«Самое тяжелое - наклониться над пропастью, - рассказывает он. - Мысль одна: а стоит ли это делать? После того прыжка почувствовал себя настоящим мужчиной». Многочисленные южные корейцы в сеульском Диснейленде, не скрывая ужаса, с почтением разглядывали «сумасшедшего» русского. На аттракцион под названием «тарзанка» местное население не загнать и под дулом автомата. А этот бравый паренек, отнюдь не напоминающий Шварценеггера, прыгнул по своей охоте, да еще и приличную сумму за это заплатил: 50 долларов. Собственно, тот кульбит в воздухе с канатом за спиной явился лишним подтверждением факта: что бы ни случилось, Браславский не пропадет, не сдрейфит, выдюжит. Что он и доказывает на протяжении всей своей жизни, которой, правда, не так уж и много, чуть более тридцати лет. Впрочем, с какой стороны подойти к такому сроку. Иному человеку и девяноста лет не хватает, чтобы «засветиться», обозначиться. Семь дорог Владимира Однажды Браславский одержал победу на Международном конкурсе баянистов памяти Владислава Золотарева. Композитору было всего 33 года, когда он ушел в мир иной, однако успел написать так много, что его творческого наследия хватит нескольким поколениям. Музыку Браславский не пишет. Он талантливый исполнитель. Недаром еще на предпоследнем курсе Владивостокского института искусств получил приглашение работать в Амурской областной филармонии. Тогдашний художественный руководитель, заслуженный артист России, профессиональный баянист Александр Сапалов предложил ему совместные выступления. Это была высокая оценка молодого специалиста. Владимир испытал двойную радость, когда узнал, что первые гастроли пройдут в его родном Райчихинске. Жаль, что пришлись они на времена всеобщего экономического упадка и апатии. В дом культуры «Энергетик» поселка Прогресс зрителей пришло не так много, как хотелось. Но уж зато какой концерт филармонический ансамбль дал в родительском доме Браславских! Отец и мать Володи, затаив дыхание, слушали двухчасовое выступление вокалистов Светланы Мараховец и Сергея Волкова в сопровождении дуэта баянистов. Музыканты даже забыли про ужин, ради которого собственно Володя их и пригласил. Мама, Альбина Семеновна, сорок лет отдавшая стекольному заводу, всегда мечтала, чтобы сынишка стал музыкантом. Именно она настояла, чтобы сорванец «меньше шлялся по улицам, а взялся за дело». Так, с семилетнего возраста Вовка знал две дороги: одну в музыкальную школу, вторую - в обычную, общеобразовательную. Однако отец, Валерий Владимирович, бывший кадровый офицер, посчитал, что двух дорог мало. Уйдя в запас, он пересел из кабинета в автомобиль и комбайн, а стало быть, сынишка должен научиться и этому. «По-моему, я раньше взялся за руль, - улыбается Владимир, - чем начал ходить». С усердием взялся мальчик за музыкальный инструмент, но не походил на трафаретный образ изнеженного тщедушного интеллигентика. «Мужчина должен уметь защищать себя», - решил папа, и сын освоил еще один путь - в секцию самбо. А потом уже сам стал заниматься то волейболом, то баскетболом, то футболом. В обычной школе учился средне, в отличники не стремился, да при такой занятости и мудрено. К тому же родители жили на земле, а в своем доме забот всегда хватает. Потом Володю привлекла математика. «Пригодилась мне сегодня эта наука, - говорит он, - в уме могу очень быстро считать». Но об этом - позже. При обилии сахара жизнь сладкой не казалась Учиться в Благовещенском музыкальном училище было непросто. Требования гораздо выше, чем в «музыкалке», хотя Галина Васильевна Жарова мягкостью не славилась. Браславский, по его словам, был первым кандидатом на вылет. Пришлось забыть нежданно свалившуюся свободу, уже без зоркого родительского глаза налечь на инструмент. Старания не прошли даром. Когда поступила заявка на участие в конкурсе дальневосточных баянистов на Колыме, преподаватель Николай Петрович Воронин сказал Владимиру: «Все, доигрался. Собирайся в солнечный Магадан». Там Браславский завоевал призовое третье место. Успехи успехами, но Володя не летал в небесах наивности. Видя, что культурные ценности рушатся, приоритеты становятся другими, он всерьез задумался о будущем. «Нельзя всю жизнь быть только на родительской дотации, - рассуждал юноша. - Профессия музыканта уже не сулит много возможностей. Хорошо, что иногда удается немного закалымить: то на свадьбу пригласят в качестве баяниста, то на вечеринку. Устроился в Амурский народный хор балалаечником. Но получаю жалкие копейки». Он с усмешкой косился на шкаф в комнате общежития, где в огромном количестве громоздились пакеты с сахаром. Так как денег в училище не было, вместо стипендии с учащимися расплачивались... рафинадом. Профессия музыканта не сулила сладких перспектив. Однако после выпускных экзаменов директор училища Валерий Побережский вызвал Браславского к себе и решительно заявил: «Не вздумай бросать это дело! По музыкальной тропе тебе надо обязательно идти дальше». Два года в Южной Корее Родители учли Володину последовательность и на первом курсе Владивостокского института искусств приобрели сыну великолепный концертный баян отечественного производства «Юпитер» стоимостью 4,5 тысячи долларов. Еще будучи студентом музучилища, он получил водительские права и теперь иногда занимался извозом или сторожил ночами на автостоянке. Баяну отдавал все свободное время. Бывало, соберутся студенты в узком коридоре и ну играть каждый свое! Гул сплошной! Свой инструмент не слышно, а ничего не поделать. Отдельных кабинетов для студентов не предусмотрено. А к экзаменам готовиться надо. Выигрывали самые упорные. Когда во Владивосток на Международный конкурс прикатили поляки, украинцы, китайцы, москвичи и питерцы, поджилки у многих затряслись. Но Володя не подкачал, стал лауреатом. Позже, когда Амурская филармония отправила его на работу в Южную Корею, Браславскому не раз приходилось смело смотреть на неожиданные пугающие изменения в его судьбе. «Нам требуется банджо», - сказали ему музыканты «Диксиленда», в составе которого он выступал. - Баян -это хорошо, но он уже нас не устраивает». Делать нечего. Владимир купил в Тэджоне банджо на свои кровные и два месяца учился на нем играть. Перед этим освоил клавишные, ударник и тромбон. Работа в Южной Корее позволяла неплохо заработать, но минусов хватало. Полгода без личной жизни. Каждый день без выходных по пять выходов на сцену. Полгода играть одно и то же и видеть вокруг себя одни и те же лица. А тут еще все открытые части тела надо было смазывать специальным белым гримом, волосы тоже. Становишься похожим на гипсовую скульптуру. Напяливаешь на себя плащ, тяжелый как камень, потому что он тоже в гриме, и пять минут стоишь на сцене неподвижно. Жара невыносимая. Случалось, что летом до 45 градусов в тени было. Отыграли одну песню, и снова пятиминутку выдержать надо. А корейским детям жутко интересно: правда, памятники или нет? Подойдут, да как щипнут или в глаз щепочкой тычут. Но реагировать нельзя, не имеет право артист выходить из образа, навязанного фирмой. Иначе она солидно оштрафует. Совершив пять поездок, Владимир пробыл в Корее в общей сложности два года. Страшно хотелось на Родину... Она встретила его не столь приветливо, как хотелось бы ему. Опять остро встал вопрос выживания. Ставки музыкантов мизерные. Владимир устроился в фирму по установке окон на балконах и лоджиях. Ему бы, классному музыканту, чудно играющему любимого Баха и Брамса, работать на сцене и радовать сотни и тысячи людей, а он ходил по квартирам с рулеткой и измерял балконы. Потому что теперь уже хватало не только на хлеб, но и на бензин. Сейчас Браславский работает в магазине «Автозапчасти» продавцом-консультантом и водителем-экспедитором. Вместе с саксофонистом Сергеем Лавреновым участвует в филармонических концертах. На вопрос, что он считает самой большой радостью в своей жизни, Владимир ответил: «Знакомство с моей любимой женой Аней и рождение сына Андрея». Вопреки молодежной моде Браславский не заслушивается рэпом и криминальным шансоном, обожает красивую инструментальную музыку и даже... читает книги. Смог бы он снова прыгнуть с головокружительной высоты? Считает, что смог бы. Вся наша жизнь, говорит, порой напоминает «тарзанку».

Возрастная категория материалов: 18+