«Алые паруса» (Владивосток) и т. д. Всего выпустил 17 книг, из них десять поэтических, остальные в прозе. Сейчас поэт гостит в Благовещенске, и он с удовольствием побеседовал с корреспондентом «АП». - Я уехал отсюда 6 мая 1982 года, - вспоминает Черкесов. - Накануне в кинотеатре «Россия» шел фильм «Освобождение». Там был такой эпизод: земля горит, танки идут, а торжествующий голос диктора Левитана сообщает: «Сегодня нашими войсками освобожден Белгород». Мне приятель тут же сказал: «Можешь ехать туда. Его уже освободили». - Не жалко было покидать родину? Здесь был твой первый причал. - Точно, в буквальном смысле - жил рядом с речным портом... А в дальнюю дорогу позвала любовь. «Амурский комсомолец», где я заведовал отделом, командировал меня на курсы повышения квалификации в Москву, в высшую комсомольскую школу. Там-то я и познакомился с журналисткой из Белгорода. Когда почувствовал, что совсем уже без нее не могу - написал заявление и собрал вещички. - Влияет ли географическое место жительства на темы поэтических и прозаических сочинений? - Не столь сильно. То, что живу на западе, позволяет быть ближе к литературной жизни Москвы и Санкт-Петербурга. Есть возможность общаться с крупными писателями, а это много дает в плане творчества. Например, я являюсь членом редколлегии журнала «Всерусский собор», а в ее составе такие известные мастера, как Распутин и Ганичев. В любое время могу податься в Москву и встретиться с ними. С большим удовольствием и они приезжают к нам. Например, у нас были Станислав Куняев и Виктор Боков. О знакомстве с крупнейшим поэтом современности Юрием Кузнецовым я даже написал воспоминания. Все названные имена - яркие ориентиры. А в Благовещенске многие писатели варятся в собственном соку. Но я заметил - самое лучшее, что появляется из-под моего пера, связано с родными местами. Первая половина моей жизни прошла на амурской земле, а тогда, по молодости, я воспринимал все гораздо острее, чем сейчас. Пропущенное через мое сердце, оно отзывается через годы, выливается в поэтические строчки. Хорошие стихи получаются только тогда, когда они пропущены через себя. Как будто вытаскиваешь занозу из сердца. Ты же знаешь - обладая приемами стихосложения, в принципе можно написать на любую тему. Но такое сочинение редко бывает удачным. - Выходит ли в Белгороде сборник по типу нашего альманаха «Приамурье»? - Там есть издательская программа, а при администрации области существует редакционно-издательский совет. Туда поступают рукописи, которые рецензируют авторитетные писатели, ученые, историки. На каждую рукопись следует получить две рецензии. Если обе положительные, тогда будущую книгу утверждают, включают в план, выделяют деньги и издают. Правда, весь процесс не столь быстрый, но через два-три года книга готова. В прошлом году на издательскую деятельность потрачено около трех миллионов рублей. В том числе на журнал «Звонница», напоминающий ваш ежегодный альманах. - К сожалению, «Приамурье» теперь нельзя назвать ежегодным. За последние шесть лет он вышел только два раза. - В Белгороде администрация находит средства не только на издания, но и на содержание писательской организации. В ней 60 членов Союза писателей России. У вас - более 30 и ни одной штатной единицы, а у нас шесть с половиной. - Нам остается только позавидовать. Но тем не менее тебя сюда что-то тянет. - Здесь живет моя мама, 21 мая у нее был юбилей - 80 лет! К тому же у меня здесь много приятелей и друзей. Я слишком многим обязан Приамурью, чтобы вычеркнуть его из памяти. Здесь впервые по радио прозвучали мои стихи. Это организовал Игорь Игнатенко в день моего девятнадцатилетия. Страшно давно это было - 3 марта 1966 года. Помню, услышав в эфире свои сочинения, я был абсолютно счастлив. В восьмом классе впервые прочел стихи Есенина и потерял голову. Одолела меня решимость сотворить нечто подобное. Затем взялся за Пушкина. Кажется, перечитал все им написанное. Это выглядело более чем странным. Я работал путейцем на железной дороге, поступил в политехнический техникум, вокруг было совсем иное окружение. Никто из товарищей не бредил стихами. Их заботили другие проблемы. Из-за моих стихотворных экспериментов меня даже прозвали Пушкиным. - В чем сегодня твое личное участие в литературной жизни Белгорода? - Отвечаю за выпуск газеты для детей и подростков «Большая переменка», руковожу центром развития детского литературного творчества «Родная лира» при государственной детской библиотеке, городским детским литературным клубом «Зернышки» при Пушкинской библиотеке-музее и литературными кружками в школах Белгорода. Двое моих воспитанников учатся сейчас в Литературном институте им. Горького, а более двадцати - на факультете журналистики в нашем университете. Ребят талантливых много, с ними надо работать. * * * Вслед за поэтом повторю: - Есть упоение в бою! Но вскрикнула, услышав мать: - Сынок, не дай бог испытать! Провинциальный поэт. 90-е По глухонемой провинции таскаю свою суму, в которой нетленные вирши, не нужные никому. Но делают вид студенты, учащиеся и учителя, что им-де небезразлична кудлатая личность моя. Дарят на память букеты необычайной красы, а я потаенно мечтаю - вручили бы шмат колбасы. Тогда б веселее волок я по жизни судьбу и суму. Но Богу, наверно, виднее, что дать. И когда. И кому. * * * Для интеллектуалов шибко ученых любимый поэт - Крученых, Кирсанов, Вознесенский и прочие эквилибристы, верлибристы и выпендристы. Признаюсь: и я тоже почитываю порою - любопытно, не скрою. Но когда хочется воздуха глотнуть живого, когда душа печалится и болит, читаю Есенина, Рубцова и Кузнецова - настоящее русское слово, которое нам беречь надлежит.

Возрастная категория материалов: 18+