Писатель для Веры

«Премудрая девочка в очках», — так называли Веру Жакову те, кто знал ее лично или был знаком с ее творчеством. За свою совсем короткую жизнь премудрая девочка сделала столько, что с лихвой хватило бы на несколько жизней… Удивительную историю о Вере Жаковой «Амурской правде» рассказал журналист и друг нашей газеты Павел Савинкин. Об амурском вундеркинде он узнал случайно.

— Я собираю альманахи «Приамурье» и «Приамурье мое», но у нас их очень сложно найти — они осели у книголюбов, — вздохнул Павел Андреевич. — Искал в букинистических отделах, но там все сплошь фэнтези да любовные романы — макулатура 90‑х годов. Как‑то зашел в гости к известному писателю, журналисту, замечательному редактору Владиславу Лецику. Он дал мне почитать «Приамурье» за 1957 год. Особенно посоветовал обратить внимание на повесть Дмитрия Федорова «Потомки ланцепупов». Но эта повесть, из‑за которой практически весь тираж альманаха был изъят и уничтожен, а редактора Гофмана едва не выгнали из партии, — отдельный разговор. В этом же номере «Приамурья» я нашел очерк нашей известной писательницы и краеведа Любови Антоновой о Вере Жаковой.

Бесхитростный рассказ о девочке, которая жила в Благовещенске на улице Хмельницкого, 39, переписывалась и дружила с Максимом Горьким, поразил книголюба.

— Я специально сходил и посмотрел на покосившийся дом, где жила Вера Жакова, — продолжил увлекательный рассказ Павел Савинкин. — Тем более что рядом с этим зданием я в свое время жил, стоял в очереди в хлебный магазин. Стал искать произведения Веры. Нашел в интернете и заказал книгу «Очерки, повести, рассказы» Веры Жаковой, выпущенную Амурским книжным издательством в 1962 году. Начал читать — поразил язык, очень интересный, сочные сравнения. Особенно запомнился яркий очерк об архитекторе-самоучке, которому так и не позволили воплотить талант в жизнь.

Позже небольшую статью о Вере Жаковой журналист нашел в «Энциклопедии литературной жизни Приамурья XIX—XXI веков», которую недавно выпустили в БГПУ.

Литературный вундеркинд

«Дальневосточной школьнице было всего 13 лет, когда она втайне от всех отважилась в 1928 году послать Горькому в Сорренто свои стихи, сопроводив их письмом о своей жизни», — пишет в предисловии к книге Веры Жаковой критик и литературовед Семен Трегуб.

«Ребята прозвали меня поэтом, — писала Максиму Горькому девочка. — Но последнее время мне кажется, что мои стихи никуда не годны, что они плохие, и я хочу бросить писать».

Горький не стал льстить школьнице и прямолинейно ответил, что стихи, действительно, плохие, но тут же посоветовал Вере не бросать писать, а учиться писать хорошо. Что‑то разглядел признанный классик в строчках 13‑летней девочки и весной 30‑го года вызвал ее с семьей в Москву, где начал учить Веру «писать хорошо».

Приехав в столицу, Вера увлекается всем: работает в Третьяковской галерее, в Музее изящных искусств, Музее революции, самостоятельно изучает славянский и древнеславянский языки, учится в редакционно-издательском институте, пишет в «Пионерской правде», выступает с докладами, готовит выставки, по совету Горького углубленно изучает историю русских городов, знакомится со строителями московского метро. И, конечно, пишет. Очерки, рассказы, повести, большинство которых так и не были изданы.

«Вера явилась к нам в Музей изобразительных искусств в качестве корреспондента газеты «Пионерская правда», в которую Горький откомандировал ее из Благовещенска, — вспоминает искусствовед Валентина Гавриловна Старикова. — Курносая, в очках, с жидкими, прямыми, как солома, волосами, зачесанными круглой гребенкой над огромным прекрасным лбом. Вера вскочила на стол и стала показывать нам и обомлевшим сотрудникам античного отдела листы роскошных цветных репродукций с только что открытых помпеянских фресок «Альдебрандинская свадьба», присланных ей Горьким, которых ни мы, ни они никогда не видели. К вечеру Вера пленила весь музей: старичка Адарюкова, заведующего античным отделом, тем, что она знала родословную героев Илиады лучше его самого; во французском отделе она покорила всех своим произношением. При всей своей неброской внешности она была неотразима. Казалось, внутри у нее была лампочка, и, когда она загоралась, все озарялось, в ее восторженном сиянии меркли любые красавицы».

Но ярко вспыхнувшему таланту амурского вундеркинда не было суждено гореть долго… Одно из писем Максима Горького оказалось страшно пророческим: «Слишком много взваливаете на себя работы. Советовал бы несколько утихомириться и экономить силы, дабы не превратиться раньше времени в инвалида».

В одной из поездок Вера Жакова простудилась, а в скором времени умерла от паралича сердца. Премудрой девочке в очках было всего 22 года…

Открытий сделали много

История Веры Жаковой — лишь одна из забытых страниц амурской литературы, которую удалось прочитать благодаря увлекающимся и неравнодушным людям и, конечно, «Энциклопедии литературной жизни Приамурья XIX—XXI веков».

— Статью о Вере Жаковой подготовила Алена Маркович, когда писала диссертацию о Горьком, — рассказал один из авторов энциклопедии, профессор БГПУ Александр Урманов. — Во время работы над энциклопедией было сделано много таких литературных открытий: Шилов, Александров, Михайлова. Впервые прозвучало имя публициста Владимира Кондратьева, который в 1908 году написал брошюру «Современный Китай», на мой взгляд, не потерявшую актуальности и сегодня.

К сожалению, сегодня имя Веры Жаковой практически забыто — в Благовещенске нет ни одной мемориальной доски, ее книги много лет не переиздавались.