Февральская банда и угонщики джипов: амурские следователи рассказали о самых громких делах

Многие не выдерживают

— Женщина, да еще блондинка руководит следственной частью регионального УМВД. Сложно?

— Еще как! Дефицит кадров в органах внутренних дел острый — и особенно в следствии. Пять лет назад почти одновременно уволилось много сотрудников, причем среднего звена. Ушли уже состоявшиеся следователи, кто отработал по 7–10 лет. Нагрузка такая, что многие не выдерживают. После 18 часов задерживаемся, субботы и воскресенья зачастую рабочие, праздники тоже. У мужчин дома есть надежный тыл, а женщинам-следователям еще сложнее. Тем более если ты — руководитель и, ко всему прочему, на тебе еще лежит ответственность за твой коллектив.

— У каждой профессии свои тонкости: каким должен быть профессионал именно в следствии?

— Аналитический ум, терпение и крепкая психика — без этих качеств в следствии просто не выжить при неимоверных нагрузках и ненормированном графике, когда уходишь на работу утром и не знаешь, когда вернешься домой.

— А как же семья, дети?!

— Я пришла работать в полицию в декабре 1995‑го, когда ребенку было семь лет. И вот честно: даже не знаю, что такое больничный по уходу за ребенком. Помню, отпросишься на два часа в поликлинику, если заболел, и снова мчишься на работу. Только звонишь периодически и спрашиваешь: «Горло прополоскал? Лекарство выпил?» Суп в холодильнике, сковорода с котлеткой на плите: разогрел сам, наложил сам — все сам. Мы так за работу всегда переживали: следствие, сроки, ответственность! Сегодня чуть что: «Две недели у нас больничный!» Выросло и вступило в пору зрелости первое постперестроечное поколение, привыкшее жить в зоне комфорта. У них уже другие жизненные установки и приоритеты. Конечно, все молодые люди разные, но есть все же схожая черта — это нежелание брать на себя слишком много ответственности, как сейчас говорят, «убиваться» на работе.

— Преступность тоже изменилась за последние годы?

— Да, стала более организованной и ушла в интернет. Когда я начинала, было больше краж: имущество тащили отовсюду — из квартир, производственных баз, офисов. Сейчас лидируют преступления в сфере информационно-телекоммуникационных технологий. Спектр очень широкий — это кражи номеров банковских карт и других банковских реквизитов, фишинг, распространение фейков и противоправной информации через интернет. Нас захлестнул бум кибермошенничества настолько, что они уже становятся угрозой национальной безопасности. Меняется преступность, и мы вынуждены перестраивать свою работу: осваиваем IT-технологии, с банками заключаем соглашения, чтобы быстрее добывать информацию. К примеру, ответ на запрос по номеру банковского счета из Сбербанка теперь получаем в течение трех часов.

«Все — универсальные солдаты»

— Оксана Леонидовна, вы где начинали?

— Я пять лет отдала городскому следствию в Благовещенске. Хорошая школа. Там все — универсальные солдаты. Приходилось расследовать любые дела, какие дают: и наркотики, и общеуголовные, и экономику. Потом меня забрали в следственную часть УМВД, где 13 лет занималась расследованием уголовных дел особой важности, преступных сообществ. Но был перерыв: уходила в контрольно-методический отдел управления, как я в шутку говорила, «на отдых». Через семь лет снова вернулась в следствие и год уже возглавляю следственную часть СУ УМВД. Круг замкнулся.

Пять лет работы в режиме 24 / 7

— Почему уходили — не выдержали «напряга»? Тогда же амурское УВД прогремело на всю Россию чередой громких дел о февральской банде и «общаке» с огромным числом криминальных авторитетов, пытавшихся наладить в Приамурье воровское движение.

— К резонансному уголовному делу по февральской банде я подключилась уже в конце — в самом расследовании не участвовала, а только обвинительное заключение помогала готовить. А дело «общака» мы вели вместе со старшим следователем по особо важным делам Мариной Кузьминых: сидели в одном кабинете друг напротив друга, она была руководителем следственной группы. Когда уголовное дело стало разрастаться, подключились другие следователи, а первые два года мы работали с Мариной Николаевной вдвоем. Нас охраняли, с работы увозили оперативники. Работа — дом — работа, можно сказать, жили здесь, практически не выходили на улицу.

— А как же свежий воздух, прогулки?

— Никак. Нас до сих пор нет в социальных сетях. Это расследование вытянуло все силы. Пять лет — без отпуска. Работали до двенадцати ночи без выходных в режиме 24 / 7. В ходе предварительного следствия к уголовной ответственности привлекалось более пятидесяти человек. Допросы подозреваемых и свидетелей, очные ставки, огромное число экспертиз… Мы просто выдох­лись. Я поняла, что начинается моральное выгорание, нужно что‑то поменять в своей жизни. И ушла в следственное управление на контрольно-методическую работу. Ездила по районам, делилась опытом с молодыми следователями. Везде свои сложности, но специфика другая. Вернулась год назад в следственную часть уже с новыми силами.

«У каждого есть чувствительная точка»

— Многие считают работу следователя скучной и нудной.

— Категорически с этим не согласна. В нашей работе эмоциям нет места, но скучной ее точно не назовешь. Ты общаешься с совершенно разными людьми, а это постоянное саморазвитие, «прокачка ума», ведь одинаковых преступлений не бывает. Порой следователю приходится работать и за оперативника — сами ищем и добываем информацию для доказательной базы. Мы можем быть экспертами в какой‑то области: к примеру, когда расследуем экономическое дело, приходится вникать в расчетные счета, знать тонкости бухгалтерии.

Еще нужно быть хорошим психологом — знать психологию и свидетеля, и потерпевшего, и обвиняемого. Надо заранее обдумывать вопросы, как их сформулировать, правильно задать, с кем‑то на допросе, возможно, и вместе поплакать… Когда мы дело «общака» расследовали, я очень много для себя почерпнула с точки зрения психологии. И сегодня, когда приходят следователи и говорят мне: «Обвиняемый не дает показания, пользуется 51 статьей Конституции РФ и молчит», я отвечаю: «Значит, вы не нашли к нему нужный подход». У любого человека есть свой психологический триггер, своя чувствительная точка, главное — ее найти.

— Многие возмущаются, что полиция долго расследует уголовные дела.

— Недостатки в работе есть, и претензии к нам со стороны потерпевших, надзирающих органов, конечно, справедливы. Но давайте будем объективны. Сегодня следственные подразделения полиции работают с невероятной нагрузкой! Особенно в Благовещенском межмуниципальном территориальном отделе, где всегда вал уголовных дел. А в производстве у городских следователей десятки уголовных дел, в день надо успеть по десять человек допросить. У нас в следственной части областного управления есть хотя бы время на то, чтобы более тщательно подготовиться к допросу, есть время на аналитику. Ведь дело делу — рознь: по некоторым проходят группы фигурантов. Если замешана организованная преступность — дела могут растянуться на годы.

Угнанный «Ленд-Крузер» в обмен на три тысячи долларов  

Фото: daily-motor.ru

— Вы помните свое первое дело по организованной преступности?

— Это было в 2005 году. В Приамурье орудовала преступная группа угонщиков дорогих иномарок. Неизвестные похищали «Ленд-Крузер», ставили в отстойник, а владельцам давали понять: «В полицию обращаться бесполезно — ничего не найдут. Помочь сможет только смотрящий». На воровском жаргоне — это уголовный авторитет, назначенный кем‑то из высшей воровской иерархии, чтобы решать вопросы криминальной компетенции в отдельных районах или городах. Большинство пострадавших так и поступали: обращались к смотрящему, а тот делал вид, что ищет дорогой внедорожник по своим воровским каналам. И он «находился» где‑нибудь на втором километре Игнатьевского шоссе столицы Приамурья в обмен на три тысячи долларов.

— Это местная группировка?

— Она была из Райчихинска. Уголовный розыск вышел на смотрящих, потом задержали пацанов, которые по их заказу похищали автомобили. Показания давал лишь один из четырех участников группы. Надо было его разговорить. Я ходила к нему раз десять в СИЗО без адвоката, пока во всем разобралась. Подолгу с парнем беседовала: нужно было самой понять, что это за ОПГ, разобраться во всех тонкостях: кто организатор, какие роли кто выполнял… Потом уже провела допрос с адвокатом, все задокументировала.

К слову, с одним из фигурантов той ОПГ через годы мы пересеклись уже по другому громкому делу. Когда его привезли ко мне на допрос, он тяжело вздохнул: «Ну е-мое, опять же меня посадите!» Только освободился после шести лет заключения и опять пошел по новому делу. Он сидел в одной камере с вором в законе Мукбаниани, осужденным за серию квартирных краж и грабежей в Москве и прибывшим к нам по этапу из Барнаула. Это с его появлением у нас в области оживился криминальный мир, резко возросло число краж и разбойных нападений.

— Это тогда амурское УВД проводило секретную операцию, в которой было задействовано 130 сотрудников, включая спецназ, и задержали больше двадцати криминальных авторитетов?

— Да. Это то самое дело «общака», которое мы потом расследовали несколько лет. Помню, шел уже 2012 год — масштабная реформа МВД, милицию переименовали в полицию, было значительное сокращение кадрового состава. И многие из фигурантов очень надеялись, что нас всех уволят. Какие у них были разочарованные лица, когда их снова привозили на допрос к нам в следственную часть, а мы тут. Уже не помню, кто из уголовных авторитетов сказал: «Одни и те же лица! Мы думали, что вы аттестацию не пройдете».

— Вас не задевает, что люди часто выражают недовольство следствием?

— Нет. Мы постоянно находимся между двух огней — подозреваемым либо обвиняемым и потерпевшим. При любом исходе дела одна из сторон останется недовольной. Наша задача — принимать законное и обоснованное решение. Надо добросовестно выполнять свою работу и обращать внимание только на факты. Я считаю: главное качество для следователя — это всегда оставаться беспристрастным.

Пирамиды особого вида: «Приходите и друга с собой приводите!»

378 томов составило громкое уголовное дело по КПК «Умно жить» — это финансовая пирамида, где 204 потерпевших, а ущерб составил 64 миллиона рублей. Он не был полностью возмещен. Следователи наложили арест на имущество главного организатора и вдохновителя  — на 17 миллионов рублей. Уголовное дело все еще в суде.

Кредитные потребительские кооперативы ежегодно разоряют сотни тысяч пайщиков, но люди снова и снова доверяют прохиндеям свои сбережения. Подкупают высокие ставки, они же — тревожный звонок, сигнализирующий о том, что за КПК могут скрываться мошенники.

— В прошлом году мы закончили расследование дела по КПК «СССР» — одному из самых раскрученных финансовых кооперативов Приамурья, который раскинул сети по разным регионам страны, — рассказала Оксана Драгунова о громких экономических делах последних лет. — Схема простая: приезжают организаторы в любой город, арендуют офис: «Приходите и друга приводите!», собирают денежки и уезжают. Ищи теперь, куда подевались 140 миллионов. Пробиваем по базам данных материальное положение организаторов — они голы как соколы, жены — тоже. Часть средств, которые переводили, мы отследили, где остальные — вопрос. Преступники бегут на шаг впереди нас, каждый раз придумывая новые мошеннические схемы. Они этим живут, это их промысел.

Мы часто задаемся вопросом: почему люди у нас такие доверчивые? Председатель кооператива — бизнесмен, ранее не судим. Вполне положительный человек, в своих интервью рассказывал всем, как отличить добросовестный КПК от финансовой пирамиды. Его партнер  — бывший депутат Благовещенской гордумы. Ну как таким серьезным людям не поверишь?! Доверие вызвало и само название кооператива — «СССР». Эти люди хорошо знали человеческие слабости, играли на них, зарабатывая деньги из воздуха.

Юрий Левченко: «Обвинительное заключение читали, как роман» 

У Юрия Левченко в апреле двойной юбилей: исполняется 60 лет ему самому и следствию МВД. Этому делу он отдал 34 года жизни, из которых 14 лет возглавлял следственную часть, был заместителем начальника следственного управления при УМВД РФ по Амурской области. А начинал после высшей школы милиции в далеком 1987 году в Соловьевске. 

— Я должен был ехать по направлению в Свободный, в отделе кадров встречаю однокашника: «Юра, поехали в Тынду, мне одному что‑то страшно». Там тогда только создали Тындинский ГРОВД, — вспоминает полковник юстиции в отставке. — Заходим в кабинет к начальнику. Он: «Так, один остается здесь, а второй — в Соловьевск, у нас там поселковое отделение милиции открывается». Как мне там пришлось выживать — отдельная история. Тында за 130 километров, связь то есть, то ее нет, а прокуратура там, все руководство там… Пришлось учиться самостоятельно принимать решения: есть состав преступления или нет, надо возбуждать уголовное дело или не надо. Помню, такая трясучка была, когда я первый раз принимал решение о задержании и дальнейшем аресте человека. Наставником у меня был Дуров Юрий Николаевич — замначальника следственного отдела Тындинского РОВД. Очень сложные дела расследовал, в том числе экономические, по золоту. Документы вел аккуратно, тщательно, текст обвинительного заключения читаешь, как роман какой‑то. Я многому у него научился, делая первые шаги, за многое благодарен. Мы до сих пор поддерживаем связь.

Юрий Александрович вспомнил, как в 1989 году в конторе похитили всю зарплату сотрудников — десять с лишним тысяч! По тем временам — хищение в особо крупном размере, по этой статье даже смертная казнь была предусмотрена. В Соловьевск прибыли лучшие сыщики района и «тяжеловесы» областного УГРО на подмогу: Жук Юрий Николаевич, Каплунов Владимир Павлович.

— Я на них смотрел, открыв рот. Было чему поучиться. То преступление было неочевидным, никаких зацепок на первый взгляд. И всё же маститые сыщики нащупали верный след. Мы всей бригадой поехали проводить обыск в одном доме на окраине поселка, где подозреваемый прятал похищенное. Знали, что деньги должны быть там, весь день искали — пусто! В итоге я нашел в подполье завернутые в целлофан банкноты в банковской обертке, чем горжусь до сих пор, — вспоминает профессионал следствия.

Коллеги ценили Юрия Александровича за бесценный опыт и его интуицию. 924 уголовных дела расследовали и довели до суда за 14 лет сотрудники Следственной части под руководством полковника юстиции Левченко. По ним привлечено к уголовной ответственности 1723 обвиняемых, которыми совершено 4634 преступления: основная масса из них относится к категории тяжких и особо тяжких.

Вспоминая нашумевшее дело о февральской банде, державшей в страхе север Приамурья в начале нулевых, полковник юстиции в отставке отметил: «Многого бы не удалось добиться в расследовании, если бы не талант, упорство и смелость старшего следователя по особо важным делам Марины Кузьминых».

История амурского следствия в лицах 

Готовая к выезду следственно-оперативная группа амурской милиции, 30-е годы прошлого столетия.

Следователи Белогорского РОВД Волобуев, Буц, Яхней и Головин. 

Амурские следователи В. Занько и А. Андреев осматривают место происшествия.

Следователь амурского УВД Н. Жарников ведет допрос подозреваемого.

Оперативная группа на выезде к месту преступления.

Возрастная категория материалов: 18+