Александр Ярошенко

Бичевоз от РЖД

В этом поезде хамоватые проводницы, на лице которых не бывает даже намека на улыбку. Иногда они кажутся просто железными, как их дорога…

Запросто могут рявкнуть на пассажира, почему он не спешит сдавать постельное белье. Хотя убирать это самое белье раздора давно стало святой обязанностью проводника. Но по инерции еще продолжаем ехать на старых советских стереотипах. А вдруг прокатит? И по моим наблюдениям, прокатывает в большинстве случаев. Это я все рассказываю про пассажирский поезд 325Э сообщением Нерюнгри — Хабаровск, пассажиром которого меня недавно заставила быть командировочная доля.

Посадка в этот поезд на станции Тында — методичка по унижению. Поезд прибывает в столицу БАМа примерно в 0:30, а посадка на него начинается ровно через час, в 01:30. Глубокая ночь, сонные, уставшие люди, многие с маленькими разморенными детьми, которые капризничают, плачут и хотят спать. Но еще нужно ждать целый час, чтобы добраться до заветной постели.

Зачем глубокой ночью час морить людей, когда поезд стоит на станции? Железнодорожный ребус. Здесь пассажир так и не стал главным, здесь сытое железнодорожное начальство так и не уяснило простейшую истину: пассажиры — это их зарплата и даже их немалые премиальные. Вся вкусная, благополучная жизнь руководства Дальневосточной железной дороги оплачивается из кармана пассажира. Проще говоря — человека. Так заметьте вы его! Считайте его равным! Не морите ночными часами в ожидании при стоящих поездах и свободных местах в вагонах!

Этот поезд — перевозчик пьяни! Заявляю со всей ответственностью. Особенно если вас угораздило ехать в начале или конце месяца. В это время тучей мигрирует «вахта». Мужики-кормильцы добираются до места работы или возвращаются домой. Добрая треть из них считает своим человеческо-пролетарским долгом напиться вусмерть именно в этом поезде, перематерить окружающих пассажиров и весь белый свет. Драки здесь, как перегоны — дело привычное. Доходит порой и до стрельбы с поножовщиной. Безнаказанность и не на такое способна.

Главное — им позволяет это делать поездное начальство. Работодатель не позволяет. Они там живут в режиме строжайшего сухого закона, но знают, что в «пятьсот веселом» поезде рванина может гулять на всю катушку.

— Полиция едет с нами не по всему маршруту, они едут от Нерюнгри до Тынды. Затем до Белогорска поезд никто не сопровождает. Не всегда садится наряд от Белогорска до Облучья, а от Облучья до Хабаровска, как правило, сопровождают. Это так наше начальство заключило с ними договоры на обслуживание, — говорил мне хитроватый начальник поезда.

— Закон запрещает распивать спиртные напитки в общественных местах, поезд — место что ни на есть общественное. Вызывайте полицию на станциях, ссаживайте пьянчужек, другим неповадно будет. По-другому вы порядок не наведете никогда, — говорю я ему.

В ответ маловразумительное про то, что «это чревато задержками, за которые начальство по голове не погладит…»

Поэтому едем путем наименьшего сопротивления — пусть страдают ни в чем не повинные пассажиры. Они за десятилетия поездной жизни в нашей стране и не такое видали!

За всю мою поездку от Тынды до Хабаровска в вагоне не было и часа комфортной температуры — нас проверяли на прочность жарой. Вернее особой поездной духотой, от которой тело становится особенно липким…

…Это унижение за наши собственные деньги катается годами, ежедневно, нет у этого пассажирского бардака на колесах выходных и прогулов. Катит поезд позора по нескольким субъектам России: Якутия, Амурская область, Еврейская автономная область и Хабаровский край. Непромытый, дурнопахнущий, неуютный, с хмурым, неприветливым персоналом и измученными пассажирами. Вольготно в нем пьяни: тут можно пить, орать, курить и материться, как в бесхозном общественном туалете. И за это тебе ничего не будет. Или почти!

Это просто пассажирские будни ядерной супердержавы ХХI века.