«Никакая добавка к пенсии не заменит сыночка!»

Тот же дом в селе Лазовом Тамбовского района с памятной табличкой «Здесь жил Герой России Артур Владимирович Волошин». Те же высокие березы у знакомой калитки, только раньше ее открывал сам хозяин Владимир Сергеевич. Запомнилась его добрая улыбка и черные с цыганским прищуром глаза — такие же смотрят на нас с последней фотографии Артура. На этот раз навстречу нам вышла сама Людмила Дмитриевна. «Нет больше моего цыгана», — сообщила она печальную весть, обнимая нас как родных.

— Раздевайтесь, дома тепло. Встаю я рано. Пока печки протоплю дома и в летней кухне, собачкам и кошкам наварю. Курочки у меня. Пока всех накормишь — полдня и прошло. Прессу выписываю, много читаю, — рассказывает о буднях мать героя, наливая в трехлитровую банку воды, чтобы поставить букет.

В большой комнате все заставлено цветами. 8 февраля Людмила Дмитриевна отметила 80-летний юбилей — первый семейный праздник без дорогого супруга. Все случилось так неожиданно. Пошли на улицу на первый снежок посмотреть. Владимир Сергеевич взял лопату и направился к сараю, а потом вдруг торопливо стал возвращаться к дому. На вопрос: «Володя, тебе плохо?» ничего не ответил, только приложил руку к сердцу. Через несколько минут его не стало.

— Конечно, тяжело мне без моего Владимира,— печалится старушка об утрате. — Раньше вся тяжелая работа по дому была на нем: печки, огород... Я же всегда была невысокая и худенькая. С первых дней нашей совместной жизни всю тяжелую физическую работу по дому муж взял на себя. И не изменял этому джентльменскому правилу ни разу.

Фото: Андрей Ильинский

Когда-то они вместе, в чем были, сбежали в Сибирь. Он ради нее бросил свой табор и забыл про цыганские законы. Она ради него оставила своих родных, которые считали позором, что их единственная дочь полюбила безграмотного цыгана.

— У него было всего два класса образования, зато какая чистая душа! Иногда мне кажется, что меня разрубили пополам: одна часть ушла, а другая осталась, — хозяйка взяла в руки семейный альбом и тяжело вздохнула. — Он всегда был такой здоровяк, в шахте работал, а там медкомиссию постоянно проходили. Это смерть Артура сильно подкосила. И сердце заболело, и гипертония появилась, и диабет. Потому что ни по моей родственной линии, ни по его сердечников и диабетиков не было.

 «Уходите, я вас прикрою»

Потерять сына и знать, какую он при этом принял мучительную смерть… Артур был третьим и самым младшим ребенком в семье. «Однажды, еще в школе, он вырезал из журнала картинку с изображением солдата. Она долго висела у него на стене, а когда Артурчик уходил в армию, он взял этого солдата с собой, носил его в нагрудном кармане до самого возвращения домой», — вспоминает мать. 

Ему только исполнилось 22, когда он стал Героем России — посмертно. В октябре 1995 года близ села Харачой Введенского района Чечни старший сержант милиции Волошин сначала вынес из-под огня в укрытие раненого командира группы милицейского спецназа, затем — членов экипажа подбитой БМП. Сам получил три пулевых и осколочных ранения, но упорно продолжал вести огонь по противнику. Кольцо боевиков сужалось. Гранатометом снесло башню у БМП и перебило спецназовцу Волошину обе ноги.

Фото: Андрей Ильинский

— Артур попросил гранату и еще один рожок для автомата. Ребята потом рассказывали мне, что хотели забрать его с собой, но он отказался… Сказал: «Уходите, я вас прикрою, иначе мы все здесь погибнем», — голос матери стал хриплым и глухим. — Он принял огонь на себя и спас остальных… Мой сын не мог поступить иначе. Когда потом бойцы вернулись, чтобы забрать погибших, военврач сказал, что Артур был в полном сознании до конца. Он хотел подорвать себя, но граната не разорвалась… Боевики расстреляли его в упор. Кольцо от гранаты так и осталось у него на пальце…

Когда привезли «цинк», Людмила Дмитриевна так и не смогла заглянуть в стеклянное окошечко. Только подходила ближе —  и сразу падала в обморок. Ее дорогой Артурчик навсегда остался в памяти матери живым.

Всегда открыты двери

— Никакая добавка к пенсии не заменит мне сыночка. Сейчас Владик подрос — копия Артура. И ростом такой же, и жесты рук, — улыбается бабушка, рассказывая о внуке — единственном сыне героя. —  Он служит в Читинской области.  После четвертого курса погранинститута гостил у нас. В это время как раз заезжал школьный товарищ Артура — они учились вместе в Козьмодемьяновке в одном классе, и в спорте были вместе. Заходит в дом, увидел Владика и аж опешил: «Господи, как же он похож на Артура!»   

Фото: Андрей Ильинский

Старший сын Людмилы Дмитриевны Руслан живет в Тынде. Они с невесткой врачи и давно зовут маму к себе. Дочь Рита возражает: «Зачем мама в холод поедет, пусть лучше уж к нам перебирается, в Благовещенск». Жить есть где: у дочери и у внучки отдельные квартиры. Но Людмила Волошина отказывается. Говорит: «Вырвешь дерево с корнем из земли, какое принимается на новом месте, а какое нет. У меня есть все необходимое, дочь привозит продукты из города. Я хожу в магазин только, чтобы яблочко иногда купить или корм для кошек. Скорее ради того, чтобы пройтись по своей деревне.  С тем поговоришь, с другим — все родное, знакомое».

В ее доме постоянно день открытых дверей: то один заглянет, то другой. Людмила Дмитриевна давно стала названой матерью не только для ребят из бригады милицейского спецназа, чей отход ее Артур прикрыл ценой своей жизни, но и для их сыновей.

Фото: Андрей Ильинский 

— Кто только ни едет мимо — районное ли руководство полиции, областное ли, спецназовцы ли собираются в очередную командировку,  друзья Артурчика — обязательно все заезжают ко мне. И на праздники, и без праздников.  Приезжают дети, внуки, друзья детей и внуков. Я в курсе всех событий.  Вот это общение только и дает мне жизнь!

Савелий Мосягин:

«Как бы я хотел увидеть папу!»

Вопреки предостережениям хозяйки, чихуа-хуа Дарси на нас даже не залаяла. «Значит, люди добрые к нам пришли. Савелий, встречай гостей», — позвала сына Татьяна Мосягина, приглашая войти. Этажом выше в точно такой же двухкомнатной квартире девятиэтажки в благовещенских «Черемушках» живут Оксана Байлова и ее 12-летний сын Влад. Их мужья и отцы погибли в один день, когда 15 января 2010-го машина со спецназовцами амурского УМВД попала под жесткий автоматный обстрел в Ингушетии. Для капитана милиции Павла Мосягина и старшего лейтенанта милиции Жени Байлова это была пятая командировка на Северный Кавказ. И последняя...

Фото: Андрей Ильинский

Скромно улыбаясь, ученик 4-го класса 22-й благовещенской школы Савелий Мосягин пригласил нас в свою комнату, где он что-то строил на полу из «лего». «Сначала я хотел сделать убежище для хакеров, а потом сделал для них квартиру», — посвятил мальчик нас в свои конструкторские планы. За шторой на подоконнике —  куча мягких игрушек, а на стене рядом со спортивным комплексом большая стенгазета — совместное творчество мамы и сына. Год назад они оформили плакат к школьному конкурсу «Я и моя семья». И даже получили благодарность за победу в одной из номинаций. Пока я читала грамоту вслух, Савелий взялся за кольца.

 — Подтягиваться я пока еще не научился, но чувствую, что локти уже сгибаются, — похвастал сынишка.

— Пойдемте чай пить, а то мой обеденный перерыв скоро закончится! — пригласила к столу Татьяна.

В просторной кухне Мосягиных светло и очень уютно. «Я эту квартиру из-за кухни и выбрала. Это мое любимое место. Живем мы хорошо. Семейка у нас небольшая, но очень веселая, — рассказывала женщина, хлопоча у плиты. — Спасибо нашему папе, что жилье есть. Мне 34 года в этом году, а Паше в мае исполнилось бы 37…»

Фото: Андрей Ильинский

Татьяна Мосягина вспомнила, как 18-летней девчонкой приехала учиться в медицинский колледж, сняла комнату. Павел тогда только из армии вернулся, устроился в СОБР и проходил подготовку в учебном центре. Хозяева съемной квартиры — это были родители его лучшего друга, попросили присматривать за порядком. Так и познакомились. А уже через полгода она первый раз провожала его в горячую точку.

— Паша ездил в командировки три раза подряд: полгода Чечня — полгода дома… После второй командировки повез меня знакомиться с отцом на Украину, а из третьей прислал письмо. Разворачиваю, а там рисунок: он в смокинге стоит, а меня в свадебном платье нарисовал. Я все поняла. Как только вернулся, мы в загс пошли заявление подавать. Через два месяца поженились, а через два года Савелька появился. Зайчик мой! Видно, что папа вылитый, — Татьяна обняла сидящего рядом сына.

«Собры» своих не бросают

«Как бы я хоть раз хотел увидеть живого папу!» — задумчиво говорит десятилетний Савелий, который знаком с отцом только по фото и видеокадрам: ему было всего восемь месяцев, когда Павел Мосягин уехал в очередную опасную командировку, ставшую для него последней. Время от времени мальчик пересматривает диски с видео маминой и папиной свадьбы, подолгу разглядывает фото, где отец в камуфляже или с оружием. Жаль, что снимков, где он держит сына на руках, очень мало.

Фото: Андрей Ильинский

«Да из семи лет семейной жизни дней, когда мы были вместе, не так уж и много. У нас есть фото, где Паша меня с сыном из роддома с подбитым глазом забирал. Он же боксом занимался. И вот приходит за нами на выписку, сияет от счастья, а наполовину лица — огромный синяк», — улыбнулась хозяйка. Угощая нас чаем, сама она даже не притронулась к еде. И было как-то неловко, что своим визитом мы «скомкали» Татьяне обеденный перерыв.

 «У нас сегодня посетителей очень много, все суета-суета, а в такие дни мне есть даже не хочется. Да и перекус на работе есть всегда, не переживайте. А вот появляться в кадре в служебной форме мне нельзя», — уклонилась от фотообъектива сотрудница подразделения лицензионно-разрешительной работы Росгвардии. Переодеваться было некогда, а мы и не настаивали.

Татьяна Мосягина уже дважды ездила в Москву на встречу министра МВД России с семьями погибших сотрудников — сначала еще при Нургалиеве, потом уже при Колокольцеве.

— Когда ехала первый раз, после гибели мужа не прошло еще двух лет. Еще свежа была боль утраты. Я была такая озлобленная, — не скрывает молодая вдова. — А когда послушала, как в других регионах относятся к членам семей погибших… Ни с работой не помогают, ни детей не пристраивают, кто постарше, чтобы учиться, с жильем тоже беда, тогда поняла: мне не на что жаловаться. Квартира есть, ребенок тренируется, я работаю — все у нас хорошо. Да, нас миллионами, конечно, не засыпали. Но и муж у меня не был генералом. На квартиру нам деньги город выделил. Чтобы купить готовую «двушку», денег, конечно, не хватало. Тогда я решила еще год пожить в общежитии и вступила в долевое строительство. Ребята-спецназовцы договорились со строительной компанией, чтобы нам с Оксаной Байловой скидку сделали на квартиры — по 300 тысяч на ремонт сэкономили. А потом они нам еще и гаражи рядом с домом помогли приобрести. «Собры» своих не бросают. Мы без них вообще никак!

«Смотри на портрет отца и тренируйся!»

Кем быть? Об этом 10-летний Савелий пока еще не задумывался. На вопрос, если сын решит пойти по стопам отца, Татьяна с ходу ответила: «Я только приветствовать это буду! Главное, чтобы он физически был подготовлен к тому, чтобы служить в спецназе».

Когда мама привела Савелия в секцию бокса, тренер спросил: «Как зовут, как фамилия?» «Мосягин», — тихо ответил мальчик. Борис Вадимович Дубовцев внимательно на него посмотрел, потом взял крепко за плечи и развернул.

— Смотрим, а на стене плакат с портретом нашего папы висит. Оказывается, тренер Пашу хорошо знал. Когда он давал наставления сыну, у меня слезы текли по щекам, — вспоминает Татьяна. — Так и сказал: «Если кому-то слабость прощу, то тебе, пацан, спуска не будет. Вот твой отец, будешь подходить, смотреть на него и тренироваться до тех пор, пока у тебя все не получится!»

Оксана Байлова:

«Мужья обеспечили нас квартирами в обмен на жизнь»

В квартире этажом выше гостеприимные хозяева журналистов АП уже поджидали с тортом на столе. «Я даже чай налила, сначала к столу, а потом разговоры!» — не хотела слушать отговорки Оксана Байлова. Вместе с ней нас встречали 12-летний сын Владик, бабушка Наталья Алексеевна и кот Мурзик, который изрядно потом всех повеселил. «Смотрела на дружное семейство и думала: «Жаль, что папа Женя никогда не увидит, как вырос его сын и в какой комфортной обстановке живет его семья». Когда спецназовец уезжал на Северный Кавказ, на душе у него было неспокойно: он оставлял жену с маленьким ребенком в неизвестности — нерешенным оставался вопрос, где семья будет жить, когда он вернется домой.

Фото: Андрей Ильинский

— Мы тогда занимали комнату в студенческом общежитии ДальГАУ, где я раньше училась, — вспоминает Оксана Байлова. — Но последний год жили в постоянной нервотрепке: руководство вуза стало порядки наводить, договоры ни с кем не продлевало, требовало освободить комнату.

Провожая мужа в опасную командировку, Оксана не могла сдержать слез. «Не переживай, все будет хорошо. Назад приедем, буду брать ипотеку», — успокаивал любимую Евгений, а 15 января его не стало. Автомобиль прокурорского сопровождения, в котором ехали наши спецназовцы, попал под жесткий обстрел. Сотрудник ингушского ГИБДД получил ранения, а Павел Мосягин и Евгений Байлов погибли на месте.

Как сейчас, помню хмурый январский день 2010 года, когда с фотокором Андреем Оглезневым мы пришли в отряд милиции специального назначения, где бойцы ожидали груз 200. В кабинете на столе два портрета, а в вазе семь красных гвоздик. Я тогда еще постеснялась спросить, почему нечетное число? Валерий Фомченков, который тогда руководил ОМСН, переживал за семьи погибших ребят, рассказывал: «Для Павла Мосягина мы с трудом пробили комнату в общежитии в переулке Серышевском — это так называемый пожарный фонд города, где погорельцев временно селят. А у семьи Жени Байлова дела еще хуже — их с маленьким ребенком вообще гонят из общежития».

 «Надо погибнуть в горячей точке, чтобы твоя семья наконец получила жилье!» — с горечью говорили спецназовцы, вспоминая расстрелянных в Ингушетии товарищей. — За все эти годы ни один из наших сотрудников не получил квартиру в родной системе МВД. Только посмертно».

Фото: Андрей Ильинский

 — В обмен на жизнь обеспечили нас квартирами и наши мужья, — вздыхает Оксана Байлова. — Спасибо УМВД, что на работу меня устроили. По первой своей профессии я — молочник, работала в ГУСП «Поляное», пока была в декрете, наш отдел по производству масла ликвидировали. И получается: Женя погибает, я осталась без работы, и еще из общежития меня с малым ребенком выгоняют.

Помогло УМВД. Сегодня Оксана Байлова уже капитан внутренней службы и прилагает все силы, чтобы вырастить из сына настоящего мужчину. Сначала пятиклассник Владислав пытался освоить плавание.  Сейчас осваивает лыжи. Больше времени проводит на улице, часами гоняет на роликах по набережной и, по словам мамы, стал меньше болеть. А еще сын погибшего спецназовца Байлова любит конструировать и мечтает стать ютьюбером — успешным блогером на YouTube. А мама мечтает, чтобы он стал высоким, сильным и мужественным, как папа.

Возрастная категория материалов: 18+