Фото: Андрей Ильинский

«Не пряники раздаем!» 

— Сергей Николаевич, понятно, что Приамурье — не Северный Кавказ, Краснодарский край или Москва, где покушения на судей  не такая уж редкость, и даже с трагическим исходом. Но даже в нашем, самом криминально безопасном регионе Дальнего Востока судьям угрожают и мстят…

—  Суд — это орган, который рассматривает споры, наказывает преступников. Извините, не пряники раздаем!  А полярность, противоречивость взглядов участников процесса —  это всегда питательная почва для недовольства. Люди выражают  свое отношение к судебному решению по-разному: воспитанные делают это цивилизованно, у некоторых  накал страстей зашкаливает — порой опускаются до оскорблений.  Есть и такая категория, кто агрессивно выражает  негодование по поводу даже самого объективного и законного судебного решения. Такова психология людей, и от этого никуда не денешься. Я в своей жизни тоже встречался с такими моментами, и не раз.

Однажды, когда работал еще судьей в Свободном, подсудимый стал крыть меня матом, угрожать во время процесса. Его судили по 108-й статье —  «тяжкий вред здоровью со смертельным исходом». Народные заседатели возмутились: «Как так?! Почему вы не реагируете?» Я понимал, что подсудимый не хочет в колонию и делает все, чтобы сорвать процесс. Брызжа слюной от ярости, он кричал и проводил большим пальцем по горлу: «Ну все, судья, тебе конец. Отсижу — и завалю!» Можно было, конечно, прекратить слушание, но я решил довести все до конца. А когда мы удалились в совещательную комнату, мне пришлось народных заседателей осаживать. Они потребовали для подсудимого смертную казнь! Говорили: «Сергей Николаевич, да ему расстрел надо — высшую меру!» Долго я их успокаивал.

— А в должности председателя облсуда получали когда-нибудь угрозы в свой адрес?

— Приходилось не только читать негативные отзывы в соцсетях и WhatsApp вроде «Я буду жаловаться на вас в Конституционный суд»,  но и конкретные угрозы физической расправы были.  У нас судьи и областного суда, и Благовещенского городского  периодически  получают письма агрессивного содержания. Особенно в весенний период… 

Почта с угрозами

— Вы намекаете на весеннее обострение людей с психическими диагнозами?

— Правильно меня поняли. Нам, судьям, и это тоже приходится иметь в виду. Иногда закрываем глаза на некоторые вещи. Один гражданин, который открыто говорил в интернете, что таких, как я, надо убивать,  сам несколько раз приходил в следственные органы и требовал, чтобы в отношении него за угрозы, клевету, за оскорбление судьи возбудили уголовное дело.

— Зачем это ему?!

— Стать фигурантом уголовного дела, где потерпевшим является председатель областного суда, — об этом ему можно было только мечтать. Я к чему это все рассказываю: надо понимать и разграничивать, где эмоциональный взрыв, вызванный недовольством принятого судьей решения или сезонным обострением психического диагноза, а где реальная угроза физической расправы судье или членам его семьи. К сожалению, это присутствует в нашей работе.  У нас в области были случаи, когда у судей сжигали имущество. Это другая ситуация. И эти сигналы мы не оставляем без внимания. Скоро в Благовещенске состоится ежегодная конференция судей Амурской области, можете прийти и сами  расспросить представители третьей власти о давлении на суд, оскорблениях, угрозах.  Моя позиция по этому вопросу такая: бывают издержки профессии, к которым  внутренне надо быть готовым. Случаи,  когда  агрессивные эмоции трансформируются в уголовное дело,  где судья является потерпевшим, у нас есть, но они единичны.

15 суток за просьбу пойти в туалет

— Сергей Николаевич, а было когда-нибудь, чтобы судья сам спровоцировал ответную агрессию?

— Однажды во время заседания человек спросил судью, можно ли объявить перерыв.  Судья: «А зачем это вам?!» — «Ну раз вы меня об этом спросили, пописать пойти», — раздраженно ответил участник гражданского процесса. Все закончилось административным материалом и арестом на 15 суток за неуважение суда. А в чем, скажите, была вина этого участника процесса? В том, что он в туалет захотел? Я всегда говорю коллегам по судейскому сообществу: «Почему угрожают судьям  — это вопрос не только к тому, кто угрожает, но и к тому,  кому угрожают». Судья тоже иногда бывает не прав. Он должен быть не только профессионалом от юриспруденции, но еще и психологом,  деликатным человеком. 

Судье пытались устроить автоаварию

Амурские вершители правосудия порой становятся мишенью для угроз и мести. В Тынде за последнее время уже три раза поджигали личные автомобили судьям. Возбуждены уголовные дела, но виновников поджогов правоохранительные органы еще не нашли.

— Пока преступления не раскрыты, мы не можем однозначно утверждать, что поджоги машин связаны с профессиональной деятельностью судей. Но моя позиция — это именно так, — уверен председатель Тындинского районного суда Владимир Капустянский. — Причем один из пострадавших судей рассматривает не уголовные, а гражданские дела. И машину ему сжигали уже дважды. Автомобиль стоял в гараже и загорелся не внутри —  поджог был с внешней стороны. 

Сам Владимир Капустянский несколько лет назад тоже пережил опасный момент, связанный со своей профессиональной деятельностью. После приговора по автоделу неизвестные попытались устроить ему ДТП по пути домой.

— Я тогда работал мировым судьей в Тамбовке, а жил в Благовещенске, — вспоминает Владимир Дмитриевич. — После процесса собрался ехать домой, и охранники меня  предупредили: какие-то две иномарки давно «дежурят» у здания суда, а водители из машин не выходят. Выезжаю из Тамбовки, смотрю в зеркало  —  едут за мной. В пути они хотели взять меня в клещи. Один джип стал обгонять и пытался столкнуть мою машину в кювет. Тогда все обошлось…  В Тынде я работаю только пятый год. Уже при мне у судей горели машины, было еще два случая, когда из-за угроз убийством судьям и членам их семей нам пришлось принимать охранные меры.

Первый случай произошел года два назад. Судья-криминалист Тындинского суда рассматривал тогда дело по наркотикам. Главный фигурант  уже был условно осужден и понимал, что на этот раз придется сесть за решетку. Вечером, когда судья зашел в  подъезд своего дома, его там поджидали. В полумраке можно было разглядеть черты подсудимого.  Первое заседание состоялось, и судья знал его в лицо. «Ты не боишься за конечный результат своего приговора, за своих детей?» — начал наркоторговец  неприятный разговор.  Судья нащупал в кармане диктофон и нажал кнопку.

— На следующий день к нам прибыли сотрудники подразделения судейской охраны. Членов семьи этого судьи тоже везде сопровождали сотрудники полиции — они отвозили его дочерей в садик и школу, потом забирали.  Охраняли  всех до окончания процесса. А второй случай произошел в прошлом году, — продолжил Владимир Капустянский. —  Другой судья рассматривал групповое дело по разбою, и ему угрожали друзья тех лиц, которые находились под стражей. А у него тоже двое ребятишек.

По словам людей в мантии, имеющих за плечами большой судейский стаж, зачастую реальная опасность исходит не от тех, кто уже сидит, а от их сообщников, оставшихся на свободе.

— Все судьи по уголовным делам у нас мужчины спортивные, крепкие, за себя постоять могут. Мы не боимся, — подчеркивает  Владимир Капустянский.—  Но судьи  переживают, конечно, за детей. Возбуждать уголовные дела за угрозу судье ни в первом, ни во втором случае мы не стали, но меры предосторожности приняли.

Возрастная категория материалов: 18+