Фото: Алексей СухушинФото: Алексей Сухушин

Паводком смыло объездную дорогу

О дорогах глава начал рассказывать, когда мы только встретились на аэродроме и сели к нему в машину. Наболело! И в пути он то и дело кивал в сторону реки.

— Это мы пять лет назад берегоукрепление делали. «Амурупрадор» засыпал берега скальным грунтом — стоят! Уже сосенки молодые подрастают. Здесь берег Селемджи держит, а впереди все размыло. Прогал впереди видите? — Евгений Александрович остановил машину. — Тут раньше проходила объездная дорога, сейчас пути нет.

За последние годы на территории района произошли три наводнения. Необузданная мощь природы нанесла огромный вред. Люди до сих пор вспоминают, как в июне прошлого года с тревогой наблюдали за движением гребня селемджинского паводка, когда вода прибывала на 40 сантиметров в сутки.

В результате вышедшая из берегов горная река полностью смыла 300 метров объездной дороги общего пользования — от железнодорожного переезда до села Февральского. Здесь, оказывается, до сих пор еще не отменили режим чрезвычайной ситуации, который ввели в прошлом году, когда шел паводок.

— ЧС отменяется, когда у тебя выполнены все аварийно-восстановительные работы. А у нас автомобильная объездная дорога вдоль реки Селемджи для грузового автотранспорта как была смыта, так и остается. Резервные линии электропередачи 10 кВ от подстанции до водозабора и до котельной — как повалило, так они и лежат. Только половину опор смогли установить. Аварийно-восстановительные работы выполнены частично, недостаточно средств, — констатирует Евгений Александрович, все еще надеясь на помощь в восстановлении урона, нанесенного паводком.

«Вагоны скоро упадут в реку»

— Не верится, что все это размыло за одно лето, — Коноркин кивнул в сторону вагонов, которые виднелись за березняком. — Всего 22 метра осталось до погрузочно-разгрузочной станции Огоджинской угольной компании.

В 120 километрах от Февральска — Огоджинское каменноугольное месторождение. Добытый уголь многотонниками перевозят сюда, чтобы загрузить в вагоны, а затем он идет на экспорт. Существование железнодорожной ветки, по словам главы, тоже под угрозой.

— Нужно срочно укреплять здесь берега Селемджи. Мы бы давно это сделали сами, но не можем. Проблема в том, что работы надо проводить в русле реки, — объяснил Евгений Александрович. — Нужно проводить изыскания, нужно делать проект на указанные работы. Только проект стоит миллионов восемь. Откуда у нас такие деньги?! Без помощи региональных властей самим нам этот вопрос не осилить. А делать что‑то надо, и делать срочно. Вот эти вагоны скоро упадут в Селемджу: нужна новая погрузочно-разгрузочная станция для перевозки угля.

Глава февральска: «Об асфальте мы даже не мечтаем»

Местные жители называют Февральск городом. Ни разу ни от кого за три дня командировки не услышала слово «поселок». Все говорили: «у нас в городе» или «в нашем городе». И действительно: выйдешь из гостиницы — и ощущение такое, будто небольшую часть второго благовещенского микрорайона «эпохи Кантемирова» (был такой председатель горисполкома) перенесли в селемджинскую тайгу.

Идешь в сторону вокзала: с одной стороны панельные пятиэтажки, где чистые дворы и много хвойных насаждений, в другую сторону голову повернул — огромное болото! Прямо в центре, рядом с красивым железнодорожным вокзалом. Это еще один февральский контраст: кочки соседствуют с многоэтажной городской застройкой.

300

метров объездной дороги вокруг Февральска, смытой в результате селемджинского паводка летом прошлого года, не восстановлены до сих пор

— Да, практически в центре поселка у нас огромное болото. Его надо засыпать, — озабочены в администрации пгт. — Такой была вся местность, когда сюда пришли строители Байкало-Амурской магистрали. Весь Февральск на отсыпной территории. Отсыпали там, где хватало грунта. Если бы не перестройка, то здесь уже давно бы асфальт лежал и лавочки стояли.

Как сказал один философ, история не терпит сослагательного наклонения. Что было бы, мы не знаем, а видим то, что есть: болото и огромные лужи на разбитых фурами февральских грунтовках.

Заасфальтировать дороги здесь при огромном желании вряд ли получится. Потому что завод асфальтный находится далеко — возле моста через Зею рядом с селом Красноярово. Он один и ближе нет.

— Вот если бы «Амурупрадор» с нашим местным дорожным предприятием ИП Николаев долгосрочный договор заключил, тогда можно было бы заниматься асфальтом, — считает Евгений Коноркин. — Тогда дорожникам будет выгодно работать: они могли бы ежегодно ремонтировать нам по пять километров дорог. И мы, какая копейка в местном бюджете появилась, тоже бы им перечисляли плюсом, метров на 700 дорожного полотна. Пока же реальность такова: надо хотя бы грунтовку нормальную сделать. Где для этого грунт брать? Кажется, вопрос простой, а куда не ткнешься — непробиваемый.

ГДЕ БРАТЬ ПЕСОК И ГРАВИЙ

Песчано-гравийная смесь (не только ее стоимость, но и в принципе проблема — где ее брать?) — насущный вопрос, который волнует сегодня в Февральске всех. Беспокоится администрация, заинтересованная в том, чтобы облагородить городок, у которого есть перспективы развития. Ведь люди, среди которых много молодых, не хотят отсюда никуда уезжать — редкий по нынешним временам для нашего амурского региона случай!

Это волнует и местных жителей, которым нужен материал для отсыпки земельных участков под строительство домов и гаражей. Февральцы говорят: «Для физических лиц ПГС (для собственных нужд) должна быть бесплатной. Кругом болото, а его засыпать нечем». И люди правы. Им спасибо надо сказать, что они продолжают здесь жить и еще сами строятся. Государство должно им помочь.

Вопросом, где брать песчано-гравийную смесь, задаются и февральские предприниматели — не только задействованные в ремонтных дорожных работах, но и те, кто занимается деревопереработкой, собирается дальше развивать свой бизнес.

— Наша база стоит на отсыпной территории. Во времена БАМа из Селемджи грунт лет пятнадцать возили. И река была нормальная, и польза для поселка. Так копали не экскаваторами — гидронамывом качали. Речка постоянно намывается — это же восполняемые природные ресурсы, — рассуждают лесопереработчики. — Сегодня все настолько усложнили… Нам территорию под новый завод по производству пиломатериалов отсыпать надо. Чем?! Хотя песок, гравий — вот они, рядом с нами лежат.

Алексей Старостин, замглавы Февральска:

 

— Надо упростить процедуру выделения лицензии на общераспространенные полезные ископаемые для таких проблемных территорий, как наша. Шибко дорого нам обходится ПГС, и мы не можем отсыпать заболоченные земельные участки под строительство и ремонт дорог. Крупные организации, такие как Огоджинская угольная компания, могут себе позволить лицензию. Мелким предприятиям оформить лицензию не по силам, а покупать ПГС у той же угольной компании — это очень дорого.

Все вспоминают строительство БАМа, когда все было проще, и с грунтом для отсыпки дорог и болот в Февральске никаких проблем не было. Но прошли те времена, когда дороги и дамбы отсыпались хозяйственным способом: где увидели кучи песка или гравия, там и нагребли. Сейчас, как говорится, еще только взял в руки лопату, а тебя в кустах уже караулят. Экологические требования стали намного жестче. Все эти вопросы отслеживает природоохранная прокуратура. Надо искать законные пути.

Если самим проводить изыскания и заказывать проект расчистки русла реки для администрации будет хлопотно и дорого, то нужно идти другим путем. Один из вариантов — договариваться с недропользователями. Не получается самим, можно написать письмо в минприроды региона, чтобы посодействовали в диалоге с крупными предприятиями, работающими на ближайшей территории. Практически у всех недропользователей в лицензиях прописано, что они обязаны оказывать поддержку органам местного самоуправления. Только так. Решить проблему «как раньше» — уже не получится.

Селемджинскую косу под мостом трогать нельзя

Железнодорожный мост через Селемджу — за последние годы берега в этом месте, по словам февральцев, сильно изменились. Под мостом осталась лишь узкая полоса пока еще покрытой льдом речки, остальное — сплошь галька да песок. «Постепенно всё намывало и намывало. Раньше хоть немного за руслом следили, а последние пятьдесят лет вообще ничего не делалось. С этой косы бы грунт возить… Представляете, какой объем», — задумчиво смотрит на селемджинские берега глава. Но эта мечта неосуществима. Как пояснили АП люди, компетентные в таких вопросах, «возле железнодорожного моста добывать грунт и вообще что‑либо делать никто не позволит — это объект стратегический».

«БОИМСЯ, ЧТО ТЯЖЕЛЫЕ ФУРЫ ПРОДАВЯТ ВОДОВОД»

Почти 73 миллиона рублей требуется для выполнения аварийно-восстановительных работ на поврежденном стихией участке автодороги «Проезд Селемджинский, пгт Февральск». Такая сумма указана в обращении, которое направили в минтранс региона. «Мы просим оказать нам содействие в предоставлении финансовой помощи. При этом гарантируем выполнить софинансирование расходов на аварийно-восстановительные работы за счет средств местного бюджета», — заверил глава Февральска. Вопрос остается открытым.

«По 100 тысяч тонн транзит прёт»

Грузовой транспорт, на котором перевозят в том числе и потенциально опасный груз, вынужден использовать для проезда местные автодороги в черте жилой застройки. Золотодобытчики ежемесячно перевозят до 25 тысяч тонн грузов, лесозаготовительные предприятия — 25—50 тысяч тонн. Транзитные потоки угрожают инфраструктуре населенного пункта, тревожатся власти.

— Порой по сто тысяч тонн транзит прёт в сторону Маломыра. Это не считая леса. Всё вот по этой дороге! — возмущаются жители, которым приходится задыхаться в пыли.

Но пыль — это не самое страшное. Фуры идут грузоподъемностью 60—70 тонн. Как долго поселковая грунтовка это выдержит?

— В «Амурупрадор» письма пишем, в ответ: денег нет. Это понятно, но хоть бы на 3—5 километров ежегодно выделяли. Один километр твердого покрытия дороги стоит 40 миллионов рублей. Нам выделяют 2 миллиона в год — на эти деньги можно отремонтировать всего 120 метров. И своих денег у муниципалитета еще на полкилометра. Вот такая дорожная арифметика, — констатируют в февральской администрации.

Не действует запрет, когда объезда нет

По всему Февральску стоят дорожные знаки, ограничивающие движение грузового транспорта внутри поселка. На них никто не реагирует. Мы остановили водителя одной из фур, чтобы поговорить. Но разговор получился короткий.

— Раньше мы ездили в объезд, а теперь дороги нет, вот и поперли фуры по поселку. Что вы от нас хотите?!

Водителей понять можно. Грузовой транспорт, на котором перевозят в том числе и потенциально опасные грузы, вынужден использовать для проезда местные автодороги.

«Выход один — проезд через поселок тяжелого грузового транспорта должен быть закрыт!» — подчеркивает глава Февральска. 

 

Недалеко от здания администрации мы с фотокором увидели еще один 60‑тонник. Такие уголь возят. Стоит прямо на водоводе. Раньше местные власти находили общий язык с руководителями транспортных предприятий, а сейчас говорят: «Реакции никакой!»

Буквально в тот же день на дороге возле администрации случился провал. Тяжелые грузовые машины продавили теплотрассу. Бетонные лотки, по которым проходят коммуникации, уже сгнили и стали проседать под весом многотонных фур. На этот раз всё закончилось благополучно: провал засыпали. А что будет дальше?

— Почему объездная дорога для Февральска так важна? Потому что фуры ездят по жилой зоне, а почва у нас сами видите какая, — озабочен заместитель главы администрации поселка Алексей Старостин. — Раньше тут кругом болота были, территория вся отсыпная. Под землей проходят теплотрассы, которые давно выработали свой срок. Водовод под дорогой местами проходит. Боимся, что рано или поздно тяжеловозы его продавят и однажды разразится коммунальная катастрофа. Помогите нам достучаться до тех, от кого зависит решение этого вопроса.

 

У Февральска есть перспективы. Потому что молодежь любит свой поселок. Люди не хотят отсюда уезжать.

Возрастная категория материалов: 18+