Кадр из сериала «Ненастье», режиссер - Сергей УрсулякКадр из сериала «Ненастье», режиссер - Сергей Урсуляк

Персонаж Александра Яценко — главный, хотя среди своих ему лидерство не светит. Бывший воин-интернационалист по имени Герман и по прозвищу Немец ведёт себя скованно, стесняется показывать эмоции и упорно фиксирует окружающий мир на видеокамеру. Это стремление быть оператором действительности то и дело придаёт «Ненастью» документальный облик — а самому Немцу позволяет оставаться в стороне (и по ту сторону) даже среди бывших братьев по оружию. Сериал начинается с небольшого прыжка в будущее: уже на пороге 2000-х Герман работает водителем инкассаторской машины, на которой афганцы, перековавшиеся из рэкетиров в сотрудников службы безопасности банка, перевозят деньги. Главный герой наставляет оружие на товарищей, забирает 15 мешков с наличными и подаётся в бега. Урсуляку остаётся только вдумчиво и по возможности последовательно раскрыть мотивы столь необратимого поступка. Так мы становимся свидетелями образования любовного треугольника, две оставшиеся вершины в котором занимают лидер ветеранов Лихолетов и девушка Таня, наивность которой беспощадно превращается в осознание безысходности под давлением эпохи. Спивающийся отец (в исполнении Сергея Маковецкого), быстро избавившиеся от многих моральных принципов сверстники, любовь к музыке при отсутствии настоящего таланта — всё это вынуждает Таню искать надёжное мужское плечо, но и его, как выясняется, для счастья недостаточно.

В оборот вошла знаменитая фраза «Мы вас туда не посылали», приводившая в отчаяние афганцев, а в качестве ответной реакции образовался не менее знаменитый синдром

Вернувшись из «Медвежьего капкана», как называли Советскую войну в Афганистане в западных СМИ, ветераны обнаружили, что на распростёртые объятия общества рассчитывать не стоит. Ноги колосса по имени СССР уже подломились, его падение — вопрос времени, причём небольшого, и сограждане поголовно занялись устройством собственных судеб. В оборот вошла знаменитая фраза «Мы вас туда не посылали», приводившая в отчаяние афганцев, а в качестве ответной реакции образовался не менее знаменитый синдром. Организация «Коминтерн», которую возглавляет бравый Лихолетов, в «Ненастье» играет роль последнего оплота для отверженных: это вам не какая-нибудь «Бригада» для мажористых профессорских сынков, а полноценное воинское подразделение, только вот присягать никто не требует. Немец со своими операторскими закидонами вызывает у многих «коминтерновцев» неприязнь — он с одинаковой сноровкой уклоняется от обязанностей колотить грушу в спортзале и сограждан на улице, но при этом пользуется особым расположением командира. Но суть вещей объясняет сам Лихолетов: афганцы стали в советском и постсоветском обществе отдельной кастой, тайным орденом, члены которого могут находиться на самых разных этажах социального небоскрёба, но при этом не только признавать друг друга, но и держать на особенном счету. Личное остаётся за бортом.    

Вчерашним солдатам и офицерам приходится отбивать у государства своё силой — когда речь идёт, к примеру, о квартирах в специальных домах для ветеранов Афганского конфликта, которые переобувшаяся власть предпочла бы продать, нежели раздавать бесплатно. Но эта возможность заставить к себе прислушиваться при помощи сжатого кулака развращает: даже сильные мужчины, которых война не покалечила физически, не спешат искать себе мирное занятие и осваивать гражданские специальности. Сорвавшееся с цепи общество только подталкивает к этому, тут и там, словно из-под земли, лезут на свет божий рэкетирские группировки, а где есть соперники, там можно устроить войну. В ожидании первых сражений афганцы смотрят по телевизору футбол, клянут «неафганцев» и чередуют алкогольные возлияния со спортивными тренировками. «Коминтерну» очень хочется оправдать своё название и превзойти в успехах Коммунистический интернационал, захватив как можно больше пространства. В этом потоке каждый сам определяет, через что ему переступать — но и без круговой поруки не обходится. Жестокость смешивается с жалостью к себе, магнитное поле ненависти накрывает виноватых и невиновных. Герман со своей камерой изо всех сил пытается оставаться безмолвным очевидцем, но в итоге всё равно берёт на себя ответственность за других.

Урсуляк действует проверенным методом: за основу взята хорошо сделанная история, которую постановщик переводит на киноязык, внося неизбежные коррективы и расставляя актёров по позициям. В том числе и «любимчиков» — Сергея Маковецкого и Александра Голубева. С передним планом тоже всё выверено на сто процентов: Александр Яценко продолжает подтверждать статус одного из лучших киноактёров страны, а Александр Горбатов, которому досталась роль Лихолетова, явно претендует на место в этом же списке. Сценарий написан так, чтобы не раздражать зрителя переходами из одного временного периода в другой — хотя без них и не обойтись. Главного героя режиссёр делает положительным, несмотря на то, что в первоисточнике Герман (как тут не вспомнить о «Пиковой даме») выглядит достаточно неоднозначно. Так или иначе, из персонажей «Ненастья» в нужный момент складывается образ заблудившейся страны, которую колотит лихорадка: её, конечно, не вернуть, но и забывать не следует. Время дать творческий ответ на некоторые важные вопросы о российских 90-х давно настало: общество и власть привыкли, скорее, обвинять это десятилетие во всех собственных бедах, нежели пытаться его осмыслить.  

Выбранная тема стоила определённых шишек писателю Иванову, теперь пришла очередь Урсуляка, ведь у каждого были свои 90-е, и большинство зрителей в достаточной степени владеют темой, чтобы вступить с создателями сериала в полемику

«Жертвами времени в какой-то мере являемся мы все, потому что всех нас, не спросив, бросили в новую жизнь, объявив предыдущую отменённой, несостоявшейся. С другой стороны, герои фильма (да и мы тоже) — продукт того времени, оно сформировало их. Но главная краска в моей истории — попытка понять людей, которые жили тогда, в чём-то оправдать, в чём-то простить. Но ни в коем случае не осудить, не наказать», — рассказывал в интервью газете «АиФ» режиссёр Сергей Урсуляк. Сам он в эти годы был студентом — и оттого сентиментальность в «Ненастье» иногда плещет через край, заставляя зрителя ощущать щипание в глазах и желание созвониться с людьми, которых давным-давно не слышал и не видел. Слабые места есть и у общества, и у отдельных его представителей — и это уже отдельный выбор, бить по ним или на них играть. Выбранная тема стоила определённых шишек писателю Иванову, теперь пришла очередь Урсуляка, ведь у каждого были свои 90-е, и большинство зрителей в достаточной степени владеют темой, чтобы вступить с создателями сериала в полемику. Это, наверное, и хорошо: если даже в споре и не родится истина, то хотя бы умрёт излишне демонизированный образ собственной страны. Той, которой, согласно слогану «Ненастья», больше нет.

Возрастная категория материалов: 18+