Александр Ярошенко
Албазино и Джалинда: две судьбы двух соседних сел
Село Албазино — первое поселение русских на Дальнем Востоке, основано в ХVII веке. Его называют дальневосточной Брестской крепостью. Защитники Албазина держали долгую и героическую оборону во время маньчжурских набегов. Сегодня отсюда жизнь утекает мелкой речкой, осталось меньше трехсот жителей, большая часть из которых — старики. А соседнее село Джалинда живет и процветает. Между ними — всего 17 километров застывшей на морозе гравийки.
Фото: Алексей Сухушин
Свято и забыто
— На моих глазах жизнь отсюда начала уходить. Помирает село, сердце кровью от этого обливается. Главная беда и причина — работы нет, вот люди и уезжают, — Надежда Федоровна Иванова нервно сметает с гладкой шерсти развалившегося на диване кота невидимые крошки.
Фото: Алексей Сухушин
Албазино — вся ее жизнь: с рождения и до сегодняшних 75 лет. Ее покойный супруг был последним директором местного совхоза, а сама она десятилетия отстояла за прилавком сельмага.
Когда в 90-е годы совхоз стал рушиться, Ивановы собрали пайщиков хозяйства и решили из последних сил построить храм.
В музее хранится разрезающий душу керамический чугунок, на дне которого — окаменевшая от времени поминальная кутья. Его нашли среди человеческих костей в разрушенной землянке.
Церковка получилась веселая, синебокая, стоит на месте старой казачьей школы, рядом с музеем, в котором большинство экспонатов из ХVII века. В музейном дворе — целое поместье: баня по-черному, завозня, казачья изба, амбар. Все историческое, помнящее века и осады.
Фото: Алексей Сухушин
— Туристы к нам едут, но немного. Бывают дни, что вообще ни одного человека не приходит. Отдаленность, логистика непростая, — сетует директор музея Галина Филинова.
Фото: Алексей Сухушин
Заснеженный Амур застыл в своем изгибе, на его крутом берегу сохранился вал, из которого археологи каждое лето достают останки героических защитников Албазинской крепости.
Сюда высадились казаки Ерофея Хабарова в 1651 году.
Фото: Алексей Сухушин
Албазино выдержало две длительных осады в 1685 и 1686 годах. В эту землю легли сотни его защитников, а также женщин и детей. В музее хранится разрезающий душу керамический чугунок, на дне которого — окаменевшая от времени поминальная кутья. Его нашли среди человеческих костей в разрушенной землянке.
Земля, политая кровью предков, сегодня мало кого привлекает.
Совхоз «назначила» Москва
Фото: Алексей Сухушин
Здешний музей и совхоз основала Агриппина Николаевна Дорохина — казачка, учитель истории сельской школы. Я навсегда ее запомнил худенькой, ясноглазой, с платком, по-крестьянски повязанным под подбородок.
Фото: Алексей Сухушин
Дорохина ездила в Москву, в Совет министров РСФСР, рассказывала изумленному министерскому люду о неслыханном им селе с героической историей, которое живет на высоком берегу Амура. Она вышла из высоких кабинетов с постановлением об организации совхоза «Албазинский». Совхоз прожил недолгую, по-советски планово-убыточную жизнь. Они ушли из жизни примерно в одно время — Агриппина Дорохина и ее совхоз.
Между приграничным селом Джалинда и легендарной крепостью Албазино — 17 километров пути и огромная разница в уровне жизни.
Сегодня на совхозных полях — густой подлесок, от ферм остались останки.
В местной школе всего 37 учеников.
Фото: Алексей Сухушин
— Вчера к нам новая ученица пришла, не представляете, какая это радость! Держим школу из последних сил. У нас есть дети во всех одиннадцати классах. От одного ученика до семи. Мы даже выдаем удостоверение тракториста государственного образца, — говорит директор школы Валентина Матвеева.
А пока в первом поселении русских на Амуре сеют только в огородах. Здешнюю жизнь всю долгую зиму отапливают как в семнадцатом веке — дровами.
Валентине Васильевне 76 лет, из них 54 она сеет доброе и вечное в родном Албазине.
Себя называет рыбачкой, а лучшим отдыхом — летнюю рыбалку на Амуре.
Фото: Алексей Сухушин
— Какие у нас чебаки ловятся! Словами не передать. А китайцы, наши добрые соседи, на лодках плавают — всегда рукой помашут, — говорит Валентина Васильевна.
На вопрос, что нужно сделать, чтобы эта святая земля окончательно не заросла травой забвения, директор школы ответила без раздумий:
— Работу надо людям дать. У нас очень плодородные земли, и туризм нужно развивать. Место-то здесь сакральное. Знаю случаи, когда люди сюда приезжают специально покреститься. Их батюшка летом прямо в водах Амура крестит.
Тоска, необъяснимая словами
Фото: Алексей Сухушин
А пока в первом поселении русских на Амуре сеют только в огородах. Здешнюю жизнь всю долгую зиму отапливают как в семнадцатом веке — дровами.
Социалка скромная, состоит из самого необходимого: школа, медпункт, один магазинчик, да почта два раза в неделю. Слава Богу, пришла устойчивая сотовая связь и интернет.
Местная епархия несколько лет ведет разговоры о строительстве в Албазине мужского монастыря. Пока в селе живет один монах Аркадий, да четверо малосильных трудников пытаются перестроить бывший склад совхоза под церковные нужды.
Фото: Алексей Сухушин
— У вас уникальная историческая часть биографии. Сегодня внутренний туризм в тренде. Туризм мог бы стать вашим локомотивом и кормильцем, — говорю главе села Ольге Рябикиной.
Немногочисленные туристы бывают здесь в основном летом, каждый год заезжает небольшое число паломников, помолиться на святой земле
— Все разбивается о нашу отдаленность, инвесторы не хотят рисковать вкладывать деньги в развитие туризма. Построй кафе или гостиницу, а где гарантия, что люди поедут? — разводит руками Ольга Викторовна.
Она коренная албазинка из старинного рода казаков-первопроходцев Суриковых. Но призналась, что пару лет назад купила дом на берегу Азовского моря.
— На всякий случай. Неизвестно, как жизнь повернется, — задумчиво заметила власть.
Немногочисленные туристы бывают здесь в основном летом, каждый год заезжает небольшое число паломников, помолиться на святой земле. Еще каждое лето здесь — бородатые археологи. Для них эта местность полна находок и открытий. В остальное время бескрайние снега и звенит тоска: та самая, необъяснимая словами.
Повезло с рождения
Фото: Алексей Сухушин
В семнадцати километрах от исторического Албазина на державном берегу Амура раскинулось село Джалинда. Оно моложе Албазина — основано в 1856 году.
Здесь проживает почти тысяча человек, есть просторная школа, амбулатория с ремонтом, которому позавидует любая городская больница. В школьной столовой кухонная начинка — мечта любого столичного ресторана.
Фото: Алексей Сухушин
— Джалинде везет самого основания! К нам постоянно приходят стройки и проекты, которые дают жизнь селу, — говорит сельский библиотекарь Ирина Моисеева.
Село возникло благодаря золотодобыче, затем его укрепило строительство железнодорожной ветки Рейново — Сковородино. По ней долгие десятилетия отсюда возили лес до Транссиба. Здешний лесопункт давал местным жителям работу и надежду.
Фото: Алексей Сухушин
— Большая часть домов в селе построена во времена промышленной заготовки леса, сейчас тайга истощилась. Но в 2011 году в нам пришла «Транснефть», перекачивающая станция в нескольких километрах от села подает нефть в соседний Китай. Нефтепровод проходит по дну Амура, — говорит Геннадий Матвиенков, глава сельской администрации.
Была серия громких уголовных дел, которая закончилась длительными тюремными сроками.
«Транснефть» сегодня — градообразующее предприятие для села. Платит приличные зарплаты, обеспечивает уникальным соцпакетом, в который входят компенсация перелетов в центр России, оплата санаторно-курортного лечения и специальная мазь для рук, защищающая от морозов.
— Нефтяники не могут найти подсобного рабочего — зарплата 70 тысяч в месяц. Истощились людские ресурсы, — разводит руками Геннадий Анатольевич.
Фото: Алексей Сухушин
Он сам из местных, его родители всю жизнь живут в этом селе. Подполковник контрразведки в отставке. Говорит, есть квартира в Благовещенске, но уже второй раз земляки выбрали его главой села.
— Не могу пока родину бросить, — улыбается Геннадий Анатольевич.
Коррупция погубила таможню
Фото: Алексей Сухушин
В течение десяти лет работал междугородний пограничный переход Джалинда — Мохэ, но его закрыли в 2004 году.
— Коррупция его погубила. Таможенники были куплены, могли груз ширпотреба оформить как овощи и фрукты, чтобы налоги меньше платить. Пустую баржу в Китай по документам проводили как груженую. Я на прежней работе курировал эту историю, — со знанием дела говорит отставной подполковник контрразведки.
Была серия громких уголовных дел, которая закончилась длительными тюремными сроками.
С той поры минуло почти 20 лет, сегодня погранпереход Джалинда — Мохэ снова готовят к открытию.
Мост надежды
Фото: Алексей Сухушин
В ближайших планах — строительство железнодорожного моста через пограничный Амур.
— Уже проводят изыскательские работы на месте возведения моста, годы ушли на согласование всех формальностей. Теперь работы выходят на финишную прямую, — поясняет глава Джалинды.
Здешний погранпереход — идеальное место для транспортировки якутского угля в соседний Китай.
— Мост Джалинда — Мохэ актуален для транспортной инфраструктуры всей России. Подписан ряд соглашений по его строительству и дальнейшей загрузке с Якутией и Кузбассом, — комментирует губернатор Приамурья Василий Орлов. — Есть рассчитанная грузовая мощность: по новому мосту за год можно будет перевезти от 20 до 40 миллионов тонн грузов.
Судя по этим планам, жизнь в Джалинде имеет все шансы зазвенеть еще более шумной ярмаркой.
Два соседних села, две судьбы, две очень разных жизни
Фото: Алексей Сухушин
Джалинда родилась с золотой ложкой во рту. От царских времен до дня сегодняшнего здесь реализуются державные проекты, на которых блестящим поплавком держится местная жизнь.
Фото: Алексей Сухушин
В Албазине нет производства, нет работы, есть только память о том, как века назад люди русские героически защищали родную землю. Защитили и отстояли. Между этими двумя мирами всего семнадцать километров дороги. Семнадцать километров, которые так и остались непреодолимы для нескольких поколений управленцев.
Справка АП
Село Албазино всегда считалось главным опорным русским пунктом на Амуре. Албазинская крепость пережила две многомесячные осады. В которых от пуль и цинги погибли сотни защитников крепости и их домочадцев. Несколько десятков казаков были пленены в Пекин, в Китае до сих пор живут их потомки, которые себя так и называют «албазинцы». В Приамурье особо почитается икона Албазинской Божией матери, которая пережила то героическое время. В селе частично сохранился легендарный острог ХVII века, много бесхозных домов и самые плодородные земли на севере Приамурья.
***
Могилы под выгребной ямой: албазинский священник просит снести сельский клуб со старинного кладбища
Новые захоронения, монеты, ядра: итоги юбилейной Албазинской археологической экспедиции
Возрастная категория материалов: 18+
Амурская правда
от 06.03.2023
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
Благовещенский сквер «Бабочка» стал финалистом международной премии для архитекторов и дизайнеров
Забавно, что автор грустит по заброшенному колхозу (что там вообще выращивать с таким суровым климатом?), но в очерке про свою собственную жизнь он вспоминал как сам вырвался из деревни в город. И вздохнул с облегчением после «побега».
— Мимо проходил (гость)- про потомков албазинцев в Китае много есть информации, кажется, и в Амурской правде был обширный материал про них, они и приезжали в Амурскую область, свою историческую родину, об этом писали.
- в целом тональность «плач Ярославны» не годится. Да, когда-то Албазинский острог был надёжой и опорой Российского государства на Амуре. То время ушло, транспортные магистрали в стороне прошли, так бывает сплошь и рядом и виноватых здесь никого нет и быть не может. Это напоминает ситуацию с Томском. До проведения транссибирской магистрали Томск был старинным купеческим городом, своего рода столицей Сибири. Но ж/д дорога прошла мимо Томска, через Новониколаевск (ныне Новосибирск), и стал Новосибирск главным городом Сибири. А Томск ныне известен только своей красивой старинной архитектурой и самым старым в Сибири университетом. С таким же успехом можно плакаться, почему транссибирская магистраль прошла мимо Благовещенска.
- никакого сельского хозяйства в Албазино быть не может, климат уж слишком не подходящ, там картошка только с трудом родит на прокорм местного населения.
- Албазино всегда останется в исторической памяти потомков, место там завоевано прочно и навсегда. Тем более, бородатые археологи трудятся, значит, есть и научные публикации. Мемориальный комплекс конечно при всех вариантах должен быть и поддерживать его нужно всегда.
- Зима в тех краях длится 8 месяцев в году, и ждать большой поток туристов проблематично. Нужно ставить реалистичные задачи.
— Порфирий Петрович РаскольниковОна коренная албазинка из старинного рода казаков-первопроходцев Суриковых. Но призналась, что пару лет назад купила дом на берегу Азовского моря.
— На всякий случай. Неизвестно, как жизнь повернется, — задумчиво заметила власть.
ВСЁ ПРО БУДУЩЕЕ АЛБАЗИНА!! ДАЛЬШЕ МОЖНО НЕ ПРОДОЛЖАТЬ.
— Nifashev SergeyВообще, сложное ощущение от очерка... Всё переплелось: и прошлое, и настоящее. И искреннее подвижничество энтузиастов, и социальные проблемы нынешнего Албазина. Не знаю, что тут и сказать... Наверное, полностью ОЦИФРОВАТЬ музей в Албазино и выложить в интернет — с экспонатами, с видеоэкскурсией?
— Nifashev Sergey...Набрал в поисковике: РУССКАЯ ГВАРДИЯ КИТАЙСКОГО ИМПЕРАТОРА. И, в частности, выплыло:
Албазинцы были записаны в элитную часть цинских войск, напрямую подчинявшуюся императору, — так называемое желтое с каймой знамя (Всего было восемь знамен. Одно знамя насчитывало до 15 тысяч воинов). В его составе у них была своя «русская рота» — Гудэй.
В гвардейское желтое с каймой знамя кроме русских допускали только маньчжурскую аристократическую молодежь. Китайцам путь туда был заказан.
Безбедная жизнь
Албазинцев осыпали благами с ног до головы: предоставили жилье, пахотные земли, назначили денежные выплаты, рисовые пайки. Тем, кто пришел без семьи (а таких было большинство), дали в жены местных китаянок и маньчжурок — жен казненных преступников.
Китайцы не покушались на вероисповедание своих русских воинов. Напротив, они передали казакам в пользование старый буддийский храм, который последние переделали в церковь. До этого им приходилось ходить молиться в католический Южный собор.
ВООБЩЕ, ЭТО ОТДЕЛЬНАЯ БОЛЬШАЯ ТЕМА. ВСЕМ СОВЕТУЮ ОБРАТИТЬСЯ К ВИКИПЕДИИ — ПОВТОРИТЬ МОЙ ПОИСК!
— Nifashev SergeyЯ раньше где-то читал, что из пленных албазинцев даже сформировали нечто вроде охранной гвардии китайских императоров! Потому они (албазинцы) и не растворились в массе коренного народа, сохранили свою культуру и веру — находились на особом положении. Видимо, люди, оторванные от своей родины, среди чужого народа, возможно, не понимающие даже китайского языка, не шли на сговор, на интриги — дорожили своим особым статусом: кроме императора, никто бы их не защитил...
Повторюсь — я не вполне уверен про личную гвардию из пленных «албазинских» русских. Не могу привести документальный первоисточник (но попробую найти). Но, как видим из Вики, и через несколько десятков лет «албазинцы» сохранили свою культуру и веру!
— Nifashev SergeyПравославная миссия возникла в Китае в начале XVIII века. В те времена император Петр I активно стремился установить отношения с Китаем, хотя это было весьма непросто: Поднебесная всегда оставалась замкнутой страной. Предлогом для направления официальной миссии в Китай была забота о группе русских пленных албазинцах (албазинцы – потомки русских казаков-поселенцев пограничного с Китаем острога Албазин; в конце XVII века острог был захвачен китайцами, а казаки в качестве пленных были доставлены в Пекин – Ред.). Это был первый шаг России в Китай. ВИКИПЕДИЯ
— Nifashev Sergey«В музее хранится разрезающий душу керамический чугунок».
ВСЁ ХОРОШО! Но «керамический чугунок» — что такое? «Чугунок» — из чугуна, и никак иначе! Потому так и называется. Керамическим быть никак не может.
— Nifashev Sergey