Подстрекатель остался за кадром

— Александр Васильевич, точку в «деле стрелка» суд поставил, но осадок остался. Убийца отбывает срок в колонии строгого режима. Владельцу карабина «Сайга», из которого Бегеза расстрелял парня в упор, дали полгода исправительных работ. А вот по лжесвидетелям остаются вопросы.

— Какие вопросы? Я лично выносил приговор благовещенскому стрелку и во время процесса засомневался в правдивости показаний трех свидетелей по линии защиты. И нечестность всех троих была судом доказана. Они понесли реальное наказание. За дачу выдуманных показаний Дениса Пестерова и Валентина Крыгина приговорили к 200 часам обязательных работ, а Дмитрия Пономаренко — к полутора годам исправительных работ.

— Как говорил известный философ, отдельный скрипач сам управляет собой, а оркестр нуждается в дирижере. Двое из лжесвидетелей были приятелями стрелка, а третий его даже в глаза никогда не видел, но почему‑то выгораживал убийцу. Кто‑то его уговорил, кто‑то всем «оркестром лжесвидетелей» управлял, и он никакого наказания не понес.

— В этой части я могу понять, почему родные погибшего парня не получили полное моральное удовлетворение от правосудия. Я до сих пор не могу забыть глаза двух матерей. Глаза одной, потерявшей сына, молили: «Не верьте ему, он врет!» Вторая мать, может быть, и не была уверена в той версии, которую выражал ее сын на скамье подсудимых за совершение особо тяжкого преступления, но в ее взгляде была мольба только о пощаде. Столько сил вложить в воспитание ребенка и получить такой результат — 13 лет колонии строгого режима. Возможно, был кто‑то четвертый, кто организовал дачу ложных показаний. В любом уголовном деле могут быть соучастники преступления, соисполнители, организаторы, пособники, а могут быть подстрекатели — это кто склоняет другого человека к совершению преступления или посредничеству скрыть деяние уговорами, советами, обещаниями. Мы не исключаем, что в этом деле есть вероятный подстрекатель, но любое предположение должно основываться только на доказательствах. А их пока нет.

«Или молчи, или правду говори!»

— Я посмотрела судебную статистику: дело стрелка — первое за последние шесть лет в Приамурье, когда лжесвидетели понесли реальное наказание. Между тем сами судьи не скрывают: либеральность довела до того, что у нас солгать судье стало обыденностью.

— Участники процесса все чаще и чаще стали переходить недозволенную грань. С каждым годом нам все тяжелее и тяжелее установить истину в процессе. На следствии одно говорят, потом приходят в процесс и заявляют: «Я был пьян». Или начинают говорить совершенно противоположное: «Я не видел, чтобы обвиняемый его ударил…» Особенно часто это бывает при рассмотрении дел по тяжким преступлениям, которые происходят в условиях неочевидности и при наличии родственников. Свидетели чего‑то опасаются, начинают юлить. Все участники процесса предупреждаются по статье 307 УК РФ об ответственности за дачу ложных показаний и предупреждаются за отказ от дачи показаний. Согласился дать свидетельские показания — говори то, что видел, не надо врать. Если есть основания отказаться, а такое право Конституция дает близким родственникам, можешь им воспользоваться. Или молчи, или правду говори!

Из года в год тенденция к лже­свидетельству растет. Судьи это видят и намерены выявлять липовых свидетелей и передавать данные о лжесвидетельстве в следственные органы. Не только по уголовным делам, но и по гражданским. Если кто‑то солгал в гражданском процессе и рад, что суд принял решение в его пользу, это еще ни о чем не говорит. Разберемся и выведем на чистую воду.

Три метра забора и темное пятно на судьбе ребенка

— Допустим, сосед с соседом не могут поделить сотку земли или три метра забора и кто‑то из них принесет в суд липовый документ. Если выяснится факт подложности, то может быть уголовное преследование?

— Может. Ответственность за ложь, предоставление суду подложных документов предусмотрена по уголовной статье. Это состав преступления, в том числе и против правосудия. Вот и подумайте: надо ли вам это? Я всегда говорю: нормальные люди, независимо от того, с какой антипатией они друг к другу относятся, имеют возможность договориться через третьих лиц. Сейчас существует такая форма альтернативного урегулирования споров с помощью посредника, как медиация. Сели обсудили: что, как и на каких условиях, нашли оптимальное решение для обоих участников процесса, пришли к согласию — все! Подписали договор и разошлись. Сэкономите и время, и силы, и нервы, и деньги. Если не смогли договориться, идете в суд, то будьте любезны — доказывайте свою точку зрения, подтверждая документально. И документы должны быть законными.

МНЕНИЕ

Александр Першин, председатель Благовещенского городского суда

— Я хочу, чтобы граждане, которые будут читать эту статью, понимали: есть право и долг дать показания — но правдивые показания. Вот эти трое лжесвидетелей по «делу стрелка» испортили жизнь не только себе, но еще и своим детям. Судимость, даже если она будет погашена, останется темным пятном в биографии и отразится на судьбе детей — в будущем могут возникнуть вопросы. Юридически у нас сын за грехи отца не отвечает, но по факту, при трудоустройстве в органы внутренних дел, ФСБ, другие государственные органы и даже частные компании, где серьезные службы безопасности, — это может стать препятствием. При равных условиях предпочтение отдадут другому кандидату на рабочее место. Аттестат с отличием, спортивные дипломы и золотые медали перечеркнет судимость отца или матери по уголовной статье за лжесвидетельство.

Подлог в гражданских судах обернется уголовным преследованием

Гражданский процесс очень сильно отличается от уголовного: здесь две стороны конфликта состязательны и равны, каждая защищает свои права, представляя суду те доказательства, которые считает нужным: материальные вещи, сведения о каких‑либо событиях — любые подтверждения своей правоты. Некоторые недобросовестные граждане, чтобы увеличить свои шансы на выигрыш дела, идут на подлог. Технические возможности сегодня высоки и вполне доступны: «нарисовать» для суда можно любой фальсификат. Расчет в данном случае прост — дело гражданское, а не уголовное, поэтому особо присматриваться к документу не будут.

— К сожалению, бывают случаи, когда кто‑то из участников процесса злоупотребляет правом. Допустим, гражданин должен кому‑то крупную денежную сумму, — привел конкретный пример из судебной практики Игорь Емшанов. — Понимая, что деньги нужно отдавать, а этого делать не хочется, человек создает себе искусственную задолженность. К примеру, заключает нереальный договор займа — якобы он еще кому‑то что‑то должен. Тем самым он «размывает» свои долги, чтобы в случае принудительного взыскания реальному кредитору отошло не все, а только какая‑то часть его имущества.

Вопросы подлинности таких договоров нередко всплывают в гражданском судопроизводстве. Кредиторы идут в суд оспаривать эти сомнительные договоры, но там возникают сложности с проверкой документов. Доказательство фальсификации бумаг в гражданском процессе — актуальная проблема.

— Когда мы просим должника, создавшего фиктивную задолженность, доказать ее реальность — принести договор займа, то в суд предоставляют ламинированный документ, то есть «закатанный» в пластик. А ламинирование предполагает прогревание документа, соответственно все чернила высыхают, и ни один эксперт уже не сможет установить давность этого документа. Такая техническая сложность есть. Получается, что гражданин, предоставляющий суду ламинированный документ, в данном процессе действует недобросовестно — представляет те доказательства, которые заведомо проверить нельзя. Но закон предписывает, как нам действовать в данной ситуации. Если доказательство непроверяемо, суд вправе считать, что оно стороной вообще не представлено. И это учитывается при вынесении судебного решения. Если мы выясним, что документ ненастоящий, сфальсифицирован, будем реагировать — передавать материалы в прокуратуру и следственные органы. Такое вранье уголовно наказуемо. 

Возрастная категория материалов: 18+