Фото: real cards.ru

Черная дыра для писем

От кого: Л. Брагина

Откуда: Тамбовка

Черные дыры, оказывается, бывают не только в космосе, но и на земле. Одна из них имеет вполне конкретный адрес — почтовое отделение № 2 в Благовещенске. В апреле прошлого года в конверте я выслала дочери, которая живет по адресу Партизанская, 69, фотографию деда — ветерана Великой Отечественной войны — и вложила 500‑рублевую купюру, чтобы она заказала штандарт с портретом для участия в «Бессмертном полку». Письмо по сей день где‑то идет… А это было единственное фото нашего фронтовика. И его потеря для нас просто горе!

Я с мольбой о помощи отыскать затерявшееся письмо обращалась на главпочтамт Благовещенска, но там к моей просьбе оказались глухи.

Позже я выслала поздравительную открытку дочери с днем рождения — она тоже затерялась в черной дыре благовещенского почтового отделения № 2. Интересно, что письма, которые проходят через другие почтовые отделения, нормально доходят до своих адресатов.

Кто же из почтальонов доставляет письма по адресу Партизанская, 69? Хотелось бы «поблагодарить» его за работу!

«Если маме не помогать — умрем»

От кого: Антонина Токмакова

Откуда: Благовещенск

Живет в благовещенском доме «Ветеран» замечательная женщина и великая труженица — Зоя Смертина. Ее отец Иван Повышев погиб на полях Великой Отечественной войны. Девять детей осталось на руках матери и старшей Зои. Она в свои неполные 13 лет стала настоящей помощницей и кормилицей своей семьи. Свою рабочую пайку, 250 граммов хлебушка, приносила домой как великую ценность. В то голодное время жутко вспомнить, чем питались. Вкуснее картофельных очисток ничего не было, да и их не всегда было вдоволь.

Особенно трудно приходилось весной, когда собирали гнилую картошку. Ее заливали водой, чтобы из сгнивших клубней вылезли черви, а потом стряпали из этой картошки лепешки или варили кисель. Малыши, чтобы обмануть страшный голод, лизали соль, а потом запивали водой… Но и это не помогало. Голод унес четверых детей из семьи Зои.

Осенью, когда собирали урожай с огорода, для фронта нужно было сдать десять кило сушеного картофеля (100 кг обычных клубней), по 5 кг сушеной моркови, свеклы, турнепса, репы. И это был вклад в победу, как и работа Зои на военном заводе. Подростки грузили на машины ящики со снарядами, каждый весил по 50 кг. Поднимали такой ящик втроем. А во что были одеты, обуты? Ботинки на деревянной подошве, сверху брезент на заклепках, обмотки из тряпок (онучи). Зимой онучи так примерзали к ногам, что после смены их приходилось отмачивать в тазике с водой. А утром снова на работу…

Однажды Зоя написала письмо отцу на фронт: «Школу бросила, работаю. Если маме не помогать — умрем…» Позже получила ответ с фронта: «Доченька, если выживу, будешь учиться, ты у меня умница!» Но не вернулся Иван Николаевич — погиб под Ржевом. А если бы вернулся, то гордился бы своей старшей дочерью Зоей — труженицей, проработавшей более 30 лет (большую часть в животноводстве). Возилась она с поросятами как с малыми детьми: уколы сама делала, поила рисовым отваром, чистила, мыла. Уходила на работу затемно и поздно возвращалась домой. К тому же были у Зои Ивановны и серьезные общественные дела. Она была депутатом Ивановского районного и сельского Советов народных депутатов, народным заседателем, членом бюро Амурского обкома партии. Ее уважали и знали не только в районе, но и в области. Достаточно перечислить некоторые награды, которые получила Зоя Смертина:орден Трудового Красного Знамени», орден Октябрьской Революции, серебряная и две бронзовые медали Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства и, конечно, медаль за трудную юность, опаленную войной, — «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.».

26 августа Зое Ивановне исполняется 90 лет — солидная и красивая дата! Зоя Ивановна, пусть вас не подводит здоровье, пусть остаются с вами жизнелюбие, оптимизм, стремление помочь и несгибаемое мужество! Под этими пожеланиями подписываются все родные, близкие и друзья.

Верните жизнь микрорайону

От кого: Валентина Каныгина

Откуда: Прогресс

Хочу через «Амурскую правду» задать вопрос: «Возродится ли наш вымирающий микрорайон в поселке Прогресс?» Наш микрорайон (бывшая улица Тишкина) находится в шести километрах от центра поселка. Поселилась я здесь в 1968 году. Мне повезло. После 12‑летнего проживания на родине моего мужа в Омской области мне удалось вернуться в Приамурье — край моего детства и юности. За это время маме и старшей сестре из Новобурейского пришлось переселиться в Прогресс, где стала жить и я. В те годы в микрорайоне открывалась новая восьмилетняя школа. Учителям давали квартиры. Мне с двумя детьми тоже дали двухкомнатную квартиру.

В нашей красивой новой школе со спортзалом и мастерской занятия шли, учились дети — по 30—40 человек в каждом классе. В микрорайоне было все необходимое для нормальной жизни: медпункт с фельдшером, ясли и детский сад, Дом культуры, где по вечерам показывали фильмы, а на выходных устраивались дискотеки, на которые приезжала молодежь даже из соседних поселков. Большим спросом пользовались общественная баня и два магазина.

Все стало меняться с начала 90‑х годов. Закрыли детский сад, потом отделение почты и медпункт, перестала работать баня. Большой продуктовый магазин продали в частные руки. Дошла очередь и до Дома культуры. Его тоже продали в частные руки. Наша улица опустела… Дома развалились, а что осталось — растащили. На их месте теперь земельные участки, которые сейчас используют дачники. Даже для избирательного участка не осталось места. На время выборов арендуют гараж, где и голосуют местные жители.

Нашу бывшую прекрасную школу отдали под реабилитационный центр наркоманов, алкоголиков и бездомных. Сейчас, как памятник прежним временам, стоит полуразрушенная баня — общественный туалет без окон и дверей. С 90‑х годов в нашем микрорайоне не было ничего построено или обновлено. Но люди здесь еще живы…

«Не такие уж они и бедные»

Читатели АП — о налоговых проверках малого бизнеса

Налоговая служба в Благовещенске серьезно взялась за малых предпринимателей — нейл-дизайнеров, парикмахеров, косметологов, массажистов. Их вычисляют через соцсети, во время рейдов и приходят под видом клиентов. Цель проверок одна: все эти люди должны быть зарегистрированы как индивидуальные предприниматели и по закону платить налоги. Но они этого не делают. Материал Анны Деровой «Закрываемся на ключ и не отвечаем на звонки»: малый бизнес Благовещенска прячется от налоговой» вызвал бурю эмоций у наших читателей и разделил их на два лагеря.

ЗА: все так все

— А почему все должны платить, а малый бизнес нет?

— Налог максимум 3—4 тысячи рублей. Сколько нужно клиентов, чтоб отбить эти деньги? Думаю, первый рабочий день все перекроет. Люди просто не хотят платить — только стонут. Хотя все рассекаем по заграницам. И машины от миллиона.

— Ногтевой сервис немалые денежки зарабатывает. И причем круглый год, а не сезонно. Так что не такие уж они и бедные. Пора как минимум платить.

— Я работаю в школе — плачу налог, у меня зарплата маленькая. Родители держат магазин, платят налоги. Почему другие не должны?

ПРОТИВ: за что?

— Сейчас мастера поднимут цены, и будем мы, девочки, сами себя обслуживать. Или к подпольным ходить. Реклама исчезнет, и останется только сарафанное радио. Не заботится государство о внешнем облике своих женщин!

— Я проработала 15 лет предпринимателем, отчисляла хорошие налоги, и что? Пошла на пенсию — дали 5600 рублей.

— Государство уже не знает, как побольше денег с народа содрать. Люди выживают как могут, потому что работы кругом нет.

— Сразу мультик про Чиполлино вспомнился. Вы стали мало дышать — накладывается налог на дождь: обычный — 100, проливной — 200, с грозой и ветром — 300.