«Ракурс» Андрея Анохина. «Собибор» без голливудства

Фото: kinopoisk.ru

На грани документалистики

Кинолента Хабенского буквально «написана близко к тексту», то есть на грани документалистики. Она максимально приближена к реальной истории собиборского восстания. Людям сведущим кажется, что в этой истории все известно и предсказуемо, однако финальная часть вызывает столь сильное напряжение, словно познаешь нечто новое. Нечто новое о войне и Великой Победе. Этот фильм — символ разгрома фашизма.

В экранизированном подвиге Печерского и его соратников вся Великая Отечественная от начала до конца. На всем протяжении этих 1418 дней и ночей, начиная с первой бомбежки 22 июня и вплоть до взятия Рейхстага. Посмотрев «Собибор», отчетливо понимаешь, как мы выиграли эту войну.

Первые сцены фильма — это некие иллюзии, даже надежды, и гитлеровцы не такие уж страшные. Потом череда сомнений и потерь. Финал — всенародный подъем и последний бой. Пусть фактически без оружия, пусть голыми руками и какими‑то нелепыми заточками, натурально грудью на пулеметы и буквально по трупам собратьев по несчастью. У людей, загнанных в угол, не было другого выхода и другого пути. И в этом тоже суровая правдивость фильма Хабенского.

После просмотра кажется, что «Собибор» должен стоять на одной полке со «Списком Шиндлера» Стивена Спилберга и «Пианистом» Романа Полански. Спустя время понимаешь, что новая российская кинолента — это иное. В ней показано, как надлом моральный страшнее мучений физических. И главный герой в исполнении самого Хабенского, не умеющий прятать взгляд перед эсэсовцами, способен пойти на унижение ради жизни других людей.На мой взгляд, самая сильная сцена — когда лейтенант Печерский, несгибаемый и бесстрашный, сам услужливо впрягается в тележку, чтобы покатать начальника лагеря. Под ударами хлыста своего «наездника» бегает по кругу наперегонки с другими «скакунами». При этом четко осознает, что на кону ящик коньяка, который достанется эсэсовцу-победителю. Печерский переступает через себя и свою гордыню ради общего дела, ради спасения сотен узников. Есть в этом что‑то библейское.

Вопросы без ответов

В «Собиборе» Константина Хабенского практически нет анатомических подробностей убийств и фонтанов крови. Однако ближе к финалу почти физически ощущаешь мандраж участников будущего восстания. Чувствуешь, как у одного из них трясутся руки, прежде чем ударить заточкой в шею эсэсовского офицера.

Понимаешь еврейского мальчишку, который, словно собачонка, ловит ртом на лету кусок сахара, брошенный гестаповцем. Спустя мгновение, тайком выплевывает этот рафинад и признается, что больше в жизни не притронется к сахару.

На протяжении всего сеанса невольно ставишь себя на место советских военнопленных и задаешь себе единственный вопрос: а как бы я поступил в такой ситуации? Как бы я повел себя, точно зная, что терять уже нечего? Ведь Собибор — это даже не концлагерь. Собибор — это лагерь смерти, в котором каждый узник однозначно приговорен. Ответа на собственные вопросы не находишь.

Кинокартина Хабенского — это не знаменитые «Диверсанты» и это не «Мы из будущего». В «Собиборе» нет комедийных ситуаций, зато есть обычные люди. Этот фильм не рассказывает об отсутствии предела человеческих возможностей. Он рассказывает, как оставаться людьми в нечеловеческих условиях. «Собибор» Хабенского — это культовый «Иди и смотри» Элема Климова, в чем‑то «Собибор» — это «Зоя» Лео Арнштама, снятый в далеком 1944 году. Фильм о подвиге лейтенанта Печерского и его соратников — не для зарабатывания кассовых сборов, этот фильм для того, чтобы действительно помнили.

Возрастная категория материалов: 18+