Александр Ярошенко

Елена Саяпина и её рюкзак

Главный инфекционист Приамурья честно и наотмашь — о папе, материнской любви, коронавирусной инфекции и том, что она чувствовала, когда у ее мужа диагностировали 75 % поражения легких новым вирусом. Откровенно о русском «фольклоре», верности, дружбе и сухих носках, которые надо обязательно отдать другу.

Про шкодливость и шланг от стиралки

Мое детство прошло на курильском Итурупе. Остров моего детства навсегда остался в памяти большим и добрым. На нем жили совершенно другие люди, которые не имели ключей от замков. Двери закрывали от ветра, а ключ всегда висел возле косяка. Я не помню, чтобы тогда на острове были кражи.

Я могла спокойно ходить ночами и не было никакого страха, что кто-то мне сделает плохо. Итуруп моего детства — это пыль до неба. Пока дойдешь со школы до дома — весь в пыли. Придя домой, надо сразу было купаться.

Детство — это самое бездумное, самое счастливое время жизни. Папа меня никогда пальцем не тронул, а мама была строга. В доме висел шланг от стиральной машинки, которым мне могло прилететь. Но всегда за дело!

Я хорошо училась, но была очень шкодная и непослушная. Всегда совала свой нос не туда, куда надо. Я могла залезть на льдину и уйти в море, и меня все спасали. Могла тонуть в водовороте, а соседский мальчишка прибегал домой и кричал во всю голову: «Мама, мама! А Ленка Евдокимова булькает, булькает и никак не тонет». И папа несся со всеми гостями спасать свою беспутную маленькую дочь. Я была бесенком и не помню, чтобы у меня были какие-то игрушки или куклы.

В доме висел шланг от стиральной машинки, которым мне могло прилететь. Но всегда за дело!

Хорошо помню, как детьми мы смотрели диафильм «Незнайка на Луне», я выдерживала первые минут пятнадцать, затем начинала вертеться, крутиться, всем мешать, и мне строгим голосом говорили: «Лена, выйди!..» Лена выходила и от злости топтала цветочные клумбы. Вот такая я была.

Мой папа начинал свою биографию простым рабочим, а закончил ее директором Курильского рыбоводного завода. Многие на Итурупе его считали хозяином острова. В хорошем советском смысле этого слова. Он отдал ему 44 года жизни. Вся его жизнь была подчинена идее развития Итурупа.

Мама была при папе, и они были совершенно разными людьми. Папа верил во всеобщее равенство людей и в то, что мы обязательно построим коммунизм. Мама была с ним в корне не согласна. Она всегда много работала и никак не могла понять, почему должна получать столько же, сколько лодыри и ленивцы.

Папа мог мне сказать: «Иди, попроси у матери денег. У нее в чулке запрятано...» На что мама всегда отвечала: «Андрей Николаевич, какой же ты бестолковый...» Мои родители разошлись, когда мне было восемь лет, но удивительно, что их дальнейшая жизнь прошла в теплых, человеческих отношениях.

Их развод не стал для меня трагедией по одной причине — их расставание произошло красиво и мягко.

Папа безумно любил людей. Он помогал тем, у кого были тяжелые жизненные ситуации, помогал чужим детям.

Просто два взрослых человека приняли решение. Все мои каникулы, все мои праздники, я всегда была рядом с папой. Он не ушел из моей жизни.

Папа погиб трагически в 69 лет, имея молодую 35-летнюю жену. Он бы еще прожил долго. Отец не пил, не курил. Он был страстным любителем природы, каждую зиму уходил в лес, в избушку. Там жил, рыбачил, охотился. На его счету более тридцати добытых медведей.

Его любили животные: у нас дома жили соболь, ворона, лиса. Отца любили лошади. Помню, что у нас была лошадь, которую должны были увезти на бойню за то, что она убила человека. Он пьяный ехал на бричке и уронил вожжи. Полез за ними — и лошадь копытами раскроила ему череп.

Конь был красавец! Черной масти, как с картины сошедший. Папа не дал его убить, но на нем потом ездил только он. Никто к нему больше не подходил. Отца лошадь слушалась беспрекословно.

Папа безумно любил людей. Он помогал тем, у кого были тяжелые жизненные ситуации, помогал чужим детям. Знаю одного парня из бедной семьи, которому отец помогал учиться в медицинском институте. Многие вещи об нем я узнала только после его смерти. К сожалению.

Про медицину и обещание Богу

Почему я стала врачом? Я хотела быть журналистом, мечтала объехать весь свет, выучить языки и общаться со всеми людьми.

Потом… У нас на Итурупе была женщина-врач, которую все считали богиней. Она умела все: принимать роды, оперировать аппендициты, удалять больные зубы, лечила всё, чем болели люди. Ее уважали и боготворили все жители острова: от рыбообработчика до генерала. Она на меня повлияла, и однажды я сказала папе: «Я, как Бахирева, буду врачом…»

В медицинский институт я поступала два года подряд. Первый раз в хабаровский, потом в благовещенский институт. И оба раза не поступила.

В Благовещенске на приемных экзаменах я не ответила на вопрос, сколько килограммов мёда дает пчела в год. Это запомнилось мне на всю жизнь!

Конкурс был 12 человек на место, и я рыдала горькими слезами от обиды… Помню, что молилась богу и обещала ему быть хорошим доктором.

…Я вышла рано вышла замуж и на втором курсе института уже родила сына. В академическом отпуске не была и дня.

Помню, что мама звонила отцу и говорила: «Наша Ленка что удумала! Она бросит институт...» Папа мне позвонил и сказал: «Приезжай со своим будущим мужем ко мне, я посмотрю на него...»

Мы приехали на Итуруп, и он сказал моему мужу: «Женя, ты не представляешь, какого черта в юбке ты взял в жены…» Вот уже скоро 40 лет, как мы живем вместе. Женя за мной долго ухаживал, а я долго кочевряжилась. Потом в один момент он взял и исчез — и я тут же поняла, что без него не могу.

Мы приехали на Итуруп, и он сказал моему мужу: «Женя, ты не представляешь, какого черта в юбке ты взял в жены…»

Мой муж врач-невролог, и раньше, когда мы были оба практиками, могли часами говорить и спорить о наших больных. Все истории болезней обсуждались дома. Последние лет пятнадцать мы про пациентов уже не говорим — говорим о детях, внуках, еде, отдыхе, планах. Но только не о больных. Однажды мы поняли, что, если постоянно об этом говорить и думать, можно сойти с ума. И запретили себе все разговоры о работе.

Почему выбрала профессию врача-инфекциониста?

Смотрите, если у вас есть истинная гипертоническая болезнь, то вы будете всю жизнь с ней жить. Врачу в этом случае нужно подобрать грамотное лечение и научить человека жить с этой болезнью. То же самое с пиелонефритом, сахарным диабетом и десятками других заболеваний.

А инфекционные болезни все разные и очень благодарные в плане лечения. Если ты все сделал вовремя и грамотно, то человек поправится и уйдет от тебя здоровым.

Начинала я работать врачом-терапевтом на БАМе и тому периоду жизни благодарна за учителей.

Мое становление в профессии начиналось в железнодорожной больнице Тынды, там были первые удачи и первые ошибки. Куда же без них?

Помню, на своем первом дежурстве я пропустила заднебазальный инфаркт. Мне очень грамотно и корректно сказали, какие отведения я пропустила при снятии электрокардиограммы. Запомнила их на всю жизнь!

Был период жизни, когда я уходила из медицины — все из-за своего непокорного характера! Ах, вы меня не оценили, и вы со мной так! Все, уйду!... Я жалела об этом решении. Мысленно так и не смогла покинуть медицину.

И сегодня, когда уходит хороший специалист, я буду за него биться до последнего, всегда буду стараться найти компромисс, чтобы человек остался. Знаю, что высококлассные специалисты незаменимы! А когда уходит случайный человек, я его не держу и минуты.

У меня в период ухода из медицины был неплохой косметический бизнес и зарплата в 150 тысяч рублей в месяц, а вернулась я на заработную плату в три раза меньше. И дня об этом не пожалела. Я вернулась в свою любимую стихию! Как об этом можно жалеть?!..

Про тяжелый рюкзак и народный фольклор…

Самое трудное на моей должности — это работа с людьми! Коллектив в областной инфекционной больнице небольшой, колеблется от 160 до 180 человек.

Я девять лет руковожу больницей, и мне кажется, что за эти годы коллектив сложился, отшлифовался и мне сними работать комфортно. Люблю свой коллектив и знаю, кто чем в нем дышит. Знаю, что этот доктор или эта медсестра не могли нахамить, а вот этот человек мог!

Бывает, лишу человека премии, потом приду домой и полночи не сплю, ворочаюсь с боку на бок.

Строгий ли я главный врач? Не знаю! Я сейчас меняю свою политику в отношении коллектива и стараюсь быть жесткой. У меня такое чувство, что они меня чувствуют и просчитывают.

Бывает, лишу человека премии, потом приду домой и полночи не сплю, ворочаюсь с боку на бок. Думаю, ну там же трое детей, ипотека. Ну, не получит она эти двадцать тысяч?!..

Утром прихожу и отменяю свой приказ. Да, бывает и такое…

А бывает, что я непреклонна в своем решении. Это жизнь, в ней чего только не бывает. Я всегда несу очень тяжелый рюкзак ответственности за других людей.

Все началось с одного юношеского похода. На родном Итурупе мы пошли на вулкан Баранский. Нас было шесть человек, ружья, дикие тропы и рюкзаки с самым необходимым.

Самый тяжелый рюкзак папа повесил на спину мне. Он сказал: «Ленка, запомни, самый большой рюкзак должен быть у тебя. И в походе, и в жизни...» И он меня всегда учил сухие носки отдавать другу. «Запомни, он слабей, чем ты», — эти слова я запомнила на всю жизнь.

Он вообще воспитывал меня как пацана. Я с трех лет в седле, всегда за папой. Часто преодолевали трудности с помощью какой-то мамы: «Лена, закрой уши…» Лена закрывала и все слушала… И я с детства прекрасно овладела русским фольклором.

Про коронавирус и обет молчания

Коронавирусная инфекция — это вирусное заболевание. Мы коронавирусы знали и раньше. Но эта инфекция новая, и у нее есть отличительные свойства. Высокая летальность, обширный объем поражения легких, болезнь развивается быстро. Думаю, что процентов девяносто про эту инфекцию мы уже знаем.

Был у меня интересный разговор. Одна пациентка возле моего кабинета сказала: «Вот, они еще лечить эту заразу не научились, а уже прививки ставят. Не буду я вакцинироваться!..» Я не выдержала и говорю ей: «У вас есть родители?» «Есть!» — отвечает она. «Вот если они вам дороги и вы не хотите им скорой смерти, тогда идите и прививайтесь ради них», — сказала я.

Мне хочется верить, что с последним вздохом ничего не заканчивается. Иногда вижу цветок у дороги и думаю, а вдруг в нем чья-нибудь душа живет?

Скажу честно: мы с мужем переболели ковидной пневмонией. Я в более легкой форме, муж болел тяжело. Мы заболели еще до вакцинации, так вышло. Врачи ведь на передовой. Поэтому я знаю, как тяжело болеть этой новой инфекцией. Как специалист, полностью доверяю вакцине и двумя руками за вакцинацию! По-другому никак!

Трудно ли болеть врачам? Самое главное — не впадать в болезнь и не начинать себя жалеть. Я перенесла в жизни две тяжелых операции и вообще не заморачиваюсь по поводу болезни. Она — ко мне, я — от нее. Только так!

И еще, я очень хороший друг! У меня очень много друзей. Это тоже все папа.

Я вообще верный человек. Тридцать лет стригусь у одного парикмахера, десятилетиями шью одежду у одного мастера. Не люблю мельтешить и бегать.

Смерть?..

Я часто думаю про нее. Думаю, будет там что за чертой или ничего не будет? Не знаю. А с кем я там встречусь?..

С орбиты своей жизни я не отпускала папу лет двадцать, после того как его не стало. Я часто вела с ним внутренние монологи и диалоги. И только лет пять назад, после разговора с батюшкой, его отпустила. Выдохнула — и мне стало легче.

Мне хочется верить, что с последним вздохом ничего не заканчивается. Иногда вижу цветок у дороги и думаю, а вдруг в нем чья-нибудь душа живет? И всегда обойду, никогда не наступлю.

У меня не так давно умерла мама. Она прожила после отца много лет в счастливом браке, и все у нее было хорошо. И вдруг незадолго до смерти она стала вспоминать моего отца и попросила меня привезти его фотографии.

Она была удивительной мамой. Перед смертью сказала мне: «Ленка, вот там лежат деньги на похороны. А в той вот баночке лежат 30 тысяч. Это для тебя, доченька…»

Говорит мне по телефону: «Привези мне фотографии Евдокимова, мне надо с ним поговорить…» Я слова не сказала, взяла и почтой отправила ей фото.

Затем я приехала к ней, а она мне говорит: «Да, Ленка, я тогда была молодая и глупая. Сейчас бы я твоему отцу простила бы больше, потому что уже сама намного больше понимаю эту жизнь…» Она любила отца и умерла 31 декабря — в день его рождения.

Она была удивительной мамой. Перед смертью сказала мне: «Ленка, вот там лежат деньги на похороны. А в той вот баночке лежат 30 тысяч. Это для тебя, доченька…» Она со своей пенсии все откладывала и думала про меня до последней минуты. Она всегда мне помогала, всю жизнь. И только с ее уходом я поняла, что взрослая. Меня уже некому баловать. И я своим детям всегда помогу. А кому они нужны, кроме матери?..

В нашем доме на первый взгляд покажется, что я пробиваю, командую, что-то решаю, суечусь. А муж ведет себя тихо. Он как стабилизатор. И дети слушают его с первого раза, а не меня. Вот так и живем.

Я поняла, насколько он мне дорог и как его сильно люблю, когда он тяжело болел ковидной пневмонией.

У него 75 % легких было поражено. Я ему звоню и раз от раза слышу, как слабеет его голос, как он все тише и тише разговаривает.

Я говорила: «Господи, я буду подавать ему чай в постель, не буду замечать разбросанные носки, вообще замолчу и не скажу ему больше ни слова против. Господи, ты только оставь его живым!»

Сейчас, когда начну ворчать, он мне сразу говорит: «А кто Богу давал обет молчания, а?» И мы оба смеемся.

Вообще я очень эмоциональная! Легко могу заплакать. Слезы чаще бывают от хорошего. От хороших, сердечных поступков.

О чем я жалею в жизни? Жалею! Жалею о том, что не родила третьего и четвертого ребенка. Как-то сама себе поставила планку, что после 30 лет детей рожать не надо. Сейчас понимаю, что была не права, и жалею об этом.

Блиц-опрос

— Любимые цветы?

— Ландыши!

— Любимое время года?

— Осень!

— Предпочитаемый алкоголь?

— Я к алкоголю совершенно равнодушна. Но если отвечать на этот вопрос, то мартини с апельсиновым соком.

— Самое сексуальное место у мужчины?

— Мозги!

— Мясо или овощи?

— Овощи!

— Что такое несчастье?