Ксюши больше нет: благовещенка выиграла суд у больницы, где умерла ее дочь

Выписали с плохими анализами

Меня зовут Елена Макарова. На фотографии моя дочь — Ксения Макарова, которой больше нет в живых. Ксюша умерла по халатности врачей 1 июня 2017 года — в реанимации Амурской областной детской клинической больницы (АОДКБ). И это не просто слова, а доказанный в суде факт.

Все, кто знал мою Ксюшу и нашу семью, пророчили ей большое будущее. Добрая, умная, не по годам рассудительная, самостоятельная и целеустремленная. По утрам в школу она просыпалась сама, я никогда не заставляла ее делать уроки, ей нравилось учиться. Долгое время ходила на танцы, осталось портфолио с ее грамотами. Дочка росла талантливым и послушным ребенком. Я родила ее поздно, в 31 год, она была моим счастьем и надеждой. Сейчас мне 46, я осталась одна.

Все началось три года назад, 2 февраля. У дочери на ноге появился синяк, она не могла наступить на ногу. Ксюшу положили в хирургическое отделение Амурской областной детской клинической больницы с диагнозом «воспалительный инфильтрат в области левой стопы» — рожистое воспаление. По истечении четырех дней, 6 февраля 2017 года, ее выписали.

Как потом установит следствие, Ксюша была выписана из больницы с плохими анализами. В анализах мочи и крови была протенурия и гематурия, что указывало на воспаление почек. Больница оснащена новейшей аппаратурой, чтобы установить правильный диагноз, однако осмотра нефролога не было. Участковый врач-педиатр детской поликлиники, которая выдавала справку для учебы, тоже не обратила внимание на плохие анализы и отправила ребенка в школу, освободив от физкультуры.

Вечером 20 апреля 2017 года у Ксении на обеих ногах появились синяки и оттеки. Мы вызвали скорую помощь. Скорая доставила нас в областную детскую больницу с предварительным диагнозом — «васкулит». Когда взяли анализы, то увидели, что имеется тяжелое заболевание почек. Дежурные врачи не смогли скрыть своего удивления по поводу того, что еще по анализам за 2 февраля 2017 года это уже было видно. Но ребенка тогда в феврале выписали домой.

Ошибки в лечении

О сложившейся ситуации я сразу написала обращение в министерство здравоохранения и попросила взять ситуацию по поводу лечения Ксюши на контроль. И здесь начинается что-то невообразимое.

Только потом, из материалов уголовного дела, я узнала, что был выставлен неверный диагноз (хотя поступила дочь в стационар с предварительным диагнозом скорой помощи — «васкулит», который и оказался верным). И с 20 апреля по 12 мая Ксюшу неправильно лечили. Лечащий врач-нефролог не могла понять все это время, откуда у ребенка синяки. А это один из явных признака васкулита.

Получается, что врач скорой помощи предположила это заболевание, а врачи нефрологического отделения, где лечат в том числе васкулиты у детей, долго не могли понять, что это именно оно. В итоге время было упущено, болезнь набрала обороты и быстро прогрессировала.

Пешком в реанимацию

Ксюша была уже в тяжелом состоянии. Но, несмотря на это, мы лежали в общей палате на четверых человек. И на все процедуры, а они были в другом корпусе, ходили пешком. При этом у ребенка верхнее давление было 160.

Вечером 29 мая 2017 года Ксюше стало хуже, было принято решение о переводе ее в реанимацию. Это другой корпус. Ждали машину, но она так и не приехала. И мы с двумя медсестрами, по отработанной схеме, спустились с третьего этажа. Ксюша шла сама, лифт не работал. Внизу мы посадили дочку в кресло-каталку и повезли в реанимацию.

Когда я туда приходила к Ксюше, мы с ней много разговаривали. Я постоянно говорила, что все будет хорошо, что состояние у нее стабильное. Ксюша была все время спокойна. Она вообще на протяжении всего лечения не плакала. Верила, что вылечится.

Я думала жизнь закончилась… Я была уверена, что в смерти Ксюши виноваты врачи, и решила это доказать. Подала заявление в АО «Страховая компания «Согаз-Мед» с просьбой провести экспертизу по поводу смерти моей дочери. Юристы компании меня уверили, что сделают экспертизу, в итоге тянули время. На начальном этапе я делала и писала все сама. Перечитала много литературы о заболевании васкулит, стандарты лечения, изучила законы. И написала заявление в прокуратуру.

Опасные медицинские манипуляции

В прокуратуре отреагировали сразу. Мне позвонили и через три дня передали мое заявление в следственный отдел по городу Благовещенску. В ходе следствия были сделаны две экспертизы. Одна — в АО «Страховая компания «Согаз-Мед», другая — независимая, в Хабаровске. Когда пришла экспертиза из Хабаровска, выводы экспертизы можно было толковать двояко. Я не согласилась с этим, и мы со следователем задали дополнительные вопросы экспертам.

В выводах повторной экспертизы было установлено, что лечение ребенка было неправильным. Поздняя диагностика заболевания, позднее начало индукционной терапии, необоснованно проведенные медицинские манипуляции, как указано в заключении экспертов, способствовали наступлению неблагоприятного исхода. То есть являлись опасными для жизни и здоровья моего ребенка.

Дело передали в суд, куда мы вышли вместе с моим представителем Анатолием Владиславовичем Ивановым. Его мне порекомендовали как профессионального и сильного юриста, в чем я убедилась.

Деньги не заменят ребенка

Были уголовный и гражданский суды. Доказательства по уголовному делу подтверждали вину лечащего врача — нефролога АОДКБ. Но дело прекратили в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности.

В гражданском суде с ГАУЗ АО «Амурская областная детская клиническая больница» взыскали компенсацию морального вреда в размере 800 тысяч рублей. Ее выплатили этим летом — в июле. Но, конечно, никакие деньги не смогут компенсировать потерю единственного и любимого ребенка. Нет никаких слов утешения, чтобы заглушить эту боль!

Искала правду

Сначала все мои знакомые не верили, что справедливость восторжествует. Говорили — смирись, с медиками судиться бесполезно. Но я не сдалась. В процессе этой борьбы прежде всего я ответила себе на все вопросы и сомнения. И теперь точно знаю, что произошло на самом деле. 

Я понимаю, что врачи спасают тысячи жизней и в период пандемии короновируса моя история может показаться неуместной. Но цель моя — не охаить всех медиков, а уберечь от подобных случаев наших детей. Ведь наличие равнодушных и непрофессиональных врачей в медицине недопустимо.

Спустя три года боль утраты, призналась нам женщина, меньше не стала, но она пытается смириться с потерей. И сейчас готовится к переезду из Благовещенска в другой город, потому что здесь все ей напоминает о Ксюше.

Лечащий врач после трагедии уволилась из больницы. 

Возрастная категория материалов: 18+