Юбилейный год

— Алексей Николаевич, если я правильно посчитала, ваша передача «Сам себе режиссер» в следующем году отмечает 25-летие?

— Да, все верно. Мы выходим в эфир с января 1992 года.

— Каково быть долгожителем на российском телевидении?

— Необычно — потому что передач-долгожителей на российском телевидении не так много. Это почетно. Раз столько лет нас терпит телеканал, столько лет смотрят телезрители — значит, что-то в этом ест! И для меня этот успех достаточно неожиданный. Если бы 25 лет назад мне сказали, что этот проект проживет так долго,  я бы, честно говоря, не поверил.

— А помните, как все начиналось?

— Конечно! Мы выходили раз в месяц, у нас еще не было никаких декораций. Передача шла полчаса. Я был один в кадре, еще без очков, и в клетчатой рубашке. Это то, что я запомнил.

— Ваши редакторы, наверное, в последнее время находят интересные видеосюжеты в социальных сетях?

— Мы никогда не берем что-то из социальных сетей — используем только то, что люди присылают сами. Может быть, в этом и есть наше отличие от многих современных программ и форматов. Наша задача — отсмотреть весь присланный материал и подготовить его к эфиру.

Впечатляющее видео

— А можете назвать сюжет, который потряс вас больше всего?

— За 25 лет назвать один видеосюжет?! Это невозможно. Страна у нас богата, талантов много. За эти годы столько всего было!.. Я, когда сегодня смотрю в интернете какие-то сюжеты, которые набирают миллионы просмотров, часто вспоминаю: «Это у нас было десять лет назад, а вот это — 15 лет назад, а вот это было только что!» И мне еще ни разу не попался такой ролик, чтобы я сказал: «А вот этого у нас никогда не было!»

— То есть удивить вас довольно сложно?

— Что касается любительского видео — то да, удивить меня, действительно, непросто.

— У вас нет какого-то чувства обиды за то, что когда произносят вашу фамилию, то первая ассоциация именно с передачей «Сам себе режиссер», хотя других проектов у вас тоже предостаточно?

— Тут двойственное ощущение. Я более 30 лет работаю на телевидении, пришел на него впервые в 1985 году. И, естественно, за это время было сделано огромное количество разных проектов, в которых я выступал и как продюсер, и как редактор, и как режиссер. Но меня, действительно, ассоциируют именно с этой передачей. С одной стороны — да, немного обидно. С другой — мне выпала честь быть одним из тех, кто вошел в историю российского телевидения. Может быть, это и громко звучит, но факт есть факт. Передача «Сам себе режиссер» вошла в энциклопедию российского телевидения. Поэтому — чего тут грешить на жизнь и судьбу?! Надо гордиться тем, что так сложились звезды, что программа вошла в историю, и я вместе с ней.

— А вам не хотелось бы сейчас сделать какое-то новое, необычное шоу?

— Наш народ сложно удивить — но в этом-то и вся  прелесть! Надежда есть. Пока я на пенсию еще не вышел. Надеюсь, что так или иначе, но еще  не одним проектом я  порадую зрителей.

Всепланетный интерес

— У вас остается время на отдых?

— Я стараюсь делать так, чтобы времени хватало на все. Жизнь слишком коротка, чтобы жить только на работе. Я очень люблю путешествия и друзей. И этого в моей жизни больше чем достаточно. Наша планета  не такая большая, и я надеюсь до конца своих дней объехать ее всю.

— Сколько стран уже посетили — сосчитали?

— Нет, и не пробовал даже. Проще сказать, где я не был: в Антарктиде, например… В Австралии, Новой Зеландии я был. Европу неоднократно уже объездил, сейчас снова собираюсь на машине около месяца по ней колесить. В Азии почти везде был, но почему-то до сих пор не побывал в Китае, а еще несколько раз собирался, но так и недоехал до Южной Кореи. В Африке хотелось бы посетить ЮАР. Да, еще Латинская Америка осталась — я там был только в Венесуэле.  Так что мест, в которых мне хочется побывать, пока хватает. Надеюсь, что скоро начну изучать эти страны.

Горные лыжи

— Вы пострадали зимой на одном из горнолыжных курортов, у вас было множество переломов. Как сейчас самочувствие и разрешили ли вам врачи кататься снова?

— Самочувствие сейчас отличное. К катанию я готов, и новый предстоящий сезон без меня не обойдется. И даже я не то что готов — я уже провел сейчас летом небольшую инспекцию тех мест, куда бы мне хотелось поехать. В частности, я уже был в Хорватии, в Сербии.

— Как  тогда собираетесь застраховать себя от таких несчастных случаев?

— Никак. Это предсказать невозможно. Даже выходя из магазина зимой можно поскользнуться на ступеньках. Это несчастный случай — не более того. Я его и расцениваю именно так. Такое могло произойти с каждым. Я на лыжах стою очень давно, лет с 14. За все эти годы у меня не было ни одной травмы. Но рано или поздно она должна была случиться. Надо спокойно к этому относиться. Горные лыжи удалить из моей жизни нельзя!

— Ваш 16-летний сын Николай разделает ваши спортивные интересы?

— Он катается сейчас на лыжах гораздо лучше меня. Он встал на них в четыре года, плавать научился тоже в этом возрасте. Да и старшая дочка Анастасия хорошо катается. Мне уже хочется внука Тимофея приобщить к лыжам (в августе малышу исполнился год — Прим. авт.), чтобы он просто хотя бы на них немного постоял.

 «Очень переживаю за Елену Исимбаеву»

— Раз уж мы заговорили о спорте — как вы относитесь к тому, что происходит сейчас на Олимпиаде-2016? Я имею в виду в первую очередь отстранение многих наших спортсменов от соревнований.

— Фактически все люди моего возраста с детства в СССР активно занимались спортом, я кандидат в мастера спорта по гребле на байдарках, десять лет отдал автоспорту. Так что я — бывший спортсмен со стажем. С огромным вниманием слежу за всем, что происходит. Мне кажется, что все это перекручено и притянуто за уши. Я очень переживаю за Елену Исинбаеву, потому что это величайшая спортсменка, которая является частью мировой спортивной истории. И то, что сейчас она не допущена на Игры — это такой позор для международных организаций, которые занимаются Олимпиадой-2016! Когда я сейчас смотрю новости про нападки на наших спортсменов, то мне кажется, что я попал на какой-то плохой спектакль, где все плохо срежиссировано и отвратно играют актеры. Мне хочется закрыть лицо руками и уйти из этого театра абсурда, не смотреть, чем этот спектакль закончится. Но, так или иначе, время все расставит по своим местам. Через какое-то количество лет люди, которые были причастны ко всему происходящему, все поймут,  и, по меньшей мере, им будет стыдно за то, что они принимали в этом участие...