1917‑й: чехарда власти в Приамурье

Основные события Февральской революции в двух столицах — Москве и Петрограде — развивались стремительно. За несколько дней прошла волна забастовок с лозунгами «Долой царское правительство!», «Долой войну!». 25 февраля 1917 года политическая стачка стала всеобщей. 27 февраля на сторону рабочих перешли солдаты Павловского, Преображенского и Волынского полков. Это решило исход борьбы: 28 февраля правительство было низложено, царь Николай II отрекся от престола.

О происходящем в столице амурчане могли узнать только из газет. Все печатные издания тех дней были посвящены двум темам — сводкам с фронта и смене власти в Петрограде. Серьезных волнений в области не было, хотя местную власть начало лихорадить. Об изменениях в структуре местной власти рассказывают сохранившиеся приказы последнего военного губернатора Приамурья Константина Хагондокова.

Один из них вышел 6 марта 1917 года: «Отъезжая по вызову Военного Министра в г. Петроград, приказываю, чтобы во вверенной мне области все правительственные власти, правительственные учреждения, места и лица, в том числе и мой заместитель, подчинялись распоряжениям Комитета Общественной безопасности, избранного 6 сего марта в Благовещенске». А спустя несколько дней власть перешла вице-губернатору Соболеву, но ненадолго. С сентября 1917 года Соболева сменяет первый Амурский областной комиссар Кожевников.

Официально советскую власть на территории всего Дальнего Востока провозгласили 27 ноября (декабря) 1917 года в Хабаровске, где прошел 3‑й Дальневосточный краевой съезд Советов. Документальных свидетельств о том, что происходило в Приамурье в конце 1917 года, в областном госархиве немного. В основном это воспоминания участников тех событий. Один из них — Николай Мефодьевич Гранкин. Вот что он пишет: «В декабре 1917 — январе 1918 года победила советская власть у нас в Амурской области».

Пятого января 1918 года был переизбран благовещенский Совет рабочих и солдатских депутатов, председателем которого стал Федор Мухин.

Повод для интервенции — убийство

Если революция на амурскую землю пришла достаточно спокойно, то последующие годы — время интервенции — стали воистину кровавыми для жителей области. Из воспоминаний Николая Гранкина: «Победа Великой Октябрьской социалистической революции всполошила весь капиталистический мир, и было ясно, что американо-японские империалисты готовятся к военной интервенции». Захват Дальнего Востока начался в начале апреля 1918 года, когда во Владивостокский порт бесцеремонно вошли японский крейсер «Ивами», английский крейсер «Суффольк», второй японский крейсер «Асахи». Повод для высадки нашли — провокационное убийство двух японцев в японской экспертно-импортной конторе «Иосидо».

Ультиматум японцев

Было понятно, что скоро враги начнут хозяйничать и на амурской земле. Тем более что японцев, живущих в Амурской области, было достаточно много. И, как видно из сохранившихся документов, не все из них имели мирные знания и намерения. Японцы в Приамурье — в основном хозяева прачечных, домов терпимости, торговцы — предъявили казачьему правительству ультиматум. В нем амурскому казачеству предлагалось взять власть в свои руки и пойти против советской власти. Кроме этого, местные японцы создали свою гражданскую милицию в количестве 300 человек, причем все они оказались хорошо вооруженными и исправно владеющими оружием, что доказывало, что все эти «мирные» жители были обученными военными. На призыв иноземцев откликнулся казачий атаман эсер Иван Гамов, а 5 марта 1918 года в Благовещенске произошел военный переворот.

Предательство казаков

Атаман Гамов напал на части советских войск, стоявших в казармах, и обезоружил их. После чего белогвардейцы окружили здание областного совета и, ворвавшись туда, арестовали членов совета и комиссаров: Мухина, Краснощекина, Сюткина и других. Всех отправили в тюрьму. Часть вооруженных рабочих, объединившись в красногвардейскую дружину, спешно отступила к Астрахановке.

11 марта Гамов объявил в Благовещенске всеобщую мобилизацию мужского населения от 18 до 50 лет в белую гвардию, именовавшуюся им «гражданской самоохраной». Позже белоинтервенты и казаки расстреляли в Благовещенске 18 комиссаров: Мухина, Шадрина и других. Арестованных палачи заставляли рубить прорубь в Амуре, живых людей опускали под лед.

Очевидцы вспоминали: «В конце сентября 1918 года вся территория Дальнего Востока оказалась оккупированной интервентами. В Амурской области оккупанты расстреливали местное население сотнями. Сожгли много сел — это Ивановка, Круглая, Заливка, Сохатино, хутор Виноградовка. Только в октябре в селе Ивановка расстреляли 5 человек, в 1919 году в январе — 57 человек, а в марте — 270, живых сожгли в амбаре 70 человек».

В декабре 1918 года в Ивановке вспыхнуло стихийное восстание под лозунгом «Бей нехристей-иноземцев», но оно было жестоко подавлено японцами, а руководители мятежа Новиков и Кулинич были расстреляны.

Без единого выстрела

Страшное время интервенции продолжалось в Приамурье до конца зимы 1920 года. В ночь с 4 на 5 февраля 1920 года Япония объявила нейтралитет, заявив, что японцы из Амурской области эвакуируются. Остатки амурских казачьих отрядов сбежали в Китай.

Будущий комиссар Благовещенска С. Н. Куртин оставил большие воспоминания о бескровной смене власти в столице Приамурья, которая произошла 6 февраля 1920 года. Вот некоторые его цитаты о самых значимых событиях этого дня.

«Мы решили начать с главного управления милиции, пошли в конный резерв, — вспоминает революционер. — Мы стали у пирамиды с винтовками. Резервисты вскочили, видят, ничего сделать нельзя, а мы им говорим: «Товарищи, в городе советская власть». Мы просили их присоединиться к нам и продолжать свою службу. В ответ получили молчание. После мы вернулись в управление. Слышим — на улице конский топот: это весь резерв кинулся из города наутек. В Сахалян, на китайскую сторону».

После восставшие отправились к губернаторскому дому, где шло заседание белогвардейского и японского начальства. «В зале сидело человек 60 военных и штатских. Как только они нас увидели, поднялся переполох, все бросились к запасному выходу. На дворе — целая свалка. Все генералы, офицеры и штатские лезут в машины через борта. Японцев тоже след простыл — ушли. Я нашел телефон и сообщил в центральный штаб нашей подпольной организации, что губернаторский дом наш», — пишет Куртин.

В Благовещенске еще было полно белогвардейцев, японцев, но власть захвачена без выстрела. Через три дня в город вошли и партизанские отряды. Советская власть вернулась в Приамурье.

В «Амурской правде» — интимная переписка с бабушкой амурской революции

Через несколько месяцев после окончания интервенции — второго апреля 1920 года — в «Амурской правде» появилась заметка: «Объявление о подготовке к изданию сатирического и юмористического журнала «Живая крокодила» в Благовещенске: «В скором времени имеет выйти журнал сатиры и юмора «Живая крокодила». Издание капризно-периодическое. Программа: собственные корреспонденты во всех частях света (даже в отделе продовольствия и снабжения). Провода прямые и кривые к лидерам всех политических партий. Интимная переписка с бабушкой амурской революции. «Живая крокодила» жрет все, но с особым аппетитом — цинк, линолеум, стихи и прозу (без авторов), не брезгует и карикатурами. Зубастых крокодильчиков всех пород просим познакомиться. Импресарио «Живой крокодилы» — он же редактор-издатель Ф. Дрожжин. Адрес: Набережная, угол Алексеевского переулка, телефон № 709». Столица Приамурья возвращалась к нормальной мирной жизни.

Револю­ционные факты

1. Несмотря на крайне тяжелую обстановку, Дальний Восток оказывал помощь революционному Петрограду. Согласно сохранившимся документам, а именно телеграмме, опубликованной в газете «Дальневосточные известия» 17 апреля 1918 года, из Петрограда пришло постановление «немедленно послать в адрес губернского продовольственного комитета г. Петрограда вагон кетовой икры и вагон рыбных консервов».

2. Через год после гибели Мухина, 24 марта 1920 года, было принято решение о переименовании улиц в Благовещенске: Офицерскую на Мухинскую, а Казачью — на Партизанскую.

Возрастная категория материалов: 18+