Александр Ярошенко

Владимир Хотиненко: «Буквальной правды нет»

Знаменитый режиссер запросто делится своими детскими ощущениями познания мира, рассказывает о крутых поворотах собственной судьбы, откровенно перечисляет черты характера, которые мешают ему жить, но наотрез отказывается давать оценки происходящему в киноискусстве. Его он предпочитает обсуждать с женой на кухне. В своих фильмах Владимир Иванович стремится передавать правду различных эпох, относясь к ним с большим уважением. Поэтому он не стал «плясать на гробе Сталина» и поэтому предлагает актерам для достоверности роли окунаться в реальные условия: ходить в чунях по деревне, совершать паломничество, подмечать мельчайшие детали быта и поведения людей, которых предстоит играть.

«Боже, еще и вы здесь!»

Когда я был маленький, мы жили на Алтае, и батя мой выиграл в лотерею мотоцикл с люлькой. Это было событие для всего нашего городка. Журналисты, газеты, интервью!

У отца не было глаза, он потерял его время войны. Но из-за уважения к событию ему «сделали» права.

Вы представляете, что это такое — поехать на мотоцикле с отцом на охоту или на рыбалку! Это же целый мир! Мы с сестрой в люльке, мама за отцом сидит и, счастливая, обнимает его за талию.

Какой подарок судьбы был самым серьезным? Это, безусловно, встреча с моей женой Танечкой. Слава богу, мы четверть века с ней живем, и я все эти 25 лет просыпаюсь счастливым человеком.

Это счастье длилось года три, не больше. Моя старшая сестра Таня поступала в музыкальное училище по классу фортепьяно. Отец устроил семейный совет и совершил мужицкий подвиг — продал свой мотоцикл, чтобы купить дочке пианино.

К слову, я никогда в жизни не купил лотерейного билета. Пример отца меня не вдохновил.

Какой подарок судьбы был самым серьезным?

Это, безусловно, встреча с моей женой Танечкой. Слава богу, мы четверть века с ней живем, и я все эти 25 лет просыпаюсь счастливым человеком.

Мы с Татьяной первый раз встретились в Анапе, на кинофестивале, и я в нее влюбился. Тогда я был презрен, был такой легкий, вольный гуляка. А она правильная девушка с английским образованием — Таня в Англии воспитывалась. Вот так познакомился уличный пацан с британской леди.

Буквально через неделю после окончания фестиваля наша киноэкспедиция отправилась в Таллин. Я стою у окна поезда, настроение минорное, жизнь не сложилась… Вдруг вижу, идет эта девушка по перрону. Развевающийся белый плащ... Я точно помню, что подумал: «Если я сейчас не изменю свою судьбу, то не изменю уже никогда. Вот сейчас спущусь по ступенькам, подам ей руку, почувствую ее руку...»

Но угадать судьбу иногда нереально. Потому что девушка, увидев меня, вдруг закрыла глаза и произнесла: «Боже, еще и вы здесь!» Оказалось, мое появление было последней каплей в череде неприятностей, которые ее преследовали. Но я алтайский парень, настойчивый. Это о том, что иногда надо судьбу и преодолевать. Преодолели, четверть века вместе.

«Я человек мистический»

Вообще, я человек мистический и верю в волшебство жизни. У моей бабушки был очень хороший тост, я тоже его часто употребляю.

Ей было уже за семьдесят, она наливала рюмку «беленькой» и говорила: «Ну, дай бог, не последнюю».

Тогда мне он казался очень простым. А теперь я понимаю, что мудрее тоста трудно придумать. Этот тост означает: есть что выпить, и есть здоровье, чтобы выпить. Есть с кем выпить, и еще есть перспектива. Ну куда еще тут большего желать-то?

Убежден, что ноты для мелодии нашей жизни написаны не нами, мы их просто исполняем с разной степенью возможности. И инструмент для исполнения тоже выбираем не мы.

Я знаю множество историй, подтверждающих мою правоту, у меня по этому поводу нет ни малейших сомнений.

Вот еще о волшебстве. Однажды отец откуда-то притащил домой микроскоп, который стал для меня магическим инструментом познания мира. Я перестал дышать, когда увидел сквозь линзу крыло бабочки. Случилась трансформация всего материального! Оказалось, красота и совершенство состоят из абсолютно несимпатичных элементов и схем.

Где отец вял микроскоп? Черт его знает, может на мясокомбинате, где-то стырил. У меня картине «Мусульманин» Нина Усатова говорит: «И кровать, на которой вас родила, из ворованных досок».

Это простая правда жизни. Я ее очень люблю. Через такую правду открывается мир.

Когда я учился в архитектурном институте, часто бегал за бабочками, собирал мутации крапивниц. Они очень разные. Ловил их всегда пальцами, за что энтомологи меня бы забросали камнями (но, в конце концов, я даже коньяк со льдом пью). Просто для меня это не имело научного значения.

Конечно, мы не всегда слышим сигнал судьбы. У меня масса аллегорий по этому поводу, образов. Звук судьбы для меня — это охотничий рог. Знаете, есть красивый звук охотничьего рога. Когда собаки начинают лаять, я чувствую себя собакой, даже конкретно пойнтером. Не русской гончей, а почему-то пойнтером.

«Попытка почувствовать время»

Каково сегодня состояние нашего телевидения и кинематографа?

Это слишком сложный вопрос. Я никогда не брал на себя смелость давать какие-то категоричные ответы в законченной форме. Как пример: 90-е годы для миллионов людей в нашей стране стали катастрофой, а для многих это было время надежды.

Я тогда снимал картину «Зеркало для героя». Это же про сталинизм, и на первый взгляд не отплясать чечетку на гробе Сталина — значит, не проявить себя гражданином.

Но я вдруг подумал: в тот момент, когда все это происходило, мои родители были молодые, любили друг друга. И они жили своей счастливой жизнью. Потому что времен хороших и плохих не бывает, а есть только наш выбор пути в своем времени. Поэтому чечетку я плясать не стал.

Мои картины — это моя попытка почувствовать и понять разные эпохи, времена нашей жизни.

Я вам должен точно сказать: любой мой фильм возьмите, и он будет про Россию. Он будет каким-то ее портретом того или иного периода.

Мои картины — это моя попытка почувствовать и понять разные эпохи, времена нашей жизни.

Поэтому я не смогу ответить на ваш вопрос. У меня одна точка зрения, а у кого-то — другая.

Я ведь преподаю во ВГИКе, и если начну посыпать голову пеплом, и говорить, какие ясные звездочки были раньше, и в какой жути живем мы сегодня, то какой из меня педагог?!

Мои студенты справедливо спросят: «Владимир Иванович, и что, а нам-то сейчас что делать?» Поэтому я просто стараюсь прислушиваться ко времени, пытаюсь что-то понять. Хотя оставляю за собой право судить, но это с женой на кухне. Вот о чем могу сказать, так это о тенденции.

Мое мнение: кино перестает быть элементом культуры. По одной простой причине: из кино исчез человек.

В советском кино всегда главным был человек. Сегодня нет. К сожалению.

Своей точке зрения доверяю, потому что прожил достаточно большую жизнь, считаю, что я достаточного уровня добился в своей профессии, чтобы иметь право рассуждать. Но не осуждать.

«Кто как ходит и сидит»

Когда работали над картиной «Мусульманин», Нина Усатова ходила в чунях на босу ногу по деревне, приглядывалась к теткам. Наблюдала за их манерой говорить, на то, как они ходят, как сидят. Понимаете, люди же все разные, и их может объединить только художественная правда. Буквальной правды не существует.

Дело в том, что в кино должен быть вымысел. Люди же разные. И сидят по-разному, и одеваются по-разному. А художественная правда способна собрать это все. Ницше говорил, что художественная правда значительно важнее исторической.

У меня чувствование фильма «Мусульманин» началось с того, когда я увидел сцену, как молится этот Колька в средней полосе России. Меня это пробило, да что меня, всю группу пробило на съемках. Когда сняли сцену, наступила гробовая тишина.

Понимаете, люди же все разные, и их может объединить только художественная правда. Буквальной правды не существует.

Знаю, что многие мусульмане даже не верили, что Женя Миронов сам все исполнял. А он перед съемками ходил в московскую мечеть. Ходил туда больше месяца, как настоящий паломник — все смотрел и выполнял.

Мы с Женей понимали, что если он это все не пропустит через себя, то будут игрушки.

«Талант пушистым не бывает»

Есть ли актеры, с которыми никогда не буду работать?

Таких много, я даже перечислять не буду. Среди них есть замечательные артисты, которые сыграли блистательные роли у других режиссеров.

Я могу работать с людьми, которых слышу и с которыми смотрю в одну сторону. С кем могу существовать в одном пространстве. По-другому не получается.

И дело совсем не в личностных антипатиях! Я полностью разделяю жизненное правило, что талантливый человек не может быть нормальным. Талантливый человек не может быть белым и пушистым.

В саму природу таланта заложена конфликтность, это некая острота взаимоотношений с миром.

Ярчайший пример — Нонна Викторовна Мордюкова. Я работал с Никитой Михалковым на картине «Родня» и все видел своими глазами и слышал своими ушами.

Она была настоящий паровоз на рельсах, который, когда летел, все сметал на своем пути. Если она чувствовала материал животом, то ей ничего не надо было объяснять. А если не понимала, что от нее хочет режиссер, то объяснить ей было практически невозможно. Она билась в истериках, когда не понимала, что от нее хотят. И Никита, конечно, делал все, чтобы ей объяснить. Он находил иные заходы. И тогда все было великолепно. Это не техника, это талант. Вернее, талантище.

«Не боюсь, робею»

Никита Михалков — мой крестный отец в профессии. Не будь Никиты, я бы, скорее всего, на эту тропу и не вышел. И от этого мне становится страшно.

Он может быть каким угодно, это не меняет сути дела. Если бы мы с ним не встретились, то и нашего разговора не было бы. Поэтому я не могу не быть ему благодарен.

Сейчас я поумеренней стал, а был очень вспыльчив, что осложняло мне жизнь.

Я всегда был, думаю, что и остаюсь, самолюбивым. С одной стороны, это меня двигало. Никогда же не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Я всегда был амбициозным до невозможности. Считаю, что это такая неумеренная гордыня. Но с годами, конечно, я ее уже смог взнуздать, и я уже знаю, откуда уши растут. Потому что по молодости ни себе цену не знаешь до конца, не знаешь, где ты находишься, есть ли у тебя своя ниша. Но природу все равно не перешибешь.

Вот я так и не смог до конца справиться со своей вспыльчивостью и амбициозностью.

Я всегда был, думаю, что и остаюсь, самолюбивым.

Думаю ли я о смерти?

Ну кто ж о ней не думает! О ней я рано стал думать. Когда был совсем маленьким — короткие штанишки, помочи, челочка — меня вдруг пробило. Я к маме подошел, и говорю: «Мама, а я что, умру»? Мама меня прижала: «Сынок, когда это еще будет…»

И вот это «когда это еще будет» уже как-то так брезжит. Довольно давно встретил выражение замечательное. У одного монаха спросили, боится ли он смерти? Он подумал, и ответил: «Не боюсь, робею». И вот я тоже — не боюсь, но робею.

Я все-таки верю, что с последним вздохом не наступает полной тьмы! Кто-то из ребят в шестнадцатом веке сказал: если вы не верите, это вам ничего не дает. А если вы верите, это вам дает надежду, что там что-то есть. Что вы предпочитаете, ничего или что-то?

«О возрасте долго не думал»

Некоторым трудно принимать, когда они лысеют. Я к этому отнесся спокойно, хотя был патлатым. Мне с моими амбициями унизительно думать о том, что я лысею.

Возраст. Я о нем долго не думал. Как-то все органично было, все развивалось, и возраст прибавлялся. Но сейчас это превратилось в любопытную игру. Я буквально смотрю в зеркало и метафизически пытаюсь надеть на себя шляпу старика. Пытаюсь, не могу. Или я просто не вижу правды? Но пока не могу эту «шляпу» на себя примерить. Не получается.

Мне правда хочется со своей женой умереть в один день. Одним я себя не представляю.

Есть ли у меня чувство вины? Есть. Перед своими детьми, например. Я больше времени уделял работе, а не им. В этом мой безусловный эгоизм. Сейчас я уже могу многим пожертвовать ради родных людей, а тогда не мог.

Почему сейчас могу? Потому что впереди маячит вечность… И к жизни уже примеряешься по-другому.

По большому счету, хочется, чтобы чувство радости жизни не оставило до конца. Потому что для радости жизни нужны обязательно здоровье и любовь.

Мне правда хочется со своей женой умереть в один день.

Одним я себя не представляю.

ИЗ БИОГРАФИИ