Во время Великой Отечественной любой поджог расценивался как диверсия. Фото: Архив АПВо время Великой Отечественной любой поджог расценивался как диверсия. Фото: Архив АП

Без тормозов

Многие произведения вполне можно отнести к пособиям по выживанию. При этом разнообразие авторских «инструкций» впечатляет. Даже в условиях московского метро, где укрылась от радиации горстка людей, можно разводить на тушенку морских свинок, а кормить их выращенными тут же грибами. Грибам не нужен свет, они спокойно могут расти под землей, все это вполне реально. Вот только главную угрозу нам будут нести не голод, не лучевая болезнь и даже не укус зомби. Опасаться придется себе подобных.

Именно в этом мнения большинства авторов абсолютно схожи. Как только рухнет этот мир, перестанут существовать власть и закон, исчезнут электронные очереди и социальные сети, когда станет некому и некуда пожаловаться, то откажут последние тормоза. Обязательно откажут.

Абсолютное большинство оскотинится. Причем счет будет идти не на годы и даже не на месяцы. Человеческое лицо потеряем за пару дней, при первых признаках хаоса. Это коснется почти всех, невзирая на положение в обществе, авторитет и даже воспитание. Станет не до расшаркиваний и этикета. У нас просто не будет иного выбора, ведь начнется банальный естественный отбор, при котором выживают даже не сильнейшие, а самые наглые и беспринципные.

Потому что начнется кровавая бойня за последнюю банку консервов из разграбленного соседнего супермаркета. Именно так и будет, случись нечто непоправимое сейчас и покатись этот мир в тартарары. Хотя нет, уже не будет — уже началось.

Каждый сам за себя

Из амурской тайги ощутимо тянет тем самым апокалипсисом. Пожары тушат тысячи специалистов, самолеты и вертолеты, тракторы и специальные автомобили. В борьбу вступают спасатели и парашютисты, фермеры и коммунальщики, экологи и неравнодушные добровольцы. Сегодня все они пожарные.

Обстановка накаляется с каждым днем, но пугает даже не это. Потому что не в первый раз, а значит, обязательно справимся. Пугает не разгул огня, пугают именно люди. Не те, которые заняты делом, а другие — они словно с другой планеты.

Вот только главную угрозу нам будут нести не голод, не лучевая болезнь и даже не укус зомби.

С начала пожароопасного периода прошло меньше месяца. За это время поймано три с половиной десятка поджигателей, за нарушения противопожарного режима составлено две с половиной тысячи протоколов. Получается, по два с половиной нарушителя на каждого задействованного пожарного. Расклад явно не в пользу хороших людей. В этом противостоянии трудно выстоять и победить.

Случись ядерная война или массовая эпидемия, и на человеческой цивилизации можно поставить крест. Эти, которые другие, массой задавят, а потом перебьют друг друга. Никто не выживет. Ведь уже плевать на власть, закон и окружающих. Когда ради ароматного шашлыка на природе можно спалить сотню-другую гектаров леса. Это что? Массовое помешательство? Нет. Просто в действии тот самый принцип естественного отбора — каждый сам за себя.

Любовь без взаимности

В таких ситуациях всегда провожу мысленную аналогию с блокадой Ленинграда. Ведь те люди жили в условиях реального конца света. На чем зиждилась их надежда? Что мешало потерять человеческий облик, когда каждый день мог оказаться последним?

Понятно, что и там бывали случаи каннибализма, и желающих убить за кусок хлеба тоже хватало. При этом все, кто мог держать оружие, были на передовой, держали оборону. Поддерживать порядок в городе подчас было просто некому.

Однако изможденные голодом и холодом люди послушно вставали в очереди за хлебом, терпеливо ждали свой мизерный кусочек жизни. В случае авианалета не ломились в бомбоубежище, расталкивая самых немощных и больных, а, напротив, помогали спуститься старикам и детям. Поддерживали друг друга в любых ситуациях, и ведь что интересно — Ленинград избежал массовых пожаров. На крыши домов сыпались зажигательные бомбы, квартиры отапливались буржуйками, но город не сгорел, хотя у него были все для этого возможности.

В плане быта все книги об апокалипсисе списаны с блокадного Ленинграда. В плане человеческих отношений — полная противоположность. Здесь они, скорее, отражение нас сегодняшних.

Ленинградцы выжили в окружении фашистов, выжили бы и в ходе ядерной катастрофы. У них были бы все шансы выстоять во время эпидемий и любых других катаклизмов.

Точно так же тысячелетиями выживали на Руси наши предки. Умудрялись сохранить природу и свои дома безо всяких пожароопасных периодов, самолетов-амфибий и МЧС. Лесные пожары были всегда, но борьба с ними сводилась к единому однозначному принципу: «Кто с ведром, кто с багром». Понимали, что все общее и для каждого свое, избежать беды можно только всем миром.

Сегодня все в собственности, но при этом какое-то ничейное, и куда-то в глубины русской души упрятано такое понятие, как совесть. А значит, и ядерной войны не надо. Губим себя без ракет, блокад и терактов.

Во время Великой Отечественной любой поджог расценивался как диверсия и карался вплоть до расстрела. Время человеколюбия подобного не приемлет, вот только человеки эти на любовь взаимностью не отвечают. В годы советской власти подобные дела разбирались в ходе показательных судов. Когда нужно было выслушивать обвинение и приговор, глядя в глаза соседям, односельчанам, коллегам по работе. Когда каждый мог подойти и спросить за сгоревший дом или погибшего в огне человека. Многим становилось не до шашлыка на свежем воздухе.

Права можно качать перед прокурором, но суд народный выносит свои вердикты. В такие моменты тормоза не отказывают и земля горит не в лесу, а под ногами у поджигателя.  

Возрастная категория материалов: 18+