В фильме «После тебя».В фильме «После тебя».

Журналисты ИА «Столица» встретились с Сергеем Безруковым и расспросили его и о новой роли, и о жизненных принципах, и еще о многом.

— Сергей, роль Алексея Темникова была написана специально для вас. Такое в вашей актерской карьере бывает часто?

— Два раза. Первым фильмом стал «Есенин», который снимался по книге моего отца. И тогда, естественно, изначально главным героем видели меня. А это — второй сценарий, который был написан под меня. Наверное, это может показаться странным, а для кого-то даже удивительным, но я так же, как все артисты, прохожу пробы, читаю сценарии, которые мне присылают. На что-то соглашался, на что-то — нет. И я благодарен Анне. Ведь это редкий случай, когда актеру везет настолько, что у него есть личный сценарист и режиссер, который действительно подарит роль. Мне, как артисту, очень важно развиваться, не стоять на месте. И в этом большая заслуга режиссеров, которые увидят в актере что-то новое, а не будут тиражировать то, что и так уже было пятьсот тысяч раз. Поэтому хочу сказать спасибо Анне за то, что она открыла во мне совершенно другой образ. Придумав такого персонажа, она подарила мне эту роль.

— В фильме у вашего героя на шее висит крестик и иконка. Насколько религия важна для вас? Во что вы сами верите?

— Это не у героя, это у меня. И я их никогда не снимаю. Сразу оговорюсь: я и мой герой — это совершенно разные люди. Абсолютно нельзя сравнивать меня с Темниковым, потому что я таким никогда не был и, дай Бог, никогда не буду. (Улыбается.) Его поведение в обществе и с близкими людьми чудовищно. Скажу вам, я впервые сыграл такого откровенного подонка. Да, мой герой абсолютный подонок — если вы посмотрите, какой он в самом начале. И мне было интересно сыграть такую отрицательную личность. Мы только потом начинаем понимать, насколько больно ему внутри. Ему так больно, что он готов обижать каждого, кто находится с ним рядом, но в первую очередь он обижает самого себя. Да, в его жизни произошла трагическая ситуация, он получил травму. Но можно закрыться от всех, а можно попытаться создать действительно настоящую школу, а не то заведение для богатых тёточек, которое он имеет. При этом он их призирает, но сам ничего серьезного так и не сделал: не подготовил ученика, не создал балет, который хотел все эти годы поставить, не стал хореографом… Темников — абсолютно гениальный человек в своей профессии, но только в последний момент он очнулся. Он не попробовал — он струсил. Представьте: 20 лет быть трусом — и ничего не сделать для своей профессии, которую он бесконечно любит. Он трус! И сам себе в этом признается в монологе в троллейбусе. Он как минимум презирает самого себя.

— В фильме даже есть момент, когда он предполагает, что над ним мог «посмеяться» Бог…

— Я думаю, Бог над ним не посмеялся, Господь всегда дает человеку шанс. В данном случае он подарил моему герою этот шанс в виде звонка из Маринки. Темников им воспользовался. Другое дело, что он поступил не по-христиански: он добровольно ушел из жизни. А это уже сумасшествие человека, который находится вне веры в Бога. Такого человека можно назвать фанатом своей профессии, он готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы этот балет был показан по центральному каналу. Он даже сам шутил, что балет показывают только в экстренных ситуациях: надо, чтобы случился переворот или что-нибудь в этом духе, или чтобы он умер… И он воспользовался этой ситуацией, все просчитав.

— А вы можете оправдать добровольный уход из жизни своего героя?

— Я с ним не согласен. Мне кажется, нужно было дождаться премьеры, прийти на нее, да и вообще — продолжать жить. Он бы мог поставить еще не один балет. Темников — талантливый человек, и у него получилась первоклассная постановка. Почему бы ему не стать прекрасным хореографом? Не знаю. Я спорил со своим героем. Но Аня держала меня в стальных ежовых рукавицах — я это говорю в хорошем смысле слова. (Улыбается.)

— Как вам работалось с супругой на съемочной площадке?

— Аня — очень чуткий и вежливый режиссер, с ней невероятно легко работать. Эта картина — целиком и полностью ее заслуга. На площадке всегда царила атмосфера любви: ни одного бранного слова! Я, наверное, впервые снимался в кино, в котором никто ни с кем не ругался. Обычно оператор — с осветителями, те — еще с кем-нибудь, и так далее. Иногда артисту нужно собраться для очень важной сцены, а рядом происходит такое: кто-то горланит, кто-то кричит ему в ответ — спокойствия нет, а ты пытаешься смотреть людям в глаза и объяснять: «Дайте собраться, у меня впереди очень сложная сцена!» А здесь на площадке все работали с полной отдачей и были нацелены на создание хорошего фильма. Все вежливые, все тактичные. Мне кажется, это отношение потом лучшим образом отражается и на самой картине.

— Чем еще эта лента интересна лично для вас?

— Я соскучился по фильмам, в которых нет пошлости, по умным картинам, где есть над чем подумать, поразмышлять. Мне кажется этот фильм — единственная попытка за последнее время вернуть серьезного умного зрителя в кинозал. Мне недавно сказали, что сейчас в Европе мода на безпопкорновые кинотеатры, они пользуются большим успехом. Может быть, пришло время вернуться к тому, что было когда-то при Советском Союзе?..

— Во время работы над фильмом возникали сложности?

— Было сложно ходить всегда с идеально прямой спиной и не выпадать из образа, который мне внутренне ненавистен. Это было ужасно. Но я постарался сделать все возможное и надеюсь, что у меня получилось. Я целиком и полностью доверял Ане. В картине есть сцена, когда мой герой впервые за эти 20 лет выпивает. Казалось бы, это элементарная физиология — сыграть немного выпившего человека. Тем более что мне «выпадало счастье» играть это состояние в своих ролях много раз. Причем, с разной амплитудой опьянения. (Улыбается.) И мне, как человеку непьющему, это было очень интересно. А тут сцену, где мой герой выпивает, мы репетировали и снимали очень долго. Аня постоянно говорила: «Не то! Да, хорошо, но это не Темников!» В какой-то момент я стал злиться на себя: у меня не получалось! А ведь я уже столько раз играл пьяного! Но мы искали. И наконец Аня сказала: «Вот сейчас ты попал! Да, это именно он!» В свои 43 года, сыграв столько ролей, это было потрясающе — выдохнуть и сказать самому себе: «Ух! Получилось!» Это невероятное ощущение. Ты пробуешь — у тебя получается, ты выдыхаешь и ставишь перед собой следующую планку. И это прекрасно: идти дальше, развиваться и не думать о том, что ты сделал раньше.

— А как вы снимали сцены постановки нового балета? Ведь тогда на самом деле проходили репетиции одноименной постановки «Симфонии в 3 движениях», которая вошла в репертуар Мариинского театра.

С Анной Матисон на премьере фильма «После тебя».

— Когда мы потом делали имитацию того, что я ставлю этот балет с настоящими артистами Мариинского театра, то рядом с нами был известный хореограф Раду Поклитару. Вы представляете: передо мной стоят настоящие профессионалы, а я играю их хореографа. К счастью, рядом находился Раду. Я постоянно ему говорил: «Я тебя очень прошу, делай замечания, подходи, говори, как надо, потому что я — драматический артист, я не хореограф-постановщик». И тут Раду мне с улыбкой отвечает: «Ты знаешь, а я тебя заслушался! Стою и думаю: все нормально, все хорошо». И в какой-то момент я поймал себя на мысли, что работаю с артистами как режиссер в своем Московском Губернском театре, когда ставлю спектакли. Я стал вести себя, как со своими артистами: расслабился, стал шутить, они начали смеяться… И как только мне стало хорошо, Аня подошла и сказала, что это плохо. «А теперь мы все это отменяем, и ты возвращаешься в Темникова, — объявила она. — Это мы снимать не будем». И мне пришлось снова вернуться в неприятный образ, к жесткости, и опять стать Темниковым. Он — очень жесткий человек…

— А вы сами серьезно занимались танцами?

— В Школе-студии МХАТ очень любил дисциплину «танец», поэтому станок помню до сих пор. Для меня придумать, каким я могу быть танцором балета — это не просто фантазия. Я — драматический актер, но многому учился и помню это.

— Есть люди, которыми вы восхищаетесь в этой сфере?

— Я большой поклонник хореографа Пины Бауш, очень люблю современный танец. А еще являюсь поклонником бесспорного гения, который жив и ныне — Михаила Барышникова. Преклоняюсь перед ним. Сразу вспоминаю фильм «Белые ночи», который я засмотрел до дыр, и его эмоциональный танец под Высоцкого. Раду поставил финальный танец под Гаврилина, но когда я его танцевал, то внутренне все равно думал о том, как бы гениально это сделал Барышников, которого могу назвать кумиром. Я же, в силу своей актерской профессии, старался это, скорее, сыграть. Но Раду в меня поверил. 90 процентов танцевал я сам! Конечно, у меня был дублер — Денис Матвиенко, все прыжки исполнял он. Для того чтобы так прыгать, нужно с детства заниматься хореографией и быть актером балета. Кстати, с Барышниковым я успел лично познакомиться. Прошлым летом ездил на премьеру в Ригу, куда он приезжал со спектаклем «Письмо человеку», поставленному по дневникам танцовщика и балетмейстера Вацлава Нижинского. Барышников — замечательный, скромный, потрясающий человек. Я даже успел с ним сфотографироваться. Знаете, кто-то мечтает о фотографии со мной, и я этого не очень понимаю. (Улыбается.) Но зато я прекрасно помню свои чувства, когда сфотографировался с Барышниковым. Вы не представляете, это такое ощущение счастья и внутреннего восторга!

— А вы не предложили ему посмотреть фильм?

На премии имени Владимира Высоцкого «Своя колея».

— Мне очень бы хотелось, чтобы он увидел картину. Я передал ему диск. Мне интересна оценка таких мастеров. Тем более что эта история не про балет, она про характер, про человека, который, имея стальной характер, уничтожил в финале самого себя для того, чтобы воплотить собственную идею в жизнь.

— Вы говорите в первую очередь о людях искусства?

— Это касается каждого из нас, не только людей творческих. Любой человек рано или поздно ставит перед собой вопрос: что я оставлю после себя в этой жизни? Мы недаром вместе с Благотворительным фондом Константина Хабенского придумали акцию, которая будет идти до 16 апреля. На определенный номер можно отправить СМС с суммой денежного перечисления и таким образом помочь детям, которые борются с тяжелыми болезнями. И все люди, которые пришли в кинотеатр, имеют возможность помочь. И таким образом тоже можно после себя оставить что-то хорошее и доброе. Даже элементарные 100 или 300 рублей. И уже будет возможность сказать самому себе, что ты спас чью-то жизнь…