Спецкор АП Андрей Анохин с родителями. 1986 год.Спецкор АП Андрей Анохин с родителями. 1986 год.

Самогон на финише

Андрей Анохин, г. Благовещенск

Мой отец был типичным представителем советского пролетариата. Слесарь-наладчик Иркутской ТЭЦ-10 — по работе, рубаха-парень и романтик — по жизни. Трудился на совесть, зарабатывал неплохую копейку, по пятницам любил выпить с коллегами по цеху. Тогда это считалось в порядке вещей, хотя случались и похмельные «перекосы» с утренними попытками «укрепить градус». Со стороны папы проявлялась недюжинная смекалка, позволяющая обходить все мамины кордоны и запреты. Сегодня многие истории воспринимаются как забавный анекдот.

В 1985-м мне было 11 лет, и я хорошо помню, как работяги «благодарили» советское правительство за введение очередного «сухого закона». Купить бутылку водки в магазине было равнозначно свершению подвига. Огромные очереди у прилавков заставляли людей переходить на натурпродукт в виде не менее запрещенного, но все же повсеместно производимого самогона. У бабушки в деревне, куда мы приехали отдыхать всей семьей, он был за главную валюту. Им отмечали праздники, расплачивались за работу.

В общем в день встречи отец с дедом долго сидели во дворе, обсуждали, вспоминали, даже пели, постепенно «уговаривая» двухлитровую банку бабушкиного первача. Вроде как повод есть, поэтому женщины особо не возражали. Утром было как всегда — больная голова и женские протесты на попытки продолжить празднование. В другое время отец и дед молча сбегали бы в сельпо, однако «сухой закон» — он и в деревне закон.

Мужики долго ходили за бабушкой, канюча и обещая перевыполнить все планы по хозяйству. Знали, что неприкосновенный стратегический запас существует. В деревне работы всегда много, поэтому батя при молчаливой поддержке деда в итоге поставил ультиматум: крышу не перекроем, дров не заготовим, травы не накосим, пока «не подлечимся». Бабушка пошла на компромисс, указав на угольник. Дескать, уголь давно просится в другое место, а в самом дальнем углу сарая, скрытая от глаз участкового полутораметровым слоем топлива, ждет своего часа вожделенная бутыль самогона. На черный день.

— Уголь из сарая перекидаете, до самогона доберетесь, и к обеду будет у вас возможность выпить. По-людски, с закуской, — заключила бабушка, облачившись в выходное платье и отправляясь на деревенский базар.

Ее не было минут сорок, однако когда она вернулась домой, мужики уже перешли на политические темы, слабо соображали и совсем не стояли на ногах. Уголь остался нетронутым. Бабушка поругалась с соседями, подозревая их в нелегальной продаже самогона. Соседи упорно отметали все обвинения в свой адрес. Мы с братом тоже молчали, понимая, что главное шоу еще впереди. К вечеру виновники переполоха пришли в себя и, выслушав гневную тираду, спокойно поинтересовались: «Сколько в сарае бутылок?».

— Четыре! В каждом углу по одной, — сгоряча проговорилась бабушка. — Поэтому поработать все равно придется.

Отец и дед виновато пошли кидать уголь, пообещав, естественно, со двора ни ногой. Вооружившись ножовкой и гвоздодером, мужчины двинулись к сараю. Несоответствие рабочих инструментов предполагаемой работе да и весь смысл происходящего до бабушки дошли не сразу. Она случайно увидела в зарослях крыжовника одну из тех четырех бутылок, что еще прошлой осенью были погребены под углем. Емкость была пуста.

Что-либо менять было поздно — к тому моменту, когда возмездие должно было свершиться, отец и дед сидели за сараем, горячо обсуждая события в Афганистане. Рядом валялся кусок доски, отпиленной от угла постройки, и очередная опустошенная бутыль. Из дыры в стене «сочился» уголь. Уголь им все же пришлось перекидать, а потом перекрыть крышу, сделать еще массу полезных дел — и всегда на финише победителя ждал приз.

На обломках двух войн

Сергей Кучер, Благовещенск

Став достаточно взрослым, я пришел к парадоксальному выводу: если бы не было войны с Германией и Японией, я бы не родился! И вот почему. В военном 43-м, когда меня еще и в помине не было, мать получила похоронку с фронта о том, что ее муж погиб под Ленинградом. Осталась она одна со своим горем да с малым сынишкой Юркой.

После разгрома Японии советские войска оставались в Маньчжурии. Из Благовещенска через Амур ходили по понтонному мосту машины. Однажды Юра и еще такой же шестилетний пацан решили покататься — залезли в кузов «студебекера», спрятались под тентом. Машина ушла на территорию Китая. Там наши солдаты обнаружили перепуганных зареванных мальчишек. Бойцы успокоили, накормили ребят и вернули домой. Среди солдат, которые доставили Юрку домой, был уроженец Украины Андрей Кучер. На малую родину, разрушенную войной, ему возвращаться было не к кому. Познакомившись с мамой Юры, он остался после демобилизации в Благовещенске. В этой семье, созданной на обломках двух войн, родился я, потом сестра Оля.

Мое детство прошло в «деревянном» квартале. В футбол играли на Крестьянской площади (сейчас там памятник воинам-афганцам), настоящий футбол смотрели на стадионе «Динамо» (сейчас стадион «Спартак»). Порядок вокруг стадиона охраняла конная милиция. Зимой на улице играли в хоккей на коньках, прикрученных к валенкам, пустой консервной банкой-шайбой. Взрослые проводили матчи с китайскими хоккеистами. В 50-е годы отношения СССР и КНР были очень дружественными, братскими. В нашу школу № 4 приезжали китайские школьники, вместе мы пели песню «Москва — Пекин». На вокзале висела картина «Сталин и Мао». На одной из аллей возле стадиона стоял памятник вождю с китайской девочкой на руках. Перед ДОСА на пьедестале во весь рост возвышался генералиссимус в военной форме. Старшие пацаны объясняли: «Ленин был гражданским, ходил в пальто, кепке и ботинках, а Сталин был военным, поэтому носил шинель, фуражку и сапоги».

Купаться мы бегали на Бурхановку, которая тогда была чистой, в зарослях тальника. Кинотеатров в городе было два — «Октябрь» и «Победа», в которых шли замечательные фильмы «Чапаев», «Максимка», «Миколка-паровоз». Конечно, мы не только отдыхали, но и работали по дому. В каждом частном дворе было подсобное хозяйство. Наша семья держала корову, свиней, кур, обрабатывала большой огород. Но летом 1958 года «мудрые» руководители запретили в городах держать скот. Свинью пришлось пустить на мясо, а дойную корову пожалели — отдали за бесценок в совхоз. Ни холодильника, ни погреба не было, продать излишки свинины не было возможности, так как рынок был завален дешевым мясом. Поэтому часть раздали знакомым, часть засолили, часть пропала. Затем власти принялись за домашнюю птицу: запретили кормить кур, гусей хлебом и крупой, а зерновых кормов тогда в продаже не было. Так что и домашняя птица была истреблена.

Мультики на печке

Марина Миронова

Почти у всех детей Советского Союза были фильмоскопы. «Сегодня будем смотреть диафильмы!» — эта фраза для меня в детстве была одной из самых приятных и интригующих. Фильмоскоп — предок видеомагнитофона и DVD-плеера — хранился на шкафу, а огромные коробки с диафильмами стояли под кроватью. К вечернему киносеансу мы, дети, готовились заранее. Раскладывали на паласе баночки с мультиками, тщательно выбирали, какие будем смотреть сегодня.

Их у нас было много — пара сотен, не меньше: «Аленький цветочек», «Морозко», «Цветик-семицветик», «Серебряное копытце», «Приключение пана Кляксы», «Знаменитый утенок Тим»... Самые мои любимые сказки — татарскую «Гульчечек» и «Дикие лебеди» Ганса Христиана Андерсена — я была готова пересматривать постоянно.

Для кого-то экраном служили белые стенки холодильника «Саратов», кто-то натягивал для этих целей простыню. У нас же роль киноэкрана выполняла большая печка. Наступал вечер, мама вытаскивала из коробки фильмоскоп, устанавливала его на табуретке, мы сами вставляли пленку, выключали свет… На печке появлялась первая картинка-заставка «Студия диафильм», мы сами регулировали резкость — и кино начиналось! Казалось волшебством то, что луч из диапроектора превращался в экран с мультиками. Мы крутили ручку, на печке картинки сменяли друг друга, а родители вслух читали текст...

Диафильмы — это частичка нашего СССРовского детства, в которое, к счастью, благодаря современным технологиям можно окунуться и сейчас. В интернете есть несколько сайтов, на которых можно просмотреть любимые мультфильмы или скачать их в свой компьютер в виде иллюстраций. Попробуйте — несколько часов воспоминаний, душевного трепета и слез умиления вам обеспечены.

Возрастная категория материалов: 18+