Фото: kinopoisk.ruФото: kinopoisk.ru

Пока в околокинематографических кругах обсуждают вероятность того, что художественный фильм о реальных трагических событиях в Баренцевом море вообще не допустят до больших экранов, шансы «Курска» привлечь широкого зрителя в России тают на глазах. Причин этому предостаточно — от скромного бюджета до разгромных статей в СМИ, но самая главная заключается в том, что именно россиянам это кино самым парадоксальным образом противопоказано. 

За созданием «Курска» стоит неоднозначная фигура Люка Бессона: его студия Europe не только выстояла после оглушительного провала «Валериана и города тысячи планет», но и продолжает рисковать подобно истинному любителю шампанского. В основу сценария легла книга американского журналиста Роберта Мура «Время умирать» — автор выпустил её в 2002 году, заявив, что раскрыл истину о гибели подлодки.

Несмотря на весь очевидный «западный» подтекст, создатели фильма очень хотели снимать его в России, вели переговоры с Минобороны, но в итоге военное ведомство повело себя в лучших традициях «империи зла». Съёмки не согласовали, сославшись на то, что у нас в стране куда ни плюнь — попадёшь во что-нибудь секретное, поэтому российскую действительность пришлось воспроизводить в Бельгии, Франции и других европейских странах.

От того, каким образом воспринимают гибель «Курска» в других странах, она никоим образом не меняется — и остаётся перманентно больной точкой в том числе и потому, что вся страна видела, как вели себя те, от кого напрямую зависели жизни попавших в смертельную ловушку молодых мужиков.

 

На создание фильма-катастрофы потратили 20 миллионов долларов, что само по себе звучит довольно забавно, а в режиссёрское кресло усадили давнего соратника Ларса фон Триера — спасибо, что хоть не самого Ларса. Винтербергер в итоге никаких катастроф снимать не стал, а попытался пойти наиболее логичной дорогой: из одного из самых драматических эпизодов в современной истории России сделать драму. Получилось ли? Скорее да, но только не для знакомых с отечественными реалиями глаз. 

Нацеливаясь на американский, самый жирный прокат, продюсеры пытались уговорить Рэйчел МакАдамс сыграть одну из главных ролей. Ничего не вышло, и в итоге все основные персонажи достались европейским исполнителям. Маттиас Шонартс, Леа Сейду, Колин Ферт, Макс фон Сюдов — все они способны украсить любое голливудское кино (что не раз доказывали на деле), но без актёров из США «Курску» больших заработков в этой стране не видать.

Сыграет свою роль и масштаб — массовому зрителю хочется, чтобы в подлодке было светло, при этом всё взрывалось, а героические моряки носились туда-сюда, пытаясь спасти себя и человечество. В фильме Винтербергера с экшеном серьёзные перебои — создателей картины хватило на эффектный взрыв торпеды и пару активных сцен с участием выживших. Оставшуюся часть фильма они проводят в тёмном отсеке, изредка перебрасываясь фразами, а основное напряжение режиссёр пытается создать на поверхности.

Там для этого есть безутешные родственники подводников, которые пытаются добиться ответов от государства. Там для этого есть российский флот, который пытается при помощи какого-то металлолома организовать спасательную операцию. Там, наконец, для этого есть персонаж Ферта, полностью олицетворяющий собой знаменитую строчку «Правь, Британия, морями». Как мы все прекрасно знаем, запертым на глубине умирающим морякам помочь в итоге не сможет никто. 

Воздержимся от рассуждений на тему реальных событий — за прошедшие годы в отношении «Курска» прояснили всё, что только можно было прояснить, а запретное поле полностью покрыто обломками копий. Было бы нелепо ждать от создателей художественного фильма скрупулёзного следования фактам, особенно если учесть позицию российского Минобороны. Известно, что бывший командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов посмотрел трейлер «Курска» и поставил проекту диагноз «чушь» — что ж, адмирал тоже зритель и имеет право обозначать своё мнение подобным образом.

Адмирал, из-за ослиного упрямства которого, по сути, и погибли немногочисленные выжившие герои, прётся на панихиду и там пытается пожимать руки их угрюмым сыновьям.

Для Винтербергера трагедия в Баренцевом море никак не укладывается в область личных переживаний, поэтому он спокойно использует её как общеизвестный, но недостаточно отражённый в культуре миф. И выстраивает его по всем правилам. Российские моряки — истинные герои, которые после весёлой пирушки отправляются в дальний поход, терпят бедствие, а потом сражаются за выживание до последней капли крови. На берегу их ждут верные красавицы с печальными детьми.

А заправляет всем бессердечная знать, представители которой несут патриотический бред на пресс-конференциях, подсиживают друг друга даже в таких условиях и вообще всё вокруг себя давно распродали. Британцы, безуспешно предлагающие немедленную помощь, отвечают за принцип солидарности моряков — спасать положено даже врагов.   

Но всё это работает только для зарубежного зрителя. В России на первый план упрямо лезет странное представление создателей «Курска» о нашей стране — упрекать в этом невежестве давно никого не хочется, но факт остаётся фактом. Офицеры, казалось бы, живут по законам истинного братства, но когда речь заходит о товарно-денежных отношениях, мигом превращаются в ростовщиков или просителей.

На непременной свадьбе с венчанием, плавно перетекающим в пьянку, все стоя распевают англоязычные песни про моряков, возвращающихся домой. Последнее, что ищущие спасения подводники находят на борту затонувшей лодки — водка. Героиня Леа Сейду, беременная вторым ребёнком, собирает грибы где-то на городских улицах, чтобы потом «сварить из них суп». Та же героиня, узнав о трагедии, принимается расхаживать в дублёнке — как это соотносится с августом и грибным сезоном, понятно не очень.

Адмирал, из-за ослиного упрямства которого, по сути, и погибли немногочисленные выжившие герои, прётся на панихиду и там пытается пожимать руки их угрюмым сыновьям — на самом деле сильную сцену довольно сложно воспринимать адекватно. Моряки зовут друг друга исключительно полными именами. Всё это безнадёжно подрывает авторитет фильма, у которого и без того достаточно недостатков. 

В психологии есть понятие «парамнезия» — это ложные воспоминания, в которых смешиваются реальные и вымышленные события. Зарубежный зритель, который о «Курске» только слышал, не испытает на себе её действия — он просто посмотрит европейское кино о долге, верности, любви и порочности власти. Нам сложнее — трагедия 12 августа 2000 года, как бы это пафосно ни звучало, мгновенно приобрела статус общенациональной, за ней следили во всех уголках России.

Поэтому к подходу Винтербергера будут придираться с особенным рвением: своё получат и достаточно картонные образы главных героев, и показная нищета, о которой никто не любит вспоминать, и попытки провести неприятные параллели между человеческим, политическим и религиозным. Так или иначе, фильм не забывает сказать самое главное: бывает так, что родина помнит только о тех долгах, которые причитаются ей.

От того, каким образом воспринимают гибель «Курска» в других странах, она никоим образом не меняется — и остаётся перманентно больной точкой в том числе и потому, что вся страна видела, как вели себя те, от кого напрямую зависели жизни попавших в смертельную ловушку молодых мужиков.

Мы часто говорим о том, что кино должно в том числе и напоминать зрителю о чём-то важном, но стирающемся из повседневности. Но «Курск» — это совсем не тот случай. По крайней мере — пока. 

Возрастная категория материалов: 18+