Наталья Сомова: «Для китайских студентов преподаватель — ключ ко всем дверям».Наталья Сомова: «Для китайских студентов преподаватель — ключ ко всем дверям».

 

— Наталья Владимировна, как так получилось, что вы преподаете русский язык в Китае?

 — Я окончила БГПУ, преподавала и в университете, и в пятой школе, и в институте повышения квалификации. Все время куда-то хочется поехать, посмотреть — «а как там?», тем более я много слышала о системе китайского образования.  И когда  международный отдел БГПУ предложил мне эту вакансию — не отказалась. Я преподаватель английского языка по образованию, но здесь нужен, скорее, носитель. Плюс я владею методикой преподавания иностранного.

 — И чем же образование в Китае отличается от российского?

 — У них такая специфика, что ребенок должен учиться сам. Студенты они же во всем мире одинаковые: кто-то зубрит и днем и ночью, кто-то учится «от сессии до сессии». Мы   в России   пытаемся  уследить за всем, почему не ходят на занятия, дополнительно позаниматься стараемся, ну и так далее. А в Китае суть в том, что образование — твое личное дело. Ты должен сам учиться, пробиваться. В классах по 50—60 человек, к примеру, и надо о себе заявлять. У меня группа — 30 человек, хотя изучение иностранного предполагает — не больше 15. Тут еще все упирается в численность населения.

 — В чем сложность изучения русского для китайцев? Что им дается тяжелее всего?

 — Наша грамматика. Насколько я могу судить, у них несложная грамматика и словообразование. Наши падежи им даются с трудом. Изменения, согласование частей речи. Буква «Р». Вот я — Наталья Владимировна, но разрешаю называть себя просто Натальей, потому что пока они выговорят «Владимировна»… В общем, за это время лучше я им новые знания дам, тем более что у них тоже нет отчеств.  Хочу добавить, что все студенты очень доброжелательны. Для них преподаватель — ключ ко всем дверям. Даже когда мы в город выходим по делам, стоит сказать, что ты педагог,  отношение сразу к тебе меняется. Бегают вокруг: «Лаоши, лаоши!» (преподаватель по-китайски). У них эта специальность занимает достойное место в обществе. По китайским меркам здесь у преподавателей очень хорошая зарплата, спокойно можно содержать семью.

 — А какие трудности возникают   у педагога? 

 — Опять же изучение иностранного языка предполагает небольшие группы — тут это  просто не получается. За 45 минут урока, чтобы даже каждый сказал, — времени не хватит. Но есть сильные студенты, которые нам помогают. На первых порах старались говорить медленно, сейчас уже — как обычно. Если кто-то что-то не понимает, в группе всегда есть те, кто понял. Я прошу их рассказать мне это на русском, понимаю, что все нормально, и прошу объяснить соседям уже на китайском.

 — Вы говорите, что есть способные ребята, а какие у них к языковым способностям предпосылки?

  — Есть у нас мальчик Дима. И рисует прекрасно, и поет замечательно, и танцует, и запоминает все с ходу. Звездочки всегда есть. Есть те, кто берет терпением, настойчивостью, а есть те, кто на лету хватает. У меня уже стаж педагогический больше 25 лет, но я никак не могу понять, гены это, трудолюбие, или желание быть первым, либо воспитание. Тут, наверное, все сказывается. Вот у Димы спрашиваешь: «Наверное, мама с папой тобой гордятся?» Да нет, говорит, они просто верят в меня. Может быть, в этом дело. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что китайские родители детей в принципе не часто хвалят.

— А вот, кстати, по какому принципу китайцы себе русские имена выбирают? Они же часто с их реальными  совсем несозвучны.

 — Да. У нас, например, есть Зевс. Мы берем ребят уже на втором курсе, на первом с ними работают китайские преподаватели, так что, как это происходит, точно я сказать не могу. Но, насколько мне известно, детям просто дают список, они выбирают то, что нравится на слух. Китайцы очень музыкальные. Что имя обозначает, они уже после разбираются. Бывает, даже имена потом меняют.

 — Довольны ли вы тем, чем сейчас здесь занимаетесь?

 — У меня довольно неплохой уровень английского языка, можно было работать где-то и в фирмах коммерческих, карьера могла пойти совсем по-другому. Но вот, честно, не кривя душой, не для красного словца: я люблю учить. Эти заинтересованные глаза школьников, студентов дорогого стоят. У меня муж был военным — мы много переезжали, и я все время работала по специальности. Не изменяла профессии, потому что люблю ее.

 — В Китае вы живете уже два года. Домой не тянет? Или у вас вся семья здесь?

 — Вся семья в Благовещенске,  у меня двое взрослых сыновей. Созваниваемся каждый день — я в курсе всех событий. Раз в месяц выезжаю в Благовещенск. Не столько на родину, сколько к родственникам. Скучаю, конечно. Да и мамочка там у меня, уже в возрасте.

 — По кухне русской не скучаете?

 — Всегда, когда кто-то едет, просим привезти нам хлеба, черного хлеба! И сыра! Эти продукты тут совсем другие. Сала не прошу, не люблю. А вообще у нас же здесь условия, как в квартирах, мы   готовим, так что большого отрыва от русской кухни нет.

  — А китайский у вас хоть немного получилось изучить за эти два года?

 — Ну на уровне общения с продавцами в магазинах, такси. И когда дети медленно говорят, я понимаю, хотя сама не говорю. Стыдно, но плохо знаю китайский, хотя за это время можно было бы, думаю. Желание есть, а времени не хватает. Но мы все всегда говорим, что времени нет, так что, может быть, и лень. Но меня еще спасает английский — его многие китайцы хорошо знают, в Харбине, например, так общалась, когда выезжали. Да и русский в Хэйхэ, как второй язык.

 — Не сочтите, что вопрос с подвохом, но что вы думаете о так называемой китайской угрозе?

 — Может быть, я просто по жизни счастливый человек, но мне всегда встречаются хорошие, достойные люди. Ни среди детей, ни среди преподавателей я подобных настроений не встречала. Мы каждый год на девятое мая ходим к памятнику русских солдат в Хэйхэ. Рассказывала детям накануне, что это за праздник, что наши солдаты помогали китайским. А потом спрашиваю, у вас кто-то воевал в то время? Встает рослый парень  и говорит: у меня — бабушка и дедушка. И у него слезы навернулись. Завтра, говорю, пойдем венки возлагать. И голос из аудитории: «Скажи спасибо твоим солдатам», а другой  — «от всех нас!»  И такая леденящая в аудитории была тишина! Дети, второй курс, все очень искренне. Я это как рассказываю, у меня до сих пор мурашки. Я даже не знала, как дальше вести урок. Думаю, этот эпизод очень показательный.

 

Возрастная категория материалов: 18+