подольский, который 3—4 раза в год приезжает в длительную командировку в Зейский район — в места, где когда‑то начинал свою работу. Камусные лыжи, или, как их здесь называют, камуса — верные спутники учетчика. Без них в тайге никуда. У старшего научного сотрудника института водных проблем РАН, который также является заместителем директора Зейского заповедника по научной работе, камуса почти именные, сделанные на заказ сибирскими мастерами. Они учли все пожелания бывалого таежника. Легкие и прочные, с ходовой стороны подклеены шкурой оленя. Это позволяет уходить по глубокому снегу на далекие расстояния и свободно забираться на крутые склоны. Вооружившись ручкой и блокнотом под мышкой, фотоаппаратом на груди и запасом продуктов в рюкзаке, ученый отправляется в путь. Во время зимних маршрутных учетов все световое время он будет находиться в лесу. Впереди 13 километров в округе кордона «Большая Эракингра».

— Учет одного только маршрута длится четыре дня, — поясняет Сергей Анатольевич. — В первый день учетчики проходят и затирают следы животных. Остальные три дня ходят и наблюдают появление новых следов. Главное, чтоб снег не выпал. Если вдруг пойдет, придется все начинать сначала. Каждый след заносим в блокнот. Также регистрируем количество пересечений следов и направление движения животных. Чем больше пересечений, тем выше плотность животных на этом участке.

Зимние маршрутные учеты идут здесь с середины декабря до середины марта. Их общая протяженность составляет более 600 километров. Подобный метод позволяет посчитать количество не только редких краснокнижных животных, но и промысловые виды. Полученные данные затем используют в амурском охотуправлении как ориентир для оценки динамики охотничьих животных на территории области. Заповедные сводки являются более точными.

Популяция кабарги последние годы идет на снижение. Фото: Трофим Доманов

— Зимние маршрутные учеты — это сложное масштабное мероприятие, которое проводится с привлечением большого количества квалифицированных специалистов, — комментирует директор Зейского заповедника Сергей Игнатенко. — В этот период мы мобилизуем всех, кто еще может ходить по тайге, забираться в горы. Из 48 работников заповедника 20 задействованы в маршрутных учетах. Для этого и закупаем снаряжение, в том числе и камусные лыжи. Заказываем их у штучных мастеров, стоят они от 16 до 30 тысяч.

Зверя бояться — в лес не ходить

Непролазная первозданная тайга таит в себе массу опасностей.

— Лыжи иногда приходится снимать и на себе нести, обходить завалы, — говорит Сергей Подольский. — У меня травмированное колено (несколько лет назад во время учетов ученый чуть было не сорвался в пропасть. — Прим. АП), поэтому проще на лыжах, они облегчают нагрузку на ноги. По реке Эракингра много наледей. Иногда вода выходит на лед, кипит, поэтому приходится тщательно следить, дабы не пропустить свежие следы. Учет требует высокой квалификации от каждого учетчика потому что ошибка одного человека приводит к серьезным ошибкам по всей площадке. Но ребята у нас опытные следопыты.

На вопрос, не страшно ли одному в тайге (если, не дай бог, что случится, надейся только на себя), ученый лишь пожимает плечами. «Всякое возможно. В каждой работе есть свои факторы риска, — уточняет следопыт. — Либо не так оделся, либо неосторожно себя повел, поторопился. Лед скользкий, одно неверное движение — и ты упал. Кругом деревья, сучки, ветки. Из оружия с собой беру только нож. Но не для обороны, конечно. Он используется как вспомогательный инструмент — палочку срубить, сало порезать. Ну и фотоаппарат всегда с собой — фиксировать следы. Как записная книжка. Вот такая у нас фотоохота».

Зимние учеты проводятся даже на высоте 1400 метров. Фото: Денис Кочетков

Кроме Подольского, на площадке «Большая Эракингра», площадь которой 800 гектаров, ведут учеты еще три человека. Есть в здешней нетронутой природе такие дебри, где не пройдут и лыжи.

Одному следопыту не повезло. Вернее, повезло, могло быть и хуже. Молодой человек, у которого, кстати, самый сложный маршрут, получил травму прямо на рабочем месте. Говорит, пробирался в гору, запнулся, упал. Под снегом оказалась ветка, на нее и напоролся.

Андрей Цигельник тоже ходит пешком. Его маршрут сразу ведет в гору на высоту 1 000 метров. Очень сложный рельеф. «Да кто его знает, сколько мы проходим километров, — рассказывает госинспектор. — Мы ходим от точки А к точке В. Тут даже троп нет, идем по лесу. Но что поделать? "Для кого-то леса — шашлыки и охота, куча ягод-грибов, место свалки большой. Для кого-то леса — это просто работа. Тянешь лямку, лесник, и тяни, бог с тобой"».

Кстати, это жизненное стихотворение родилось в этой местности. Кто автор крика души, хранители природы не признаются.

Таежная летопись

Вечером все лесные учетчики собираются на кордоне и уже в зимовье начинают сообща рисовать таблички. Понять все заячьи ходы и выходы, нанесенные на бумагу разноцветными карандашами, могут только сведущие. «Вот видите стрелочку? Это белка пересекла ручей, — пытаются объяснить свою науку следопыты. — А это соболь проскочил. Один в эту сторону побежал, второй в другую. Зеленым — волк обозначен. Синим — кабарга».

— А я сегодня четверых изюбрей видел, — рассказывает самый возрастной госинспектор Александр Телепнев. — Лежали на снегу в метрах пяти от меня, отдыхали. А я работал, по маршруту шел. Мы здесь ведем многолетние наблюдения и отслеживаем реальные ситуации. Нам не надо увеличивать поголовье, приписывать показатели. Мы же не скотоводческое хозяйство.

За разговором Александр Еремеевич расколол и растопил привезенный с реки лед. Затопил печь и угощает нас чаем. Здесь он душистый, пахнет тайгой. Еремеич — это местная достопримечательность. Несмотря на статус пенсионера, мужчина не только выполняет рабочие обязанности, но и в свободное время может зайти на хребет Тукурингра, наколоть дров на приюте «Грозовое плато» или сопроводить туристов туда.

— Мне вот до ста лет двадцати пяти не хватает, — шутит Еремеич. — Разве это возраст?! Всю жизнь проработал в авиалесоохране. Прыжков с парашютом около тысячи. Вышел на пенсию и двенадцать лет уже в заповеднике. Чем эта работа отличается? Отличается как небо от земли. Везде свои сложности. Помимо учетов, идет непрерывная охрана заповедника, так что по две недели нас дома нет. Хотя, с чего мне жаловаться, этот зимний сезон хорошо для меня прошел. Не заболел и не травмировался, вот что главное. Хотя у нас таких, как я, не больных и не травмированных, почти не осталось.

Зайцев и соболей стало больше

Конечный итог зимней переписи диких животных подведут в мае. Все данные будут собраны в одну базу, и на этих показателях составят очередную летопись природы Зейского заповедника за 2017 год. Хотя, как считает директор заповедника Сергей Игнатенко, уже сейчас можно сказать, что стало больше зайца. Десять лет назад его почти не было. Видать, какое‑то заболевание выкосило поголовье. Подросла и численность соболя. Популяция лося, изюбря, медведя и росомахи стабильно держится на прежнем уровне. Динамика численности животных в заповеднике по большинству видов отражает и региональную динамику. Но есть и одна особенность нынешней зимы — необычно низкая активность зверей. Снега в этом году мало, зима достаточно теплая, однако животные двигаются мало. Скорее всего, корма на особоохраняемой территории достаточно, всем хватает, и не надо в поисках еды куда‑то спешить.

Возрастная категория материалов: 18+