Александр Ярошенко
До полного выздоровления
Одна из самых некогда образцовых районных больниц Приамурья сама долгие годы была тяжело и хронически больна. Больна длительным управленческим непрофессионализмом. Ее превратили в «фабрику по зарабатыванию денег», раздув штат до неприличия и установив зарплаты «прочему персоналу выше, чем медикам». Здесь столкнулись пустые амбиции, на поверхность вылезло все самое мелкое и подлое. Новому главному врачу, который пытается вытащить медицинский «корабль» из выгодной для многих трясины, уже грозили расправами, говоря в лицо, что в этом городке «ружье висит в каждом доме…»
В непроходимых дебрях
Зея — милый амурский город, с тихими улицами, часть которых по-прежнему украшена деревянными пряничными домиками с резными палисадниками и ажурными наличниками. За городской «околицей» шумит турбинами Зейская ГЭС, которая здесь главная и градообразующая.
Но самой заметной «достопримечательностью» города с черной приставкой «анти» давно и прочно стала центральная районная больница (ЦРБ). Традиционный объект негативных новостей региона на протяжении долгого времени. В ней за десять лет сменилось двенадцать главных врачей, каждый из которых так или иначе вносил свою лепту в обострение кризиса. Больница в 2018 году имела кредиторскую задолженность больше ста миллионов рублей. Учреждение годами не платило налоги. Ни копейки. За последнее время отсюда уволилось более семидесяти докторов, а прочего персонала стало на пятьдесят человек больше, чем медицинского.
Зейский район — один из самых больших и разбросанных в Приамурье. Больница имеет шесть сельских филиалов, большинство из которых были срублены из леса в послевоенную пору, давно и окончательно пришли в негодность. Но по-прежнему числятся на балансе и там по-прежнему лечат. Территория самой ЦРБ еще недавно была густо заросшей непроходимым кустарником.
— Я в ночные дежурства из корпуса в корпус передвигалась быстрым шагом и с электрошокером в руках, — говорит врач-невролог Ольга Демиденко.
Если бы не пациенты…
Здесь доуправлялись до того, что количество шоферов в разваливающимся гараже значительно превышало число машин. В штате числилось четыре инженера по строительству, двое ответственных за гражданскую оборону. Зарплата у программиста доходила до 90 тысяч в месяц. Программистам за заправку картриджей платили по дополнительному наряду, а ведущему инженеру отдельной строкой доплачивали за доставку кислородных баллонов. То есть, видимо, основная зарплата начислялась лишь за явку на работу…
Коллективный договор весь в кристаллах развитого социализма: отпуск за особые условия труда, отпуск за вредные условия труда, «особые» и «вредные» условия труда были даже у уборщиков служебных помещений.
Здесь что ни бухгалтер, то ведущий. Их число заметно превышало здравый смысл. Кассир, и тот работал на 1,5 ставки. Делопроизводителей было два!
Читаешь коллективный договор — он весь в кристаллах развитого социализма: отпуск за особые условия труда, отпуск за вредные условия труда, «особые» и «вредные» условия труда были даже у уборщиков служебных помещений. Отдельные виртуозы получали основную зарплату и к ней имели густой приварок по договорам подряда. Молоко за вредность выдавалось столяру, лифтеру и повару. Больницу давно и прочно превратили в место по вытягиванию денег, из нее выжимали все и по максимуму. Зато практически в то же время город обклеивали объявлениями с просьбами к населению пожертвовать продукты питания для больных. Люди приносили картошку, квашеную капусту, морковь… Кормили в больнице отвратительно. В порядке вещей была выдача больным списка лекарств, которые необходимо было купить для лечения. В стационаре не хватало элементарных медикаментов. Учреждение работало ради работы учреждения. И все было бы спокойно, если бы не приходилось лечить пациентов. К такому положению дел постепенно стали привыкать, многих оно откровенно устраивало.
Будуар для водителей
Константиновская ЦРБ за шесть лет руководства Игоря Хомитова стала одной из лучших.
Игорь Хомитов работал врачом-офтальмологом в Амурской областной психбольнице, затем заведовал одним из отделов в региональном минздраве. Шесть с половиной лет назад возглавил районную больницу в селе Константиновка, которая за эти годы стала одной из лучших в Приамурье. Сейчас она полностью укомплектована медицинским персоналом, во врачебных кабинетах установлены кондиционеры, корпуса сверкают ремонтом внутри, а снаружи облицованы керамогранитом. За счет собственных средств больница купила три автомобиля скорой помощи.
Когда в июне прошлого года Игорю Эдуардовичу предложили возглавить Зейскую больницу, он без воодушевления, но согласился: понимал — надо.
…Мы встретились через полгода его работы в новой должности. Все это время региональные СМИ сотрясали волны истерик, суть которых сводилась к следующему: Хомитов «добивает» зейскую медицину.
— Я в ваших глазах читаю вопрос: «Зачем я согласился на этот шаг, оставил свою благополучную больницу и пришел сюда?» — говорит Игорь Эдуардович.
Согласно киваю головой.
— Понимаете, я государственный человек, по-другому не могу, — отвечает он в немодной тональности.
Свои первые впечатления от увиденного в Зейской ЦРБ он называет культурным шоком. Деревянный административный корпус походил на зимнюю кухню и грозил рухнуть в любой момент. Сегодня администрация больницы переехала в кирпичное двухэтажное здание, где прежде располагалось отделение скорой помощи, причем практически у каждого работника скорой была своя отдельная комната отдыха, едва не будуар.
Как в хорошем санатории
Заросшую бурьяном и подлеском территорию больницы охраняли десять сторожей, за это им в месяц платили более трехсот тысяч. Игорь Хомитов сторожей сократил, установил 45 видеокамер, обслуживание которых обходится всего в 24 тысячи в месяц. Навел порядок на территории, которую наконец вычистили от «джунглей», оставили только высоченные корабельные сосны. Мечта живописца Шишкина.
— Помню, мессенджеры забурлили сообщениями от наших, что уничтожают больничный лес. Не выдержала, приехала, проверила — увидела красоту. Все чисто, ухожено! Теперь ночью здесь хожу без электрошокера, — улыбается доктор Демиденко.
Питание в больнице вот уже несколько месяцев пациенты называют ресторанным.
— Кормят отлично, как в хорошем санатории. Сегодня на обед, помимо горячего, давали салат из папоротника. Отношение хорошее, лечат тоже хорошо. Как было и как стало — не сравнить, — говорит пациент хирургического отделения Александр Соболев.
Доктор Хомитов объясняет эту гастрономию просто: «Не даем воровать у больных…» Службу питания возглавила профессионал. Ей пришлось переехать в Зею. Главный врач сумел объяснить: очень надо!
Сергей Гибадуллин больше двадцати лет проработал в больнице врачом – анестезиологом-реаниматологом, в сентябре прошлого года его избрали главой города.
Фото: 2018.vybor-naroda.org
— Даже не хочется вспоминать, как мы работали! На шесть реанимационных коек один исправный аппарат искусственной вентиляции легких… Часто не было даже самых необходимых, жизненно важных препаратов, питание больных было скудным и невкусным. Я пытался говорить правду, но меня за это изничтожали, — вздыхает Сергей Равилович.
Люди своего доктора, который говорил правду, избрали главой города.
— Сейчас больница наконец-то стала выкарабкиваться из многолетнего глубокого омута. Практически не осталось кредиторской задолженности, наконец-то у нее появился грамотный антикризисный управленец, — говорит глава города.
«Не мешайте ему…»
Не всем выход больницы из крайне тяжелого состояния пришелся по вкусу. Игорю Хомитову не раз грозили расправой, отлученные от кормушки ночью ломились в дверь его квартиры. В приемную приходили его убивать. Говорит, что спасся только благодаря навыку общения с буйными, который получил, работая в психбольнице.
— Мне в глаза говорили: «А вы не боитесь, что в этом городе у многих ружья в доме?» — говорит Игорь Эдуардович.
Есть в Зейском районе поселок Октябрьский — бывшая столица местной золотодобычи. Жизнь отсюда стала уходить вместе с запасами золота. Поселковая больница была построена в первые послевоенные пятилетки: старое деревянное полусгнившее здание, площадь которого около тысячи квадратных метров. В больнице никогда не было проточной воды, ее всегда возили в ржавой бочке. Долгое время врачами в больнице работала супружеская пара — терапевт и педиатр. Мужчина-терапевт треть своих врачебных будней проводил в запоях, к которым все привыкли и которые считали едва ли не нормой.
Игорь Хомитов решил отказаться от полусгнившей постройки. Теперь здесь проводят капитальный ремонт каменного здания, в котором и разместится амбулатория. А еще пробурили скважину — в поселковой медицине впервые появилась своя вода!
— У нас никогда так серьезно не занимались медициной. Не мешайте ему. Пройдет месяц-два, и там будет конфетка, — говорит мне глава поселка Юрий Дударев.
В поселке Верхнезейском амбулатория располагалась в здании более 4 000 квадратных метров, которое местные метко окрестили Пентагоном. Большая часть его не использовалась, но оно все содержалось за счет больницы. Медучреждение отапливало даже бокс для пожарной машины. Власть все, что было можно, спихнула на больничный бюджет. Игорь Эдуардович принял решение отапливать только ту часть здания, которая используется по медицинскому назначению.
Всего Хомитов отключил от отопления десяток ветхих, готовых рухнуть в любую минуту зданий. Сэкономлены миллионы рублей, сокращено порядка 150 человек «прочего персонала», высвобождены средства на закупку лекарств и качественных продуктов питания. Приобретены десятки недоброжелателей…
Показания свидетелей
Оздоровление больницы вызвало истерику у части районных депутатов, одна из эмоциональных сессий которого проголосовала за освобождение Хомитова от должности. Главный посыл — Хомитов разваливает медицину!
Председатель райсовета Андрей Гибадуллин (один из бывших главных врачей, у которых не получилось) закидал прокуратуру заявлениями с требованием разобраться с оздоровлением лечебного учреждения. Не дай бог Хомитов выведет ЦРБ из состояния многолетнего коллапса.
Сергей и Андрей Гибадуллины — родные братья, оба в прошлом врачи. Но стоят на разных баррикадах жизни.
Андрей Равилович на полном серьезе привел на встречу со мной «в свидетели» женщину, у которой врачи с того света вытащили мужа после обширного инфаркта, но якобы в больнице не было какого-то лекарства, и она потратилась чуть более чем на 400 рублей. Это вызвало нешуточный гнев у жены спасенного больного, чек с негодующим текстом публиковали даже в районной газете…
— Даже мне жалко вашего времени, которое вы сожгли в жалобах за 400 рублей. Я бы на вашем месте потратил его на благодарность врачам, которые спасли вашего мужа, — не выдержав, заметил я приглашенной «свидетельнице медицинского развала».
Привести в порядок
Фото: Александр Ярошенко
Ситуация вокруг одной районной больницы — честная история болезни нашего здравоохранения. В которой далеко не все обстоит именно так, как выглядит со стороны глазами отдельных активистов. Здоровье — самый чувствительный инструмент, на котором при желании можно сыграть какую угодно мелодию, в зависимости от преследуемых целей.
Порядок — это вообще, когда все логично сходится. В экономии и ресурсах, в отремонтированных объектах и показателях здоровья населения.
Что такое навести порядок в отдельно взятой больнице? Это значит одних работников заставить выполнять свои обязанности: выкосить траву, расчистить завалы, провести инвентаризацию. От услуг других — отказаться. Зачем современным больницам зольщики, печники, операторы стиральных машин, заправщики картриджей, если часть услуг давно неактуальна, а еще часть выгоднее передать на аутсорсинг?
Навести порядок — это еще и внедрить блага цивилизации наперекор интересам различных подрядчиков, которым выгодно, чтобы больница не имела ни своей воды, ни четкого контроля расходов, ни, боже упаси, системы видеонаблюдения.
Порядок — это вообще, когда все логично сходится. В экономии и ресурсах, в отремонтированных объектах и показателях здоровья населения. Пропорция совести и наглости в Зейской больнице долгие годы была как в больничной реанимации: примерно 1 к 5. Как единственный аппарат ИВЛ на шесть коек тяжелых больных. Сегодня побеждает совесть и управленческий профессионализм. И победят, если не мешать.
Прямая речь
Роман Кочетков, врач-хирург Зейской ЦРБ:
— Я родился и вырос в Зее, сначала закончил здесь медицинское училище, затем Амурскую медицинскую академию. Хирургом в больнице работаю 12 лет. Все эти годы больница медленно, но верно теряла свой авторитет. Годами не хватало лекарств, необходимого оборудования. Коллектив раздирали бесконечные склоки. Очень жаль, что уволилось много по-настоящему профессиональных врачей и медицинских сестер. Сегодня впервые за все эти годы наша больница стала оздоравливаться, уходит раздрай из коллектива, зарплата у врачей достойная, все необходимое для оказания качественной хирургической помощи у нас есть. Сейчас у нас вновь главный ориентир — наш пациент, его здоровье. Мы возвращаемся к тем ценностям и традициям, которые когда-то и делали нашу больницу одной из лучших в регионе.
Возрастная категория материалов: 18+
Амурская правда
от 01.03.2019
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
На расчистке амурских дорог от снега круглосуточно работает 260 спецмашин
Спасибо за честный анализ ситуации. Все так и есть на самом деле. Истерику делают те, кого шуганули от многолетней кормушки. Хомитов как человек сложный, но он вытащит больницу из болта!
— 987654321 (гость)Да-а, Саня...Быстро же ты переобулся. Надеюсь, тебе за эту статью заплатили двумя мешками 10-рублёвых монет. По 15 и 20 килограмм каждый...
— Арина ТихомироваПобольше бы таких Хомитовых и Ярошенко.Респект Вам!По всей стране полнейший развал медицины.
— Юлька (гость)