«Все традиции, которые были наработаны, мы оставляем, но мы будем думать и о новых проявлениях».«Все традиции, которые были наработаны, мы оставляем, но мы будем думать и о новых проявлениях».

О предшественнике и планах

Владыка Гавриил за 17 лет служения очень много потрудился для нашей епархии и нашего края. Но пришло новое время, и по благословению Святейшего Патриарха бремя правящего архиерея в этом регионе буду
нести я.

Все лучшие традиции, которые были наработаны, мы оставляем, в частности наша общая святыня — Албазинская икона — продолжит шествовать по всему нашему краю, будем переносить ее по приходам на радость людям, для поддержки святого православия. Но мы будем думать и о новых проявлениях.

За ту неделю, что я здесь нахожусь, я принял дела по управлению епархией, совершил два богослужения, познакомился с прихожанами Благовещенского собора. Признаюсь, что мне не только радостно быть на благовещенской земле, но и немножко грустно. Я не ожидал, что в русском городе с населением в 220 тысяч человек только один реально действующий соборный храм. Я услышал много просьб людей, особенно живущих в других районах города, которым очень тяжело добираться до храма. Надо немедля строить маленькие типовые храмы в микрорайонах или хотя бы открывать православные молельные дома, чтобы люди могли приходить туда в праздники, исповедоваться и причащаться.

Передо мной, как правящим архиереем, сейчас стоит задача построить достойный кафедральный собор. Храм Благовещенский не отвечает этим запросам. Надо строить вместительный храм, где можно проводить не только архиерейские службы, но и любые достойные православные мероприятия городского значения. Я, как архиерей, еще могу со свитой поместиться в этом соборе, но пригласить туда губернатора и власти города, и чтобы всем хватило места, я не могу. Теснота не позволяет всем достойно разместиться.

К сожалению, Шадринский собор, о возрождении которого много говорится, не подходит для этой роли. Он красив по своей архитектуре, но это, судя по проектам, которые я посмотрел, тоже небольшой соборный храм, а не кафедральный собор.

Костел вернем католикам

Церковь Гавриило-Архангельского монастыря — очень уютный и хороший храм, но проблемный. Это бывшая католическая церковь, которая в свое время выручила православных нашего города. Но, как бы то ни было, этот костел мы должны отдать христианам-католикам, исторически это их храм. И они на него претендуют. Моя позиция — храм вернуть. Это получится не сразу, но мы это сделаем.

Живу сквозняково

Здесь я живу еще пока сквозняково, как говорится, — временно поселился в гостинице, поскольку больше мне жить пока негде. Я мог бы остановиться в епархиальном управлении, я монах, и меня ничего не пугает, могу постелить матрас и спать на полу, для меня это не проблема. Но те комнаты, где проживал владыка Гавриил, мы сейчас отдаем под епархиальные службы, поскольку все отделы епархии размещались в большой тесноте. Мне нужно купить квартиру, сейчас мой помощник присматривает жилье, где бы я мог временно остановиться. Временно — потому что мы надеемся открыть несколько монастырей в пригороде, где я и буду проживать вместе с монастырской братией.

О святых мощах

Я имел человеческое счастье быть наследником не состояния, а частиц православных святынь, принадлежащих лично покойному митрополиту Гурию. Его родственником мне была передана огромная коробка. Потом мне довелось объехать всю Западную Европу, где я встречался с интересными людьми, католиками, протестантами, мы нашли общий язык, и я убедил их поделиться святынями, которые есть в пределах их страны, города или прихода. В Благовещенск мы привезем удивительную святыню — частички мощей Святой Лючии, по-русски ее имя звучит как Лукия, она есть в нашем православном календаре. Святая имеет удивительную силу исцелять глазные болезни, а у нас она почитается еще и как избавительница от духовной слепоты. Привезем также мощи священномученика Евстафия Плакиды. Часть его мощей находится в Италии и Греции, и одна из больших частиц будет находиться у нас в городе. Святой Евстафий считается покровителем семей и разведенных пар, так его воспринимают на Западе. А в Австрии его считают покровителем охотников и лесного хозяйства, очень интересное изображение на иконе с оленем — в образе которого ему явился Христос.

Будут у нас мощи и Преподобного Сергия Радонежского, и, конечно, часть мощей Александра Свирского, в посвященном ему монастыре я трудился настоятелем и, можно сказать, вызволил святые мощи Александра Свирского из плена медицинской академии Санкт-Петербурга.

О морозах и солнце

До недавнего времени я на Крещение купался в проруби. У нас в Ленинградской области, на границе с Карелией, где я служил, морозы не меньше, чем у вас. Но солнца там мало. А я солнечный человек, и очень обрадовался, что попал в солнечный край, это меня очень утешает.

О монастыре на родительском подворье

Мои родители — одесситы, они в свое время переехали в село Белка в 50 километрах от Одессы, удивительно красивое село, живописное. Я там родился и учился, и до сих пор считаю, что академия моей жизни — мое родное село. Мои родители умерли, я до сих пор их люблю и чту их память. Нас в семье три брата. Один живет в Одессе, второй — рядом с Александро-Свирским монастырем.
Я успел в своем родном селе построить два храма — в честь Святой Троицы и в честь святого, который является моим небесным покровителем, благодаря которому я пришел к священству. Это новомученик иерей Павел. Его расстреляли в 1937 году в Казахстане, его прихожанами были мои дед и бабушка, другие родственники. Он был прозорливым, совершал чудеса уже при жизни — воскресил умершую при родах женщину.

Об одесситах вы наслышаны. Но Белка — особое село, настолько гостеприимное, что я боюсь туда приезжать.
На базе имения своих родителей, которое унаследовал, я открыл монастырь. Родительский дом, землю, виноградники я сначала пожертвовал одному из женских монастырей Санкт-Петербурга, а потом там появился самостоятельный монастырь. Построили там храм — очень красивый, белоснежный, с красной черепицей. Черепицу мы собрали со старых домов, в которых молился священномученик иерей Павел.

О доении коров

Я умею доить коров, и это однажды помогло мне в жизни. Мне довелось пережить очень сложное советское время. Я был из громких верующих, которыми занималась детская комната милиции. Меня пытались перевоспитать. Из школы после 8-го класса я был выгнан с треском, мне даже не позволили сдать экзамены. На экзамене меня вместо ответа попросили (с подвохом) прочитать молитву «Отче наш». Я прочитал, и меня выгнали. Я поехал в Одессу, поступил в училище на плотника-паркетчика, и то потому, что меня больше никуда не брали, а в училище был недобор. Взяли с условием, что документы подвезут. А потом выяснилось, что в школьном табеле вырвали листы с моей фамилией, будто меня вообще не было.

И вот получилось, что я без аттестата не мог не работать, не учиться, не даже получить паспорт. В то время была статья за тунеядство. Мне грозила колония для несовершеннолетних. В моем селе заболела доярка, и некому было поручить коров. И по договоренности с председателем колхоза я взялся за эту работу. Так на время уберегся от колонии, а потом нашлось что-то еще. Коров доить я умею, потому что у нас были домашние животные, и я всегда помогал маме управляться по хозяйству.

О желании стать священником

Я с детства хотел быть священником, я видел, что есть проблемы людей, которые не решит ни председатель колхоза, ни глава администрации — только священник. Видел духовные и душевные проблемы, и мне очень хотелось всем помочь. Сегодня из 30 моих одноклассников осталось в живых человек 5—6, это страшно, остальных забрали алкоголизм, наркомания, другие пороки.

Несколько раз поступал в Одесскую семинарию, и неудачно. Не давали разрешения. Я был старостой прихода, у меня это получалось, наш доход увеличился с 16 до 35 тысяч рублей, можно было делать хорошие отчисления в Фонд мира и другие фонды.

Уполномоченный по делам религии посчитал, что мне лучше не в алтаре стоять, а заниматься хозяйственными делами. Но я схитрил — меня стерегли в Одессе, а я уехал в Ростов, трудился там иподиаконом, заработал себе характеристику и получил от архиерея рекомендацию в Ленинградскую духовную семинарию.

Мне понравилось учиться, и я очень хотел стать священником. В сан рукополагали после 3-го курса, но нужно было либо быть женатым, либо постриженным в монашество. Поскольку я всю жизнь стремился к монашеству, мне хотелось скорее принять постриг. В советское время на это смотрели с непониманием. Я пошел к ректору, и он тоже сказал: «Это же ненормально, зачем тебе это надо?». Но это была моя идея. Чем выгодно монашество — ты свободен для служения Богу, ты не связан семейными проблемами. Кто хочет отдать жизнь служению Богу, не может себя связывать ничем. И я получил, о чем мечтал. Это призвание свыше, если это твоя судьба, если тебя Бог избрал. В жизни много чудес, слишком личных — но я не раз ощущал прямое вмешательство Бога в мою жизнь. Когда я оставался один на один с неразрешимой проблемой и казалось, что вот-вот приму неправильное решение, через сон или еще какой-то знак Бог меня вразумлял, и я делал правильный выбор.

Возрастная категория материалов: 18+