Город «Бонивур»: чем закончился последний поход комсомольцев за романтикой

Фото: Андрей Митрофанов

— В наше время, когда любой плод литературного труда можно без особых забот издать во вполне симпатичном цифровом виде, почему «Город Бонивур» стал бумажной книгой?

— Занимаясь сбором информации, я часто сталкивался с тем, что многие материалы попадают в интернет, а потом исчезают вместе с закрывшимися сайтами. В той же Википедии указывают в конце статей ссылки на авторитетные источники, которые нередко оказываются несуществующими. А книги и газеты как физические носители попадают в архивы и библиотеки. Они более надёжны.

— А для кого она в итоге написана?

— Мне хотелось просто рассказать историю, ведь я не профессиональный писатель, не профессиональный историк. Наверное, это люди, которые родились в 1960-х и были молоды во времена строительства Бонивура. И еще для жителей Хабаровского края, потому что многие об этом ничего не знают. Я родился в Комсомольске-на-Амуре, в 1988 году мне уже было семь лет. Все, что описано в книге, происходило рядом, но я ничего не знал до совсем недавнего времени.

— Но все-таки узнал. Как?

— Много катался на велосипеде. Как-то за день проехал 260 километров. Понятное дело, что Хабаровск и его окрестности объездил, стало неинтересно. На местном интернет-форуме велосипедистов нашел ветку про города-призраки, оттуда перебрался на сайт, где собираются люди, увлеченные поиском подобных мест. Там, правда, писали полную чушь: что город под охраной, что туда нельзя проникнуть. Сталкерство как таковое меня не интересовало, в Припять не ездил (хотя в Фукусиме побывал). Но тема в голове отложилась, после этого попалась статья в ЖЖ. Связался с ее автором, который строил Бонивур, а сейчас работает журналистом в Беларуси. Я с ним списался и пошло-поехало.

— Что тебя больше всего интересовало? Комсомольская стройка или правда о человеке, в честь которого ее назвали?

— История самого Виталия Бонивура очень неоднозначна. Это как с перевалом Дятлова, про который каждый раз пишут, что вот теперь-то точно выяснили в чем дело. Так и здесь: точка не поставлена и неизвестно — будет ли. В приморском архиве хранится аттестат Виталия Баневура (именно через «а»), еще я нашел оригинал «Комсомольской правды», где про его гибель напечатали, как ни странно, фельетон. Там его вообще называют Виктором. Есть пропагандистская книга, по ней снят такой же фильм. Много разных версий: что он был действительно крутым подпольщиком, что ему разве что расклеивать листовки доверяли, что был чуть ли не бандит. Читал даже о том, что никакие белые Бонивура не казнили, а случилась обычная бытовуха. В моей книге есть про него глава, но не это главное.

Интересовал город. Если не брать в расчет город Славутич, который экстренно построили после Чернобыльской катастрофы, Бонивур — это последний город, который заложили в Советском Союзе. И при этом его строил комсомол. Есть город-близнец на Ямале — Губкинский, их создавали одновременно, причем Губкинский «выжил». Получается, что первый комсомольский город в стране — это Комсомольск-на-Амуре, а последний должен был появиться буквально в нескольких десятках километров от него, хотя речь идет об огромной стране.

— Что именно должно было получиться по проектам?

— Первоначально — город на 300—350 тысяч человек с четырьмя крупными предприятиями. Это заводы по производству азотных удобрений и автомобильных шин, радиотехнический завод и мебельная фабрика. В 1989 году проект перекроили. В марте было принято решение остановить строительство, а в апреле в Хабаровск поступило письмо о возобновлении проектирования, только уже не на 350 тысяч человек, а на 50 тысяч. Тогда же завод удобрений убрали, но добавили фармацевтический и предприятие по производству конвейерных линий. Решали вопрос с электроснабжением будущего города, в том числе и вариант со строительством АЭС на озере Эворон. В итоге СССР развалился, деньги поступать перестали. Проблемы возникали уже в ходе строительства, дома делали из бракованных плит, которые нельзя было использовать при возведении многоэтажек — а для одноэтажных они годились. Приходилось за свой счёт покупать гвозди и так далее.

— Не секрет, что Комсомольск строили не только комсомольцы, но и заключенные. Как с этим обстояли дела в Бонивуре?

— Хабаровский крайком КПСС в письме Совмину СССР просил колонию на полторы тысячи человек. Отказали. Все, кто строил Бонивур, не были заключенными.

— Тогда что это были за люди? В 80-х уже сложно представить армию исключительно романтически настроенных комсомольцев.

— Действительно, в стране уже была перестройка. Если судить по газетам, то все шло тихо и спокойно, люди трудились, создавали город. Но в других документах, в протоколах есть и пьянство, и наркомания, и воровство, в том числе и на самой стройке. В общем, не совсем тот картинный Советский Союз. Те, кто поехал «за туманом», тоже были: это подтверждают первостроители. Некоторых просто милиция направляла на объект из других городов из-за асоциального поведения. Были и такие, кто прямо говорил: комсомол мне ничего не дал, я приехал зарабатывать, получить в новом городе квартиру.

— Со строителями разобрались. А откуда собирались взять десятки и сотни тысяч людей для нового города, для заводов и предприятий?

— Как уже говорилось, люди ехали на Дальний Восток из-за высоких заработков. Комсомольск и Хабаровск могли готовить специалистов для предприятий, учебные заведения для этого были. При этом промышленную составляющую можно было варьировать: на том же заводе удобрений делать селитру, порох для расположенных поблизости военных заводов. Покрышки — не только для автомобилей, но и для самолётов и вертолётов. Для производства мебели — навалом леса, леспромхоз, рядом река, была и железная дорога. Ее в конце 90-х — начале 2000-х разобрали.

— Что в итоге успели построить и насколько сейчас населенным является город?

— Там есть 54 двухквартирных одноэтажных дома — всего семь кварталов. Люди живут не во всех, но в большинстве зданий. Формально они являются частью села Нижнетамбовское, хотя до него примерно километр. Через тайгу проложена дорога из бетонных плит. Есть недостроенный детский сад, достаточно большая школа, в двух километрах от населенного пункта возводили промышленную базу, но от нее остался один фундамент.

— Сейчас недостроенный город постепенно теряет людей, очень многие уезжают в Комсомольск и Хабаровск. Жители работают на заготовке леса, кто-то находит заработок в соседних поселках. Участвовали во временных стройках — объекты АТЭС, космодром Восточный, нефтепровод ВСТО. Есть гостиница и магазины. Сегодня там остается около тысячи жителей. Сегодня можно представить, что страна затеет что-то подобное?

— Я думал об этом. Если бы такая стройка началась, полагаю, что люди поехали бы. Например, город Циолковский — если бы его строили не централизованно, а объявили призыв по стране, желающие нашлись бы без проблем. С возможностью получить квартиру: да, сегодня здесь только тайга, но если есть перспектива появления города, не было бы нехватки в рабочих руках.

— И еще: в том, что случилось с Бонивуром, можно найти параллели с Советским Союзом в целом?

— Это называется — вся история в одной капле. Заманивали людей, вели громкие дебаты, строили планы, говорили про город будущего и образец для всего мира. В итоге же — все развалилось, стройку закрыли и впоследствии растащили.

Александр Леонкин родился в 1981 году в Комсомольске-на-Амуре, окончил государственный технический университет по специальности «самолето- и вертолетостроение». В 2004 году получил дополнительное образование в Японии по курсу «PR, маркетинг и реклама». Сейчас работает в пресс-службе министерства экономического развития Хабаровского края. Увлекается путешествиями, к настоящему моменту посетил 55 стран. Женат, воспитывает дочь и сына