Как у сирот праздник украли: перед Новым годом во дворе дома ребенка в Благовещенске срубили сосну

Под самый корешок

Наталья Игнатенко снова и снова пересматривает кадры с камеры видеонаблюдения. С заместителем главного врача Дома ребенка мы следим за передвижениями зловещей черной фигуры. Часы на мониторе компьютера показывают только-только за полночь — вокруг тихо и темно. Вот из-за рядка сосен появляется мужчина. Не сказать, что он торопится: кажется, высматривает сосну попышнее. Останавливается. Замахивается топором. Орудует им минуты три. Стройное деревце пошатывается и начинает падать. Вместе с ним на землю грохается и злоумышленник. Затем встает не спеша и тащит добычу к забору.

— Меня поражает циничность поступка! Ведь все знают, что здесь живут самые маленькие дети, брошенные родителями, которые и так мало что в жизни видят, — не может успокоиться Наталья Юрьевна. — А этот бессовестный еще и деревце стащил! Кто-то скажет: да подумаешь — одна ёлка, ну что, от них убудет? Убудет! Мы хотим, чтобы наши дети, просыпаясь, видели в окно не серый пустырь и одинаковые многоэтажки, а уютный дворик с соснами, елками и березами.

Теперь сотрудники обсуждают хоровод версий. И что вор был пьян, иначе бы не упал вместе с деревом, и что вообще просто не понимал, где находится — хотя это не делает ему чести. Но главная догадка: преступление совершил житель окрестных домов. Ведь машины нигде не наблюдалось — значит, пришел пешком и сразу целенаправленно с топором: знал, что идет на дело и куда.

На бесплатную сосну из дома ребенка позарились не впервые. То ли в 90-х, то ли в начале 2000-х здесь уже воровали деревья — причем два года подряд в дежурство одного и того же охранника. Хотя профессиональным охранником назвать мужчин, которых нанимали врачи, чтобы те делали обход территории, сложно. К тому же тогда не было ни намека на систему видеонаблюдения, а забор был низкий, деревянный.

Злоумышленник срубил сосну, миновав металлическое ограждение, вездесущие глаза камер видеонаблюдения и охранников это заметили. Фото: Анна Шантыка

Сейчас здание защищено: повсюду камеры слежения, круглосуточно на посту — сотрудники частного охранного предприятия. Чтобы совершить свой подленький поступок, злоумышленник пролез под высоким металлическим ограждением — лазейкой стал просторный короб, по которому вода стекает в овраг. Официально закрыть дыру чем-то нельзя. Происшествие попало на кадры, но человека среди сосен сразу и не углядишь. Сотрудники дома ребенка в полицию решили не заявлять.

— О том, что было проникновение на нашу территорию и кража, я написала письмо руководителю ЧОП, — рассказывает Наталья Игнатенко. — Чтобы воздействовал на сотрудников и они еще более ответственно стали относиться к своей работе, а также — чтобы весной на месте краденой сосны посадили еще две.

Как дом с брошенными детьми поддерживают деревья

Нынешний дом ребенка вырос на голом месте в 1990 году. Тогда учреждение возглавляла Людмила Ламекина. Вместе с коллективом она загорелась пустынную территорию превратить в уютный зеленый дворик. С мужем и сыном привезла из тайги Архаринского района махонькие саженцы — сосенки в несколько сантиметров от пола. Высадили. Но болотистая земля приняла их холодно и не дала малюткам пустить корни.

— Нам каждое дерево далось с огромным трудом, — у Людмилы Ламекиной голос дрожит, пока она рассказывает о том, как боролись за зеленые жизни. — Никак не получалось укорениться деревцам. Весной мы сажали хвою, через какое-то время смотрим: иголочки ржаветь начинают.   

Дом брошенных детей со всех сторон обнимают сосны, елки и березы. Фото: Анна Шантыка

За то, чтобы сосны и елки научились чувствовать себя как дома, врачи, педагоги и воспитатели боролись 10 лет. Улучшали грунт, привозили все новые и новые саженцы. То спонсоры оплачивали, а то и сами скидывались.

— И как только появляется возможность посадить деревце, мы сажаем еще. Хочется, чтобы больше было зелени нашим деткам, — продолжает Людмила Ивановна. — И к тому же, когда наш пустырь превратился в хвойный островок, здесь поселились белки, представляете?

Идем с заместителем главного врача по учреждению. Мимо причудливо украшенной искусственной елочки, мимо групп, где играют дети. Попадаем в палату с тремя кроватками, в них лежат малыши с группой инвалидности. Их матери употребляли алкоголь с первого до последнего дня беременности, а после родов отказались от младенцев. Девочки появились с набором диагнозов, которые сложно произносить вслух. Две малышки не фокусируют взгляд, одна вытягивается от мышечных спазмов и изредка кричит, другая лежит неподвижно. Третья — улыбается и поглядывает в окно. Вплотную к стеклу прижались елки и приветливо качают макушками: дескать, доброе утро! А иногда пушистой зеленой пятерней по стеклу легонько стучат: посмотри, по нашим веткам белки скачут.

Дети любят смотреть во двор и наблюдать за жизнью, которая бурлит за окном благодаря деревьям. Фото: Анна Шантыка

— Белочки часто заглядывают в окошки к детям-инвалидам. Наши девчонки их даже кормят на подоконнике, — улыбается Наталья Игнатенко. — Дети в восторге! У нас Яночка есть: так она все понимает и всегда смеется, когда видит их.

Воспитатели говорят: в доме ребенка живут дети от нескольких дней от роду до трех лет. Зимой в сильные морозы гулять их не водят. Но зато в окнах для них порой целые представления разыгрываются: то белки друг за дружкой вверх-вниз по стволу резвятся, то синицы спорят за кусок сальца, то голуби слетаются на свой пернатый симпозиум и гулят с утра до вечера — только и догадывайся о чем.

— У нас много кормушек для птичек. Где наши детишки такое еще посмотрят? Домашних-то везде водят, их можно вывести за ручку и показать простые чудеса хоть в соседнем дворе. А наши малыши — только то, что на редких в последнее время экскурсиях, да на нашей территории увидят. Здорово, когда есть деревья, — говорят воспитатели.

Деревья не защитят от предателей-родителей

Для малышей к Новому году наряжают искусственную елочку. Фото: Анна Шантыка

И правда: смотришь из-за забора, а деревья перед домом ребенка стеной стоят. Кажется, что эти великаны на правах старших защищают брошенных детей не только от зноя и пыли летом, от злого ветра зимой, но и от недобрых глаз. Жаль, что нельзя поставить такой надежный заслон от бестолковых родителей.

— Столько мы здесь насмотрелись. Наших детей приходят иногда навестить родители-алкоголики, и прокуренные, и не особо чистые порой, разные. Со всеми приходится общаться. Приходят после того, как впервые заберут у них детей, и когда уже по два раза вернут, дав шанс семье, а они снова его не используют. Обижают детей, то бьют, то не кормят. Многие малыши приходят к нам астеничные, недокормленные, запуганные, в контакт вступают неохотно. Маленькие такие, а людям уже не доверяют. Адаптация тяжелая бывает — проявляется выраженная замкнутость, ни с кем не общаются, толком не едят, один хлеб им подавай, — тяжело вздыхает заместитель главного врача Наталья Игнатенко. — Мы работаем с этим, научились относиться терпимо ко всему. Но только я никогда не пойму мужчину, который дерево в нашем дворе под Новый год срубил. Срубил за три минуты то, что коллектив холил и лелеял несколько лет.  

Многие задаются вопросом: если так легко злоумышленник сосну свалил, сажал ли сам он хоть раз в жизни деревья, строил ли что-нибудь? Для размещения в своих соцсетях сотрудники подготовили текст: «…одну из елок, которая росла шесть лет (!) и была посажена в заботе о детях, какой-то дядька срубил ночью топором. На РАДОСТЬ себе и, очевидно, своим близким, жене и детям. Срубил и утащил через забор. Украл. И вот вопрос возникает: вроде слово «радость» такое понятное, а в этой ситуации какое-то безысходное, отчего так? Простим ли мы этого вора? Ну конечно. У нас, сотрудников социального заведения, любви в душе на всех хватает. И на отцов-алкоголиков, и на матерей-наркоманок, на всех. Все под Богом ходим. А вот мужик-то, который елку украл (да и мужик ли он, коли елку купить на Новый год не может, так себе, тварь земная), сможет ли он забыть, у кого он ее украл? Ведь до конца дней своих, как посмотрит на похожую елку, так и вспомнит».

Ну что этот вор — он как сорняк какой-то. Загубил молодое деревце и даже не понял, в чем трагедия. Оно выросло бы, и через несколько лет другие брошенные дети, прильнув к стеклам, хохотали бы в ответ на беличьи проделки. Теперь на его месте сиротливо торчит пенек.

Люди, как сорняки, и сосны, как люди

Несмотря на то что повсюду камеры слежения и на посту круглосуточно сотрудники ЧОП, дом ребенка остался без сосны. Фото: Анна Шантыка

В доме ребенка, конечно, надеются, что в их окружении больше других людей. Добрых и светлых. Как сосны и елочки, которые раскинули широко свои ветви, словно приглашая в объятия — греться. Людей, которые твердо стоят на земле, будто корнями много поколений назад закрепились, и никакие бури не шелохнут их. И вот они, к счастью, продолжают приезжать в Благовещенск из всех регионов России и брать под опеку детей, надломленных, как та молодая сосна, сбитых наповал родительским равнодушием.

— Лет семь назад к нам поступила трехмесячная девочка Соня. Медики пророчили ей ДЦП. Росла она с нарушениями в развитии: и поздно села, и поздно пошла. Однажды прилетела женщина из Москвы — Надежда звали ее. Она прилетела именно за Соней, той уже было около двух лет — увидела фото в региональном банке данных. Мы ей сразу сказали, что прогноз непонятный, неизвестно, какой малышка вырастет. Но Надежда ответила, что хочет ее увидеть… Вы знаете, когда мы их вывели навстречу друг другу, они так побежали и так прижались одна к другой… Как будто после долгой разлуки встретились, — до сих пор со слезами на глазах вспоминает эту историю Наталья Игнатенко. — Надежда сразу забрала Соню без лишних разговоров, и они, обе счастливые, улетели домой. Девочке показали, что такое жить дома, окружили теплом, заботой, начали заниматься. И к школе она была полностью реабилитирована: даже читала, писала и ходила на гимнастику. Когда Соня окончила второй класс, Надежда прислала нам фотографии. Там такая девочка выросла! Красавица, отличница! Лыжами, плаванием занимается с удовольствием! Семья многодетная, у Надежды своих трое. И вот каждый год они все вместе ездят на море, с дельфинами купаются! Счастливые! И таких историй у нас немало.

У сотрудников социального заведения любви в душе на всех хватает. Фото: Анна Шантыка

К слову, среди тех, кто взял детей под опеку и дал им любящую семью, и сотрудники дома ребенка. За каждого воспитанника, преданного матерью и отцом, сердце болит. Да и за каждое загубленное дерево переживают — и повторения точно не хотят. Поэтому, чтобы происшествие с кражей сосны стало последним, лазейку, по которой злоумышленник проник на территорию, закрыли проволокой. Ну и хвойную семью на территории продолжат наращивать.

Коллектив «Амурской правды» обещает не оставаться в стороне. Хороших людей больше. Сосны смогут победить людей-сорняков. Иначе как жить?

Возрастная категория материалов: 18+