Главное, чтобы костюмчик сидел

— Лариса, как изменилась ваша работа до и после пандемии COVID-19?

— До коронавируса мы не ходили в защитных костюмах — это, пожалуй, самое главное и ощутимое отличие. Первый день в таком обмундировании стал для меня самым сложным. Я надела маску, очки, две пары перчаток, бахилы, сам костюм, который практически не пропускает воздух. И началось… Мы бегаем — капельницы ставим, — все потеет, маска давит. У меня есть фотография, я ее отсылала близким, на которой видны следы от респиратора. После нескольких смен от респиратора у меня стала облазить кожа на носу… Смена костюма идет через шесть часов — столько длится смена. Когда его снимаем, то вся одежда под ним насквозь мокрая от пота. Нас сразу предупредили: если захотите в туалет, то придется надевать памперс. Или терпеть.

— Что самое страшное, когда вы уже находитесь в полном обмундировании в «красной» зоне?

— Когда начинает чесаться нос! Честно, это невыносимо просто. Обычно только оденешься, поднимешься в палату, и тут начинается… А все, уже не почешешь! В первые дни, когда не привыкли, было очень тяжело дышать в респираторе. Было такое ощущение, что воздух вообще не проходит. Представьте: на голове капюшон, на лице очки и респиратор. В первые смены присядешь на минутку отдохнуть — и внезапно подскакиваешь оттого, что тебе кислорода не хватает. Еще один минус — запотевают очки. Выход один — переждать, пока сами не отпотеют. Перед выходом протираем спиртом, но это не сильно помогает. Было тяжело. Сейчас уже все настолько привыкли, что не замечаем, что в костюме.

Первый раз в «красную» зону

— Помните свой первый шаг в «красную» зону? Страшно было?

— Первый выход в «красную» зону стал для меня, скорее, неожиданным. Мы достаточно давно, еще до пандемии, подписали официальную бумагу, что готовы работать с заболевшими коронавирусной инфекцией. Я осознанно решила для себя, что обязательно пойду. Кто‑то ведь должен ходить в «красную» зону, лечить пациентов с коронавирусом.

И вот как‑то я собиралась на свою обычную смену, и тут звонок: «Ларис, подняли пациента — в восемь часов ты идешь в «красную» зону. Готовься!» Страх, конечно, был. Очень тщательно проверяла маску, бахилы, чтобы воздух нигде не проходил. Мы тогда еще не понимали, как пациенты с коронавирусом будут выглядеть. Это заболевание описывалось в таких мрачных красках, что невольно представляли очень тяжелых пациентов: без сознания, на искусственной вентиляции. Зашла в зону — лежит обычная женщина с признаками ОРВИ...

— Как‑то изменилось общение с родными? Не боятся вас домочадцы?

— Когда я рассказала, что дала согласие на работу в «красной» зоне, то близкие меня поддержали. Даже стали гордиться. На самом деле больше боюсь я, что могу заразить кого‑то из родных. Они же не виноваты, что я могу принести эту гадость с работы. Самой не страшно заразиться. Я молодая, горячая! А если серьезно, то мы настолько хорошо защищены на работе, что я твердо верю, что мы не заболеем. С первого дня были защищены, никакого дефицита костюмов, бахил или респираторов у нас не было и нет. Кстати, обещанные правительством денежные выплаты тоже получили в полном объеме — не обижены.

 Шесть часов длится смена в «красной» зоне.

На данный момент у нас лежит больше 50 человек с подтвержденным диагнозом. Сильно молодых среди заболевших нет — от 30 и выше. Одна пациентка, уже в возрасте, в тяжелом состоянии — на ИВЛ. Сейчас женщина уже идет на поправку.

Нас тоже проверяют, несколько раз в день измеряем температуру, каждую неделю — сдаем мазки. В этом плане все серьезно. Результат готов уже на следующий день, заболевших среди медперсонала нет.

А был ли мальчик?

— Как вы относитесь к мнению людей, утверждающих, что коронавируса не существует?

— Если честно, то даже у нас в отделении такие есть — среди заболевших. Я к ним подхожу, а мне говорят: «Не бойтесь! Снимайте маску — угоститесь печенькой». Начинаешь объяснять, что нам нельзя, что — вирус. Бесполезно! Начинают утверждать, что вируса нет. Если бы вируса не было, то мы бы не заходили в «красную» зону, и вы бы тут не лежали! Хотя бывает и наоборот. Недавно от пациентки такие слова прозвучали: «Мы должны своих героев знать в лицо, а ваши лица мы не видим». Это так тронуло меня. Вообще от многих поддержку чувствуем. Пациенты нас часто называют защитниками, героями. Коллеги сильно поддерживают.

Вообще, на мой взгляд, ситуация с коронавирусом очень серьезная по всей России. И мы не исключение. У нас пока нет таких тяжелых пациентов, как в Москве или Италии. Самое неприятное осложнение при коронавирусе — пневмония. И таких больных к нам везут со всей области — из Зеи, Магдагачей, Серышева, Белогорска. Некоторым тяжело дышать, но на искусственной вентиляции легких у нас пока один человек. Остальным пока не надо.

До последнего пациента

— Лариса, скажите как медик, когда уже закончится эта эпидемия?

— Я не могу давать таких точных прогнозов. Лечение, особенно у тех, у кого коронавирус осложнен пневмонией, — не самый быстрый процесс. Знаю одно — будем лечить до последнего пациента. Могу предположить, что за лето мы с этой заразой не справимся… Тем более мы видим, что тут и там нарушают самоизоляцию, игнорируют средства защиты. Я всем своим близким и друзьям говорю: сидите дома! Берегите себя и своих окружающих.

После очков и респиратора на лице остаются следы, которые долго еще не проходят.

А я тоже человек, — знали бы вы, как погулять хочется: на улице весна, май. Я, когда еду с работы, мечтаю: сейчас бы собраться с друзьями — прогуляться по набережной. А нельзя. Живое общение с друзьями — именно этого сейчас больше всего не хватает. Я сама приняла решение — пока не встречаться. Пройдет это все, и мы обязательно увидимся. Хочется пожелать людям огромного здоровья, крепкого иммунитета и самодисциплины. Так мы быстрее выберемся из этой непростой ситуации. Я лично для укрепления иммунитета больше налегаю на овощи и фрукты и обязательно пью рыбий жир.

— Лариса, вы всегда мечтали о карьере медработника?

— Да. Я закончила медколледж, сейчас учусь на первом курсе в медакадемии. Осознанное решение — стать медиком — твердо приняла в девятом классе. Поняла, что это мое призвание. Всегда хотела помогать людям. Вот так и вышло. Хотя родители с медициной никак не связаны. Думала стать психиатром, но сейчас решение пересмотрела и хочу стать пульмонологом — это мне как‑то ближе.

— И последнее… Откуда такая интересная фамилия — Русских?

— От папы…

Возрастная категория материалов: 18+