Вообще теперь уже франшиза основана на телешоу второй половины восьмидесятых. В нём Эдвард Вудворд играл частного детектива, который решал проблемы своих клиентов столь ловко, что в реальной жизни люди принимали его за Маккола и пытались подкинуть работёнку. В новом веке Фукуа с командой сценаристов превратили сыщика в ушедшего на покой спецагента, сменили ему цвет кожи, чтобы усилить эффект, а также подарили обострённое чувство справедливости. Этого хватило первому «Уравнителю», чтобы собрать в четыре раза больше, чем на него потратили: главный герой, защищая случайно встреченную путану (с внешностью Хлои Грейс Морец), залихватски отправлял на тот свет обидевших её русских гангстеров. Татуированных славян было много, но пожилой работник магазина товаров для дома знал, как в одиночку победить роту-другую, и зрителю это умение в который раз понравилось. Фильм напоминал сразу всё, что выходило ранее про героев-одиночек, не претендовал на особую оригинальность и открыто выезжал на харизме Вашингтона, который умеет и практикует не только оскаровские роли, но и мордобой с огнестрелом — ровно с теми же печальными глазами. Под конец он превращался в живое воплощение популярного библейского афоризма про отмщение и воздаяние — и явно намеревался продолжить незаконную, но социально значимую деятельность. 

В сиквеле Фукуа не скрывает окончательно оформившихся полурелигиозных воззрений насчёт центрального персонажа: Маккол в первой же сцене предстаёт в образе то ли имама, то ли муллы. Конечно, это всего лишь маскировка, чтобы казаться своим в поезде, идущем в Стамбул: но добравшись до плохих парней в вагоне-ресторане, герой не только ломает им конечности, но и импровизирует небольшую проповедь про виды боли, покаяние и выбор. То же самое происходит и в следующем эпизоде «уравнивания» — к этому времени мы выясняем, что Маккол переквалифицировался в таксисты, и на заднем сиденье его автомобиля лучше гнусные делишки не обсуждать. Но просто наставлять заблудших соплеменников на путь истинный при помощи увечий главному герою скучновато, поэтому сценарий делает два банальнейших финта. Проститутка Тери из первой части куда-то смылась, поэтому её место в поле зрения заботливого отставника занимает юный сосед-афроамериканец. Он, конечно же, безумно талантлив (умеет красить стены за еду), но неумолимые щупальца организованной преступности вот-вот опутают молодое дарование, а следом неминуемо погубят. Пока Маккол строит из себя папашу, происходит второй финт под названием «Они убили моего друга». Будущего художника оставляют читать книжки и возиться с водоэмульсионкой: наступает время Настоящего Расследования. 

Сложно предположить, за кого именно сценаристы «Великого уравнителя 2» держат зрителей, но факт остаётся фактом: кто в этой истории главный подлец и пакостник, стало понятно ещё по трейлерам. Тем не менее, фильм усердно старается изображать интригу до тех пор, пока не становится совсем смешно. Впрочем, смешно здесь не только от этого: публике дают возможность вдоволь повеселиться — например, над дурацкими поступками опытнейших специалистов спецслужб или над надёрганными отовсюду сценами, которые в этой картине поданы с гипертрофированным пафосом. Вашингтон ударяется то во всепоглощающую скорбь, то во всеобъемлющую доброту — и то, и другое выглядит одинаково неправдоподобно. Его герой практически неуязвим, его может царапнуть пуля, но в строго отведённые моменты: обычно же объекты благородного гнева успевают лишь произнести какую-нибудь малоцензурную реплику и замахнуться — это максимум. Маккол долгое время обходится без всяких глупостей вроде ножей или пистолетов, потом нехорошие люди всё  же вынуждают его взяться за оружие. Где-то там, за туманами и дождями, грустно блуждают полицейские разных стран, упаковывая трупы в мешки. Покалеченные, надо полагать, врут врачам, что наступили на кошку. Отставника никто ни в чём не подозревает. 

А хоть бы даже и заподозрили — у него дома, знаете ли, есть секретный шкаф, где можно просидеть как мышка день или неделю. Немногочисленные близкие, посвящённые в аспекты двойной жизни обычного таксиста, поддерживают его: улицам Бостона давно необходима освежающая ликвидация. Сам Маккол то и дело садится в уголок и вздыхает: то ли тоскует по жене, погибшей ещё до событий первой части, то ли понимает, что не в силах поломать руки всем паршивцам в городе. Из-за этих минуток отчаяния, а также восхитительных диалогов о том, как становятся мужиками, «Великий уравнитель 2» постоянно сбивается с и без того не быстрого ритма, чихает и глохнет на очередном перекрёстке. Способ заново завести шарманку у Фукуа один: вставить сцену побоища, которая обычно длится около 20 секунд (мы это знаем благодаря тому, что главный герой постоянно засекает время на ручном секундомере). Четыре года назад мы могли хотя бы сопереживать девушке с пониженной социальной ответственностью и даже желать зла пусть вымышленным, но всё же соотечественникам с фамилиями типа Пушкин или Видов. На этот раз зрителю плевать абсолютно на всех, будь то великовозрастное афроамериканское дитя, плохо (и бессмысленно) прописанный безутешный муж или даже по-европейски поданная бригада антагонистов. Грустный Маккол отрабатывает свои приёмчики на бездушных куклах, чтобы утешить другие куклы.

Главное, что показал сиквел — что у киносериала кончилось горючее на второй же поездке. В первом «Уравнителе» ещё можно было разглядеть зерно здравого смысла, поразмышлять о том, должен ли обыватель делать работу за систему правосудия, если система эта глядит на всё сквозь пальцы. Спустя время мы вынуждены два часа наблюдать за тем, как выживший из ума военный пенсионер наносит тяжкие телесные повреждения незнакомым людям: вполне вероятно, что это не самые хорошие на свете люди, но есть подозрение, что лучше бы такие решения принимал кто-нибудь другой. Маккол не забывает вворачивать скучные фразы о том, как злобные «белые» отобрали всё у доверчивых «чёрных», но эти шахматные ассоциации не попадают в цель, потому что в этой истории нет ни хороших, ни плохих, есть только безликие и нелепые. Из фильма не вышло ни политического детектива, ни социальной драмы, ни даже боевика в духе «Заложницы», которым он больше всего хочет быть. А вышла далёкая от реалистичности байка о народном мстителе, который в меру скромен и в меру груб, мзды не берёт и вторых шансов не даёт. Граничащий с безразличием подход к сюжету, которому не десять лет и даже не сто, сделал результат. Эквалайзер сравнял сам себя с условной средней линией, подняться выше которой боевикам вообще удаётся нечасто.