Фото: ИА «Столица»

Жутко добрый Стас Костюшкин

— У меня есть одна новогодняя, я бы даже сказал, сентиментальная история. В студенчестве я сам подрабатывал Дедом Морозом. 1 января нам, вместе с другими молодыми артистами, нужно было в Доме актера в Ленинграде, где я тогда жил, поздравить совсем пожилых представителей этой профессии с Новым годом. Я надел костюм, ходил говорил речи, дарил подарки. И тут одна бабушка останавливает меня и говорит: «Милок, я же вижу, что ты молодой. Зачем ты ходишь с этой старческой бородой? Сними ее, пожалуйста». Я выполнил ее просьбу, она пригласила меня с ней посидеть, выпить чаю в ее комнате. На стене висела старинная фотография невероятно красивой обнаженной женщины. Оказалось, что это моя собеседница в молодости. И я подумал тогда: вот Новый год — праздник, который каждый год приходит, мы ему искренне радуемся, а годы‑то идут. И когда‑нибудь мы тоже будем вот так сидеть и смотреть на свои фотографии, какими мы были в молодости…Еще одна была история, когда я в костюме Деда Мороза пришел поздравлять одного мальчика, а он так испугался, что залез под кровать. И мы со всей семьей его доставали оттуда. Он выучил к приходу Деда Мороза стишок, но с перепугу все слова забыл и даже рассказать ничего не мог. В итоге я просто подарил ему подарок и сказал, что Деда Мороза не надо бояться, он очень добрый.

Сергей Чирков в сугробе, но с шампанским

— Новый год остается моим любимым праздником с самого детства. Правда, однажды я опоздал на его отмечание и встречал наступающий год, сидя в сугробе. Дело было так: я бежал с бутылкой шампанского к друзьям, и даже сейчас помню тот двор и огромный девятиэтажный дом. Во всех окнах горел свет. И тут я слышу, как начинают бить куранты. Звон переходит из одного окна в другое. Люди в квартирах начинают кричать «Ура!» Я сначала очень сильно расстроился, что опоздал к самому важному моменту. И вдруг меня осенило: шампанское‑то со мной! Открываю бутылку с выстрелом и криком «Ура!», сажусь в сугроб и начинаю пить шампанское прямо из горлышка. И чувствую, что мое расстройство быстро улетучивается…

Магия Нового года подарила Юлии Барановской детей

— Новый год для меня — это очень важный и долгожданный праздник, и я очень трепетно к нему отношусь. Мы завели свою семейную традицию: встречать Новый год в приподнятом, праздничном настроении. В прошлом году мои друзья помогли мне с билетами, и мы с детьми побывали на балете «Щелкунчик» в Большом театре. Это было настоящим волшебством! А еще новогоднее настроение помогают создать прогулки по городу. Москва всегда очень красиво украшена к Новому году, и по ней можно гулять часами, особенно ночью. И конечно, мы все загадываем желания под бой курантов. Я считаю, что если правильно выполнить ритуал загадывания новогоднего желания, то оно обязательно сбудется. Просто нужно верить в магию Нового года! И я тому пример: в новогоднюю ночь я по очереди загадывала троих детей — и все мои желания сбылись

Взятие гипермаркета Ингрид Олеринской

— Самая необычная встреча Нового года у меня была за границей, в Австрии. Я поехала встречать праздник в Вену вместе со своей мамой. Мы потрясающе провели время. Удивительным для нас было то, что 31 декабря в 16 часов закрывались все магазины — они переставали работать на двое суток. Мы об этом каким‑то чудом узнали за 20 минут до их закрытия. Я влетела в гипермаркет и начала скупать все, что попадалось мне на глаза: мандарины, сыр, шампанское… Все это положила в корзину и, оплатив покупки, вышла из него ровно в 16.00, когда он уже был закрыт на вход. Это был, пожалуй, самый экстремальный, но от этого не менее яркий и удивительный мой Новый год. А уже на следующий день, первого января, мы с мамой гуляли по невероятно красиво украшенной Вене, пили глинтвейн из кружек прямо на улице и танцевали вместе с австрийцами под музыку на главной площади города.

«Сникерсы» под елкой Сергея Лавыгина

— В самом начале 1990 годов, если помните, ни у кого из нас толком ничего не было, смутное вообще время. Помню, в то время у нас в холодильнике стояла только одна кастрюля с супом, и больше ничего. А жили мы вшестером: бабушка, дедушка, мама, папа, я и брат. Тогда только-только появились «сникерсы», которые стоили каких‑то безумных денег. Покупать их у моей семьи не было никакой возможности. К моим 12 годам я пробовал эту шоколадку только один раз, и на вкус батончик мне показался просто божественный! Ничего подобного я раньше не ел. И долгое время мечтал об этом и часто произносил: «Вот бы был у меня «Сникерс»!» И вот наступает очередной Новый год. Мы садимся за стол, и мама говорит: «Ой, а что это там под елкой такое? Подарок, что ли?» Я тут же полез под елку и нашел там аж десять заветных шоколадок! Моему счастью не было предела! В тот момент я так радовался, что получил именно то, чего хотел: мною же придуманная детская мечта осуществилась! И уже только в зрелом возрасте понял, что мама откладывала на эти шоколадки деньги, она хотела устроить своему сыну праздник, чтобы я был в восхищении. Потом мне много чего дарили: и велосипеды, и скейты. Но я почему‑то запомнил именно те десять шоколадок…

Александр Буйнов со свидания угодил за решетку

— У меня много разных новогодних историй. Я встречал этот праздник, как и многие артисты, и на сцене, и в поезде, и в самолете. Чего только не было! Даже в тюрьме однажды. Точнее, на гауптвахте. И это абсолютная правда. Давно это было, я тогда служил в ракетных войсках стратегического назначения в городе Алейске под Барнаулом. На тот момент я уже был женат (первая супруга артиста — Людмила Вдовина. — Прим. АП). И вот в новогоднюю ночь решил уйти в самоволку. Меня поймали на поле, я только успел супруге, которая уже шла мне навстречу, крикнуть: «С Новым годом, Люда!» Сам этот праздник я встречал уже в камере.

Новогодняя ночь в роддоме Сергея Никоненко

— Мой сын Никанор родился 26 декабря 1973 года, как раз перед наступающими праздниками. Но супругу Катю и его все никак не выписывали из роддома, и получалось, что 1974 год они должны были встречать там, а я — в Доме кино. Я решил, что надо исправлять ситуацию, и отправился к ним «в гости». Взял шампанское, мандарины, конфеты и даже елочку с радиоприемником. В общем, подготовился как положено и отправился на Шаболовку, где находился роддом. Внизу на вахте все объяснил. Меня пустили в холл на первом этаже, позвали жену. Мы ближе к полуночи пригласили к нам присоединиться медсестер, чтобы вместе услышать бой курантов по радио. Все было хорошо, но одна из медицинских работников — патронажная сестра Ирина — все время бегала туда-сюда. А потом объяснила, что у жены Иосифа Кобзона начались схватки, надо постоянно проверять ее самочувствие. Часа в два ночи я ушел. Но на этом история не закончилась. Я давно был знаком с Кобзоном, встретил его потом и спрашиваю: «Иосиф, а у тебя не 1 января ребенок родился?» Он кивает головой: «Да, сын Андрюша. А ты откуда знаешь?» — «Да это при мне было. Я в роддоме как раз «дежурил». В какое же время он родился? Я в начале третьего ночи уже ушел», — спрашиваю я его. На что получил гениальный ответ: «Ну, как у евреев и положено — ровно в семь сорок».